Пьер Понсон дю Террайль - Варфоломеевская ночь

• Название: Варфоломеевская ночь
• Автор: Пьер Понсон дю Террайль
• Жанр: Исторические приключения

Следующие пять романов из цикла «Молодость короля Генриха IV»

Содержание:

1. Похождения «Валета Треф»

2. Варфоломеевская ночь

3. Сокровища гугенотов

4. Женщина-дьявол

5. Королева баррикад

---

Д'Эпернон ничего не ответил на это. Он молча подошел к окну и стал смотреть из него. Вдруг он откинулся назад и вернулся к Крильону, говоря:

— Со всех сторон к Лувру стекается народ! Я вижу, как блестят дула мушкетов, слышу, как ропщет и волнуется народ…

— Ну что же! Пожалуйте на свой пост, господин командир швейцарского полка! Прикажите запереть все выходы и направить пушки!

В этот момент в дверь комнаты, где содержался герцог Гиз, раздался стук.

— Это монах, — сказал Крильон. — Откройте ему, Мовпен! Шут открыл дверь. Герцог стоял у окна, повернувшись спиной к двери: монах был у самого порога, он всхлипывал и прижимал платок к глазам. Затем он поклонился и медленно пошел по коридору.

— Послушайте-ка, батюшка, — крикнул ему вдогонку Мовпен, если вам так жалко герцога, то постарайтесь внушить черни, собирающейся под стенами Лувра, чтобы она мирно разошлась по домам!

Монах утвердительно кивнул головой и пошел за швейцарцем, которому Мовпен поручил вывести его за калитку.

Тем временем ропот толпы все усиливался, и все чаще из общего гула вырывались отдельные взбешенные голоса.

— Вот что, Мовпен, — сказал Крильон, — я боюсь, что мы не успеем послать за Кабошем, и мне пришла в голову отличная мысль. При первом же выстреле из толпы вы возьмете один из пистолетов, войдете в комнату к герцогу и… размозжите ему голову!

— Вы приказываете мне это именем короля?

— Да, приказываю вам это именем короля!

— Ну, так это и будет сделано. Только одно меня смущает: ведь мы хотели бросить голову толпе. Как же мы отделим ее от туловища?

— Мы выбросим ее вместе с туловищем, только и всего решил Крильон.

Вдруг послышался звук выстрела, д'Эпернон быстро откинулся в сторону, просвистела, разбив окно, пуля и рикошетом ранила швейцарца в ногу.

— Ступайте! — приказал Крильон Мовпену. Шут взял пистолеты и бросился в комнату Гиза.

— Господа, обнажите головы и молитесь за упокой души его высочества герцога Гиза! — торжественно произнес герцог Крильон.

XV

Дня за два до этого происшествия герцог Гиз, проходя вечером по улицам Парижа, услыхал в одном из кабачков отчаянные вопли и ругань. Он заглянул в окно и увидел, что паяный солдат бьет смертным боем монаха. Правда, монах был довольно высокого роста и мог бы постоять за себя, но он был безоружен. Увидав это, Гиз вбежал в кабачок и выручил монаха, жестоко избив в свою очередь королевского солдата. Конечно, монах, назвавшийся о. Альфонсом, горячо благодарил герцога за защиту, назвал его истинным светочем и защитником веры и церкви и призвал на его главу благословение Божье.

Теперь, стоя у окна и думая о способах вернуть утраченную свободу, герцог Гиз внезапно увидал среди монахов, толпившихся на дворе, мощную фигуру о. Альфонса. Вот тогда-то ему и пришла в голову мысль потребовать себе исповедника. Он надеялся на свою обычную удачу — вдруг этим исповедником окажется действительно о. Альфонс? А если и нет, то не велика беда! Ведь имя герцога Гиза пользовалось достаточным обаянием и престижем в среде духовенства! Словом, он высказал Мовпену свое желание, и какова же была его радость, когда в вошедшем монахе он узнал действительно о. Альфонса!

Когда Мовпен оставил их одних, монах взволнованно подбежал к герцогу, воскликнув:

— Как? Неужели вы — тот человек, которому предстоит умереть? И вас-то я должен напутствовать? Невозможно! Невозможно!

— Увы, тем не менее это неизбежно.

— Но король никогда не осмелится…

— Да, будь король здесь, он тысячу раз подумал бы, прежде чем решился занести меч над моей головой, однако его нет, как вы знаете, а его слуги в точности исполнят его волю!

— Но я кинусь к народу, буду умолять скорее идти на помощь и спасение правой руки святой церкви!

— Вы этим только ускорите мою гибель, батюшка! При первом же натиске на Лувр моя голова скатится с плеч!

— Бог не допустит этого!

— Ну, так попросите Его совершить чудо!

Монах сел на стул. схватился обеими руками за голову и несколько минут провел в тревожной задумчивости. Когда вслед за этим он отнял руки от лица и встал, его взор сверкал торжеством, радостью и уверенностью.

— Это чудо свершится, герцог! — торжественно сказал он. Двери откроются перед вами, и вражеская рука не коснется вас! Вы почти такого же роста, как и я… — и с этими словами монах скинул рясу.

— Но что вы делаете? — воскликнул герцог.

— Я превращаю вас в монаха, — ответил о. Альфонс. — Вы выйдете отсюда в моей рясе и…

— Но, если вы останетесь здесь, вас убьют! — крикнул герцог.

— Я уже давно молю Господа послать мне мученический венец. Церковь нуждается в вас больше, чем во мне, монсеньор!

Герцог не стал отнекиваться долее: ведь, в сущности, втайне он именно и рассчитывал на такой исход! Поэтому он поспешно снял с себя латы и ботфорты, оделся в монашескую рясу и сандалии. Монах оправил на нем капюшон, оделся сам в доспехи герцога и сказал:

— Возьмите в руки платок и прижимайте его к глазам, будто плачете, и вашего лица никто не увидит!

Герцог Гиз преклонил колено, получил благословение о. Альфонса и подошел к дверям, причем монах повернулся лицом к окну. Поэтому Мовпен, на стук открыв дверь, не увидел ничего подозрительного.

Зато велико же было его изумление, когда, вбежав в комнату с пистолетом в руках, он увидел вместо, герцога какого-то чужого.

— Убейте меня! — сказал монах. — Герцог спасен! Но Мовпен не стал терять время на расправу с монахом. Он быстро выбежал из комнаты, закричав:

— Монах! Где монах? Остановите монаха!

Однако герцог Гиз в этот момент подходил уже к самой решетке дворца. Когда за его спиной раздался крик Мовпена, он с силой оттолкнул растерявшегося часового, выбежал из ворот и, задрав рясу, принялся бежать с криком:

— Ко мне, парижане, ко мне! Я герцог Гиз! Ответом ему была целая буря народного восторга. Герцог был спасен, Мовпен опоздал!

Теперь пришлось не мешкая озаботиться скорейшей защитой дворца. Часть народа уже бросилась к раскрытой калитке, и Мовпен едва успел запереть ее. Затем он поднялся на одну из бойниц, навел на народ пушку, вырвал из рук швейцарца зажженный фитиль, и в толпу, которая начала уже разбирать мостовую и строить первую баррикаду, полетел первый снаряд.

XVI

В то время как парижане, обретшие вновь своего вождя, начинали атаку Лувра, король Генрих III спокойно направился к Сен-Дени.

Теперь монарх всецело уступил место церемониймейстеру. Генрих превосходно разработал план процессии, и похороны вышли на диво. Все шло как по маслу, и это благотворно подействовало на настроение короля. К тому же везде народ безмолвно расступался при виде королевского кортежа, и в конце концов Генрих сказал матери:

— Ага! Швейцарцы произвели свое действие на чернь! Но королева Екатерина лишь грустно покачала головой и ответила той же фразой, что и утром:

— Когда близится буря, природа затихает!

— Ну вот еще! — небрежно возразил король. — Раз герцог Гиз в наших руках, я ничего не боюсь.

Кортеж вышел из Парижа через заставу фоссэ-Монмартр, которую охраняла городская полиция.

— Государь, — сказала Екатерина, — вы сделали бы очень хорошо, если бы заменили этих людей швейцарцами. Если народ восстанет, то полиция не только не откроет нам ворот по возвращении, а наоборот, запрет их у нас под носом.

— Вы правы, — ответил король и оставил у заставы шестьдесят швейцарцев.

В Сен-Дени они прибыли после двенадцати часов дня. Прослушав заупокойную обедню и предав прах герцога Анжуйского земле в королевской усыпальнице, король сказал матери:

— Теперь пойдем обедать к архимандриту. Я умираю с голода!

— Было бы гораздо лучше, если бы вы, ваше величество, бросили всех этих монахов, сели верхом на лошадь и повели швейцарцев на рысях обратно в Париж. Мы ведь прибыли бы в Лувр меньше чем через час!

— Я голоден! — ответил король и, не допуская никаких возражений, направился в покои архимандрита.

К столу, кроме королевы-матери, были приглашены несколько высших придворных. Пообедав с большим аппетитом и выпив бутылку тридцатилетнего вина, король сказал:

— Господа, сегодня нам предстояло выполнить прискорбную задачу. На пути было много трудностей, но с Божьей помощью мы все преодолели, и наша задача выполнена. Поэтому, так как я сам хочу жить как можно долее, предлагаю никогда больше не упоминать в моем присутствии имени покойного герцога Анжуйского.

— Государь, — сказала Екатерина, — предполагаете ли вы все-таки вернуться в Лувр?

— Конечно, — ответил Генрих III, — только не сейчас. Я плохо спал эту ночь, теперь сытно поел и хочу подремать! — и с этими словами король, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.