Дональд Гамильтон - Сеятели смерти. Задание — Токио

• Название: Сеятели смерти. Задание — Токио
• Автор: Дональд Гамильтон
• Издательство: Панорама
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-85220-504-4

Оба романа сборника посвящены борьбе со страшным злом — бактериологическим оружием, которое можно смело назвать «чумой XX века».

Серьезность проблемы и ответственность задания объединяют усилия бывших врагов — секретных агентов ЦРУ, КГБ, Интеллиджент Сервис…

Москва «Панорама» 1997

ISBN 5-85220-504-4

---

— Насколько мне известно, она намеревалась одурачить тебя в последний момент, — сказал я. — Ты должна была быть к этому готова.

— Почему? Когда Линь закончит здесь свои дела, Бэзил ей будет бесполезен: это не тот человек, которого держат при себе ради удовольствия. Мне-то казалось, у меня были все основания надеяться, что эта стерва сдержит слово. Но теперь-то ты его для меня добудешь, а?

Я замялся.

— Ну, обещать я не могу…

— Я и не поверила бы твоему обещанию. Что такое обещание для людей вроде нас с тобой! Но ты добудешь его для меня без всяких обещаний, чтобы смячгить угрызения буржуазной совести, терзающей тебя из-за девушки, которую ты подстрелил.

— Это да, — кисло согласился я. — Девушка, которая опоила меня наркотой и бросила мое бездыханное тело на растерзание волкам. Девушка, которая вообразила, будто она такая неотразимая, что я и пальцем не смогу ее тронуть.

Она тихо рассмеялась.

— В следующий раз буду вести себя умнее, если, конечно, такой случай представится. Ну, а теперь иди. Вот твой револьвер. Я его захватила. В нем еще четыре патрона. До свиданья, Мэтью!

Я не мог придумать никаких прощальных слов, которые не прозвучали бы слюняво, поэтому просто забрал свой револьвер, встал, вытащил ключи из руки мертвого охранника и отпер клетку Кроу-Бархема. Потом взглянул на русский автомат у себя под мышкой — «ППШ-41», что примерно означает следующее: «пистолет-пулемет Шпагина, тип 41». Шпагин— парень, который сконструировал этого уродца.

— Тебе знаком шпагинский монстр, амиго? — спросил я.

— Знаком, — ответил Лес.

— Знаешь, я не дружу с этими «шприцами». Возьми-ка его, а я воспользуюсь своим добрым старым «смит-вессоном». Пошли!.. Что такое?

Лес нахмурился.

— А их ты не хочешь выпустить?

Он махнул рукой на клетки, точнее, на людей, замерших в них в нетерпеливом ожидании. Я мрачно окинул его взглядом и вспомнил, что он всегда был профессионально непригоден, страдая множеством детских предрассудков.

— А я-то надеялся, что он из них вырос. Но, видно, нет.

— Что ты как маленький! Нам надо дело делать. Не хочешь же ты допустить, чтобы это подземелье наводнили… а, черт! — Я шагнул назад и бросил ключи Ваде на грудь. — Она их сама выпустит через какое-то время, когда соберется с силами.

Я подмигнул Ваде, она подмигнула мне, и я понял, что наш план вне опасности и не сорвется из-за выпущенных на волю до срока пленников. Черт побери, мы же, как ни крути, секретные агенты на задании, а не Международный Красный Крест, прости Господи!

Лес стоял в дверях, вздернув автомат. Он кивком дал понять, что путь свободен, и вышел в коридор. Я последовал за ним по покатому проходу и резко остановился, как только Лес знаком приказал прижаться к стене. Кто-то вышел из кабинета мадам Линь и показался на освещенной площадке перед дверью. Лес ткнул меня локтем в бок. Я довольно далеко высунулся из-за угла и увидел стоящего под фонарем человека: Бэзил.

В руках он держал серый металлический ящичек. Я поднял было револьвер, но тут же и опустил. Выстрел мог взбудоражить весь этот склеп. Подать надежду умирающим, конечно, очень важно, но все же в первую очередь следовало учитывать интересы выживших — да и, строго говоря, никаких надежд я никому не подавал. Бэзил зажал ящик под мышкой и стал спускаться по лестнице, ведущей к бухточке, где в час прилива могла причалить лодка— во всяком случае, так мне сказали.

Когда он исчез из виду, мы осторожно прошли к освещенной площадке перед дверью. Снизу доносились голоса и шум: люди суетились вовсю. Я подкрался ближе к лестнице и заглянул вниз. Откуда-то из глубины скалы рабочие выносили великое множество клеток с крысами и ставили их у воды. Я вернулся к Лесу.

— Ты не узнал, где обитает Макроу? — прошептал я.

— Его лаборатория и комната находятся где-то внизу. Прямо над поверхностью воды, по слухам, расположены многочисленные просторные пещеры. Но единственный путь туда ведет мимо погрузочной зоны, где в данный момент, похоже, слишком многолюдно. Послушай, приятель!

— Что?

— Кто из нас им займется?

Я взглянул на него.

— После того, как я с ним разделаюсь, ты вполне можешь им заняться сам.

— К несчастью, мне приказано взять его, по возможности, живым.

Я усмехнулся.

— Может, надо было оставить тебя под замком в клетке! Мне приказано как раз прямо противоположное.

Он рассмеялся.

— Учитывая обстоятельства, возможно, мне удастся убедить начальство, что похищение оказалось невозможным. И если не возражаешь, еще один вопрос.

— Слушаю.

— Ты что, правда в нее стрелял, дружище? В ту леди, которую мы оставили в клетке?

— Да, я ее подстрелил. Меня же все знают как нью-мексиканского убийцу прекрасных дам… Это еще что?

Сквозь тяжелую дверь кабинета мадам Линь просочился вскрик. Я приложил ухо к дверным панелям и, помимо прочего, услышал умоляющий голос Макроу. С моей предвзятой точки зрения, глотка Карузо в звездный час его карьеры не издавала более сладостных звуков:

— Нет, нет, у меня нет ни малейшего намерения выдавать… Конечно, я одобряю все ваши… Да, да, разумеется, я сделаю все, чтобы помочь вам!

Я оглянулся на Леса.

— То, что Вадя говорила о твоей удачливости, — прошептал он, — похоже, не является большим преувеличением. Вот и наш голубок. Ну что, войдем и свернем ему шею?

Я кивнул и зашептал:

— На тот случай, если ты не бывал внутри, имей в виду, что за письменным столом на стене есть два рубильника. Если включить черный, то через минуту мы окажемся по колено в море крыс, зараженных бубонной чумой. А если красный— то вся эта аптека взлетит на воздух. Я займу левый фланг, если не возражаешь. Полагаю, эту твою поливалку в рабочем режиме ведет вправо, а я как-то удачнее стреляю, если не стою под горячим душем… Ну, скрестим пальцы. — Н&деюсь, дверь не заперта.

Но она была заперта. И распахнулась, когда мы поднажали на нее вдвоем. Нашему взору предстала мадам Линь, восседающая за столом, и Макроу, сидящий перед ней на стуле, куда чуть раньше усаживали меня. Его обрабатывал смуглолицый. Больше в комнате никого не было.

Все оказалось довольно просто. То есть в подобных ситуациях, когда на охоту выходят двое, всегда надо четко договариваться, кто куда стреляет: тот, что стоит слева, сшибает птичек, летящих влево, и наоборот. Смуглый потянулся за своим пистолетом, выказав завидную быстроту реакции. Я грохнул его первым, ибо из моих двух птичек он представлял наибольшую опасность. Это дало Макроу время вскочить и броситься к двери в спальню, которая оказалась для меня очень удобной мишенью для прямой наводки. Я уложил его в дверях и повернулся к смуглому, который все еще пытался вытащить из-за пазухи свою «пушку». Возможно, это ему и удалось бы, но у меня не было причин смотреть и ждать, что произойдет дальше.

И только тогда я понял, что не слышал пока клекота пистолета-пулемета Шпагина. Я развернулся направо и, не веря своим глазам, увидел, что мадам Линь жива-живехонька, стоит у стола, подняв руки вверх. То есть эта особа должна была бы уж пять секунд как валяться мертвой! Она взглянула мне прямо в глаза, издала жур-чаще-серебристый смех и, не оборачиваясь, вжала черный рубильник в стену, прежде чем я успел разрядить в нее свой револьвер. И тут наконец-то загавкал «Шпагин».

На шелковой тунике внезапно расцвели кровавые цветочки, и китаянка съехала на пол, со слабой улыбкой на губах. Я прыгнул вперед через нее и рванул рычаг на себя, но он был одноразового действия и, включенный, более не функционировал. Мне показалось, что я услышал далеко вверху гудение моторчиков, приведших в движение рычаги, а те, в свою очередь, поворачивали длинные пруты, на которые наматывались цепи, открывавшие двери клеток. Пока крысы не разбежались по туннелям и расщелинам, испещрившим эту скалу, оставалось только одно. Я не шибко бравый, но мне почудилось, что в ушах прозвучали ехидные слова Вади: «Ему не хватило мужества умереть в ситуации, когда смерть была наилучшим выходом».

Возможно, я был чуточку посмелее Бэзила, если уж на то пошло. Как бы там ни было, я схватился за красный рычаг и нажал. И ничего не случилось…

Глава двадцать третья

Когда стало совершенно очевидно, что ничего и не произойдет, по крайней мере, прямо сейчас, я отвернулся от стены с рубильниками и посмотрел на Леса, который стоял, опустив ствол автомата в пол, бледный и перепуганный. Я бросил взгляд на свой револьвер. В барабане остался только один патрон, о чем я и так знал, но у меня не было, ни малейшего желания им воспользоваться. Лес угадал мои мысли.

— Я… я просто не смог, дружище, — пролепетал он. — То есть она же подняла руки вверх, понимаешь? Я просто не смог хладнокровно пристрелить ее. Давай, стреляй!