Эрвин Ставинский - Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица

• Название: Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица
• Автор: Эрвин Ставинский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906861-63-4

Чекист Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров, он же штандартенфюрер СС Штирлиц – кем на самом деле был этот человек? О трагической судьбе особо ценного агента внешней разведки НКВД – Вильгельма Лемана (А/201, «Брайтенбах»), настоящего, а не придуманного Штирлица рассказывает эта книга.

---

Тот взял лист и быстро стал читать:

«МИД Германии поставил в известность первый отдел о возобновившейся с середины прошлого года деятельности определенных лиц по изготовлению фальшивок. Уведомил об этом Курт Янке, который работает для МИД в области разведки…».

– Поставьте всех этих лиц на учет, – распорядился Артузов, возвращая документ. – Меня интересует, чем конкретно сейчас занимается А/201? Кто этот Геллер, он нам известен?

– Да, известен, они с А/201 ветераны в политической полиции и знают друг друга еще со времени ноябрьской революции. Геллер – эксперт по коммунистическому движению, активно сотрудничает с нацистами. Должность – начальник отделения.

– А сам А/201?

– Заведует в третьем отделе финансами, дает заявки на контроль телефонов интересующих полицию лиц, ведет переписку с учреждениями. Об оперативных делах отдела информацию собирает из разговоров, поэтому о событиях узнает с опозданием. Предупреждать нас об арестах пока возможности не имеет.

– А ты подскажи нашим, чтобы они попросили А/201 регулярно передавать нам копии финансовых отчетов отдела, а также других поручений. При анализе этих документов тоже можно много узнать интересного, – Артузов лукаво прищурился.

– Сделаю, Артур Христианович!

– Ну а в целом какая сейчас обстановка в гестапо?

– В гестапо, Артур Христианович, постепенно подбирают новых сотрудников. При этом, например, криминальсекретарь Николь, еще не успел приступить к работе, как на него уже донесли, что он скрытый социал-демократ. На доносы особенно не реагируют, зная, что «бывшие» из зависти стараются очернить оставленных для работы в новой службе. Следят за каждым шагом друг друга!

– Политический климат в Германии создается обещаниями НСДАП и фюрера, – глядя в окно, задумчиво проговорил Артузов, – усиление патриотических настроений, возврат былого, государственного величия и экономическое процветание – вот высказывания, которые находят отклик в полиции. В провинциальных отделах политической полиции служили чиновники, занимавшие свои посты еще в период Веймарской республики. Нацистское руководство не может обойтись без специалистов. Они вносят свой вклад в укрепление власти партии Гитлера, а взамен открывают для честолюбивых возможность сделать личную карьеру.

Артузов вышел из-за стола и стал медленно прохаживаться по кабинету.

– Вообще, вы с Берманом очень своевременно подняли в 1932 году вопрос о необходимости перестройки работы с агентурой в Германии с нелегальных позиций, – задумчиво проговорил он. – Сегодня можно констатировать, что, несмотря на резкое осложнение обстановки в Германии, резидентура практически не понесла потерь.

Артузов уселся на свое место.

– А как идут дела у А/70? Пристроили его куда-нибудь? – вспомнил он.

– Его, Артур Христианович, мы передали на связь нелегалу Феликсу Гурскому, Монголу[26]…

– Это я помню, – прервал начальника отделения Артузов. – Меня интересует, нашли ли ему работу по прикрытию?

– Нашли, Артур Христианович! Он теперь стал совладельцем небольшого кафе. Партнер по делу – его старый знакомый. При необходимости кафе можно использовать в качестве почтового ящика или явочной квартиры.

– Напиши в резидентуру, чтобы пока с этим не торопились. Пусть выждут и посмотрят, как будет себя вести этот «свободный художник».

– Будет исполнено, Артур Христианович!

– Ну, теперь у тебя все, надеюсь! Давай, приглашай Зарубина!

Несколько минут спустя в кабинет вошел среднего роста плотный человек в очках, одетый в темный, модный костюм.

Артузов вышел из-за своего стола, крепко пожал ему руку и, справившись о его здоровье, а также здоровье жены Лизы, предложил ему сесть на стул у приставного столика напротив Отто Штейнбрюка.

– Ну, что у вас нового, Василий Михайлович? – мягко улыбаясь, с какой-то только ему присущей доверительностью спросил Артузов. Он с большим уважением относился к сотрудникам нелегальных резидентур, прекрасно понимая всю сложность их работы.

– Особых новостей нет. Ювелир[27] и Нина работают надежно. Их дочь тоже выполняет отдельные поручения. Стенографистка немецкого посла в Париже проявляет необычную нервозность. Скоро ей предстоит возвращаться в Германию, а ей в фашистский рай не хочется…

– Ее можно понять, – заметил Артузов и тут же повернулся к Штейнбрюку. – Как идут дела с получением американского паспорта?

– Дело решается положительно. Паспорт на имя Кочека планируем подослать позже, – доложил Штейнбрюк.

– Так вот, Василий Михайлович, американское подданство может сослужить вам большую пользу уже в самое ближайшее время!

– Почему именно в ближайшее время? – удивился Зарубин.

– Потому что вам с Лизой надо перебраться в Германию. Да, да, Василий Михайлович! В Германию! Там вас ждут дела посерьезнее, чем в Париже. Вы должны принять на связь особо ценного агента, довести до ума несколько разработок. Мы хотим назначить вас резидентом нелегальной резидентуры. Как, вы согласны?

Предложение было столь неожиданным, что Зарубин несколько растерялся и не мог сразу ответить.

– Сейчас, по возвращении во Францию, – напористо продолжал развивать свою мысль Артузов, – вам надо съездить в Америку и завязать там деловые отношения с фирмами, торгующими с Германией, потом стать их представителем в Германии…

– Но я ведь ездил туда в тридцать третьем, – невольно вырвалось у Зарубина. – Не рискованно ли снова появляться там, да еще с американским паспортом? Мои документы ведь регистрировались…

– Василий Михайлович! – воскликнул Артузов. – Ну неужели вы думаете, что немецкая полиция только тем и занята, что следила за чешским коммерсантом Ярославом Кочеком? Ну допустим даже, что это было так, ну и что из того? Почему богатый коммерсант Кочек не мог за прошедшее время принять американское гражданство? Так ведь? – повернулся он к Штейнбрюку за поддержкой. Тот согласно кивнул головой.

– Вы – богатый человек, опытный коммерсант, – продолжал развивать свою мысль Артузов. – Будет вполне логично, если вы, учитывая неустойчивое положение в Европе, ликвидируете свои дела во Франции и переведете весь свой капитал в какой-нибудь солидный нью-йоркский банк. В Америке сотня тысяч долларов на счету – лучший аттестат. Кстати, как у вас дела по прикрытию?

– В скором времени активы фирмы перевалят за миллион франков.

– Прекрасно! Нельзя не оценить, Василий Михайлович, положение человека, представляющего в Берлине известную кинокомпанию. Фашисты весьма заинтересованы в торговле с Америкой, будут нянчиться с вами, как с ребенком.

– А как же Лиза? У нее паспорта американского нет?

– С Лизой дело обстоит просто. Зарегистрируете брак, и на этом основании ее либо впишут в ваш паспорт, либо выдадут ей новый.

– Понятно, – кивнул головой Зарубин.

– О деталях вы поговорите с товарищем Штейнбрюком. Сейчас хочу посоветовать: не теряйте связи со своими немцами. Они вам пригодятся. Главное для начала – создать надежное прикрытие. Скажите, Василий Михайлович, как быстро вы сможете ликвидировать свои дела во Франции?

– Хоть завтра!

– И какова будет ваша доля в рекламной фирме?

– В ближайшее время я смогу довести свой капитал до трехсот тысяч, а может быть, и больше. Сумма может возрасти, если наладятся деловые отношения с Америкой.

– Отлично! Когда продадите свою долю, деньги обменяйте на доллары и поместите их в солидный банк Нью-Йорка. Эти деньги вам пригодятся в дальнейшем. На нас особенно рассчитывать не следует. Ну, как ваше мнение, сложилось? Согласны? – закончил Артузов.

– Согласен. Но, честно признаться, не хочется ехать в Германию! – вырвалось у Зарубина.

– Понимаю… – сказал Артузов. – К сожалению, нам с вами не дано жить так, как нам нравится. Моя воля – я бы занялся разведением цветов. Но есть еще партийный долг, правда?

Он вышел из-за стола и, дружески положив Зарубину руку на плечо, проводил его до двери.

– Отдыхайте, перед отъездом загляните ко мне или к Слуцкому[28]. Вас нужно обязательно представить Ягоде. Ну, всего доброго! – и он крепко пожал Зарубину руку.

– Симпатичный парень, – сказал Артузов Штейн-брюку, собирая документы на столе, после ухода Зарубина. – Мне кажется, что мы не ошибемся. У него дела пойдут. Он сложил документы в сейф и повернулся к Штейн-брюку.

– Я должен сейчас выехать на совещание в генштаб. В отдел вернусь во второй половине дня. Если будет что-то срочное, позвони…

Этот пасмурный декабрьский день отличался от обычного уже тем, что утром, часов в десять, Вилли позвонил домой Хиппе и передал поручение руководства: в связи с реорганизацией отдела прервать отпуск и выйти на работу.

Едва Леман вошел в свой кабинет на Принц-Альбрехтштрассе, как верный себе Хиппе сразу же затараторил о предстоящей реорганизации отдела: количество отделений уменьшат, нас будет сорок пять человек… Он, наверное, говорил бы еще долго, но тут раздался телефонный звонок, и Леман поднял трубку.