Илья Твиров - Точка невозвращения

• Название: Точка невозвращения
• Автор: Илья Твиров
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Григорий Мезенцев никогда не замечал за собой ничего необычного, но, по иронии судьбы, именно у него проявились паранормальные способности, которые можно использовать как во благо, так и во вред обществу. Михаил Кондратьев был лишен своего детства. Точнее, детство-то у него было, но весьма своеобразное. Бездомного, его похитили представители спецслужб и определили его в закрытую экспериментальную программу. Спустя годы он превратился в настоящего суперсолдата, выполняющего для государства щепетильные задания. Судьба свела этих двух разных, непохожих друг на друга людей, чтобы разыскать пропавшую в тайге группу VIP-молодежи, но обычное на первый взгляд дело на поверку оказалось куда как более сложным, запутанным и непонятным.

---

Быстро разделились на три команды (красных, синих и желтых) и начали игрушечную войну. На площади в десять тысяч квадратных метров были сооружены всякие разные строения из дерева, и вот посреди этого великолепия горстке людей предстояло друг друга понарошку убивать. Так получилось, что Григорий попал в одну команду с Викторией, Наташей, Денисом и Алексеем, чему был с одной стороны рад, а с другой озадачен. Что греха таить, воевать за девчонок ему нравилось больше, чем против них, хотя с их подготовкой (а пейнтбол, это не только умение метко стрелять и быстро бегать) играть против них оказалось бы легче, чем с ними. С другой стороны Мезенцева мучил вопрос, отчего Вика и Наташа не пошли в команду к тому же Леониду?

В общем, с хаосом мыслей в голове Григорий по уши погрузился в игру, и практически тут же заметил, что находится со всеми в неравных условиях. Нет, он не стрелял на уровне снайпера антитеррористического центра ФСБ, не владел тактикой спецназа, не был чересчур силен, ловок, быстр или вынослив. В этих аспектах Григорий был крепким середнячком среди всех присутствующих, но вот с органами чувств ему крупно повезло. Точнее с нетрадиционными чувствами, поскольку, видеть, осязать, обонять, слышать и чувствовать вкус Мезенцеву приходилось как всем. Зато он мог похвастаться энергетическим зрением, дальновидением и телепатией, точнее ее половиной.

Прошло всего несколько минут после начала игры, были условно убиты трое игроков, а Григорий уже точно знал, кто где находится и на основе этих данных мог планировать дальнейшие свои действия и действия своей команды. А еще Мезенцев способен был к нетрадиционным атакам. Он мог заставить человека на некоторое время ослепнуть или заставить противника застрелить своего. Он мог усыпить игрока чужой команды, а мог сделать себя или собрата по оружию невидимым для оппонента.

Трудно сказать, почему Мезенцев захотел пустить вход эти нечестные приемы. Скорее всего, виной была элементарная ревность, или зависть, а, может быть, и то, и другое, но все время пока с ними играл Леонид, команда Григория непременно побеждала, причем достаточно быстро, легко и с минимальными потерями. Условно застреленными уходили только девчонки и то пару раз. А вот Викиному ухажеру пришлось очень и очень нелегко. Несколько раз он поскальзывался и спотыкался на ровном месте, стрелял в своих, врезался в деревья, возникавшие прямо на его пути из ниоткуда. Прекрасно видя, где находится хозяин базы отдыха, Мезенцев всегда и без особых хлопот подкрадывался к нему с флангов или сзади и с особым удовольствием всаживал в его могучую спину по десятку красящих шариков.

В конце концов, Леонид, посетовавший на плохой день и неудачное расположение звезд на небе, покинул игру и занялся своими делами. С чувством выполненного долга, Мезенцев прекратил жульничать, и еще часов пять люди носились как угорелые, с равным успехом условно уничтожая друг друга.

Потом было время вкусного превкусного обеда за большим столом в одном из местных кафе, за которым в торжественной обстановке многие пожелали Виктории долгих лет жизни и всего наилучшего. Мезенцев по обыкновению промолчал, наслаждаясь приятной вялостью мышц во всем теле.

Потом была баня, водные процедуры в бассейне и на горках, а потом…

А потом на территорию базы заехали два автомобиля БМВ седьмой серии с мигалками и серьезными государственными номерами, из которых вышли не менее серьезные дяди, под стать автомобилям, и обратились к хозяину базы.

Было время ужина, все гости собрались в зале кафе, заказывали себе выпить и закусить, и тут вдруг такое. Торжественное веселье вмиг улетучилось. Собравшиеся приутихли, не зная чего ждать от серьезных людей. Знал лишь Мезенцев, и не потому что умел читать мысли людей, а потому что на одной из этих машин его доставили домой после допроса. Водителя он тоже запомнил.

Не дожидаясь пока его вызовут фсбешники, Мезенцев поднялся из-за стола и сам подошел к ним. Настроение, поднятое отлично проведенным выходным днем, куда-то исчезло. Он знал, что предстоит что-то серьезное, причем в ближайшее время, иначе за ним бы не стали заезжать.

— Уже? — коротко бросил он, кивком поприветствовав знакомого водителя.

— Да, — моментально отозвался тот, жестом приглашая Григория проследовать в салон автомобиля. — Времени совсем нет.

Садясь в автомобиль, Мезенцев еле сдержался, чтобы не прочесть мысли кого-нибудь из федералов. Наверное, остановили его лишь многозначительные взгляды коллег по работе, терзавшие спину парня. Он оглянулся, коротко улыбаясь. На краткое мгновение поймал заинтересованные взгляды Наташи и Вики, усмехнулся.

— Все вы одинаковы, — прошептал он себе под нос и плюхнулся на заднее сидение.

Машины тут же сорвались с места, выехали на шоссе, споро набрали темп.

— Куда едим-то? — решился, наконец, спросить Мезенцев.

Ему никто не ответил. Никто даже не обернулся в его сторону.

Григорию это не понравилось. Если им от него что-то понадобилось, то могли хотя бы вести себя поприличней. Видимо, нынешних агентов ФСБ хорошим манерам не учили.

— Ребят, — Григорий решил взять инициативу в свои руки, — если вы мне сейчас не скажите, куда и зачем мы едим, я вас прочту, а поскольку опыта в подобных делах у меня пока не много, то гарантировать сохранность ваших драгоценных мозгов я не смогу.

Поступок Мезенцева был прямо сказать опрометчивым. Разговаривать с позиции силы с одной из самых одиозных спецслужб мира было как минимум глупо и опасно для здоровья, однако, вопреки ожиданиям, подобное обращение подействовало.

— Ты знаешь, что контролер, который должен был взорвать ту самую шахидку, жив и ныне здравствует?

Разумеется, Мезенцев об этом догадывался и надеялся, что того удалось вычислить и повязать.

— Можно было бы и повязать, — ответил молодому человеку пассажир справа, — но это примитивно. Мы поступили умнее и вышли на их гнездо.

— Вы обнаружили базу террористов?

Человек справа усмехнулся.

— Что-то типа того. Теперь нужно накрыть их всех одним махом.

Григорий присвистнул от надвигающихся на него перспектив.

— Ребят, а я вам зачем? У вас что, людей в спецназе мало? Вы ж на подобных операциях собаку съели. У вас каждую неделю на Кавказе объявляется режим КТО. Вам уже пора учебники писать и диссертации защищать на эту тему.

— Успеется еще сесть за книги, — совершенно серьезно ответил человек справа, похоже, самый главный в этой машине. — И в спецназе у нас, слава богу, парней полно, с реальным боевым опытом, прошу заметить. А вот таких как ты, у нас нет. Видишь ли, каждая подобная операция сопряжена с риском, и мы стремимся снизить его всеми доступными нам способами. Ты — один из этих способов.

— Но ведь это не единственная причина, по которой я вам нужен?

Человек справа ответил не сразу. Он, словно, сомневался, стоит ли сейчас предоставлять парню секретную информацию или же подождать.

Наконец он заговорил:

— Ты прав, не единственная. Есть проблема, которую можешь решить только ты.

— Что за проблема?

Разговаривающий с Мезенцевым глубоко вздохнул.

— Мы не знаем точно, в каком доме укрылись боевики. Знаем лишь предположительный район поисков, а это значит, что проводить операцию по задержанию нельзя, но и медлить нельзя.

Григорий опешил от таких известий.

— Плохо работаете, товарищ майор, — совершенно не думая, высказался он, и тут же заметил, как человек справа невольно напрягся.

— Ты обещал.

— Что обещал?

— Не читать.

Мезенцев, сбитый с толку, пожал плечами.

— Я и не читал.

— Ты назвал мое звание. Я действительно майор. Майор Левашев, Центр Специального Назначения ФСБ России, управление «А».

— «Альфа»?

— Да.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь придется работать вместе с легендарной «Альфой».

Левашев хмыкнул.

— Привыкай. Все когда-то приходится делать в первый раз.

Через час они были уже на тренировочной базе центра спецназа, расположенного где-то в лесу.

Майор куда-то убежал, ребята, сопровождавшие Мезенцева, тоже незаметно растворились в окрестностях, однако Григорий не долго оставался предоставленный самому себе.

— Ты разведчик? — раздался сзади чуть хрипловатый голос.

Мезенцев обернулся, но в окружавшем его полумраке рассмотреть человека, заговорившего с ним, не сумел.

— Наверное, я.

— Полковник Костицын, — отозвался незнакомец, протягивая Мезенцеву широкую ладонь.

Григорий от неожиданности пожал ее не сразу. Не думал он, что один из этих серьезных парней так легко пойдет с ним на контакт.

Так получилось, что лицо полковника попало в полосу света от одного из фонарей, освещавших территорию центра, и Мезенцев сумел разглядеть Костицына. Это был пожилой человек лет пятидесяти, с лицом, покрытым как морщинами, так и шрамами, среди которых особо выделялись два. Первый пролегал практически через всю правую щеку полковника вертикальным рубцом, уродуя, в принципе, по-мужски красивое волевое лицо. Второй шрам начинался посредине лба, пролегал над левым глазом и терялся где-то в зарослях коротко стриженных седых волос. Костицын носил аккуратно постриженные усы и всем своим видом напоминал старого опытного волка, который все никак не может или не хочет отойти от охоты. Об этом ясно давали понять глаза полковника, горящие огнем внутренней силы и долгом перед Родиной. Когда-то именно на подобных людях держалась советская армия — самая мощная армия в мире. Когда-то люди из этой породы вогнали последний гвоздь в крышку гроба фашистской Германии. Такие люди существовали всегда, люди, для которых понятия честь, долг, справедливость были не просто набором букв, не просто словами, но смыслом жизни.