Пьер Понсон дю Террайль - Тайны Парижа

• Название: Тайны Парижа
• Автор: Пьер Понсон дю Террайль
• Издательство: Станица
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-57618-002-5

Интригой и приключениями, неунывающими героями, волей к жизни наполнен роман «Тайны Парижа». Его автор — соперник Александра Дюма, талантливый французский писатель Понсон дю Террайль.

---

— Да, сударь.

— Она прочла мое письмо?

— Иов утвердительно кивнул головой.

— И… она придет?

— Да, сударь.

Арман вскрикнул от радости.

— Ты не лжешь? — спросил он. — Ты не… обманываешь меня?

Иов вздохнул, и слеза капнула на его сморщенную, как старый пергамент, щеку.

— Неужели эта женщина так околдовала вас, мой бедный барин? — произнес он так печально, что молодой человек невольно вздрогнул.

— Я люблю ее, — пробормотал Арман.

— Ну, а я, — сказал старый солдат с грубою искренностью, — ненавижу ее…

— Молчи, Иов.

— Я ненавижу ее, потому что она измучила вас. Я ненавижу ее… потому что… о, господин Арман, простите меня, я старый солдат, старое животное, человек без образования, но, видите ли… у меня есть предчувствие…

— Какое? — спросил Арман, печально улыбнувшись.

— Я предчувствую… что эта женщина… Иов остановился.

— Да говори же! — сказал молодой человек с нетерпением.

— Что она принесет всем нам несчастье.

— Я люблю ее… — повторил Арман с упрямством своенравного и избалованного ребенка.

— Видите ли, — продолжал Иов, — с тех пор, как вы возвратились из Германии, господин Арман, вы побледнели, сделались печальны и так изменились, что вас с трудом можно узнать; и когда мы смотрим на вас, мой полковник и я, то сердце у нас разрывается, и мы плачем…

— Ты плачешь? — спросил Арман, протянув руку Иову. — Ты плачешь с моим отцом, мой бедный, старый друг?

— Ах, мы прекрасно видим, как вы страдаете, — ответил Иов.

— Молчи…

— Мой бедный полковник, — продолжал Иов, — так изменился, что за него даже страшно; в течение четырех или пяти лет он постарел на двадцать лет; а за последние полгода он обратился в столетнего старика…

Последние слова Иова больше повлияли на Армана, чем все, что говорил старик до сих пор. Улыбка снова появилась у него на губах.

— Ну, хорошо! — решил он. — Ты увидишь, мой старик Иов, я снова буду так весел, что отец помолодеет.

— Да услышит вас Бог, господин Арман!

— Однако, — продолжал сын полковника, — дайте же мне отчет в вашем поручении, господин посол.

— Ах, правда! — встрепенулся старик Иов.

— Был ты на площади Бово?

— Да.

— Видел ты ее?

— Видел.

— Она прочла мое письмо?

— Два раза подряд.

Радость засветилась в глазах Армана.

— Вот как! — прошептал он. — Теперь мне кажется, что она любит меня… Она была одна?

— Нет, этот старик… вы знаете?

— Да, граф Арлев.

— Он сидел около нее, и она показала ему ваше письмо и спросила: «Что делать?»

— А! — проговорил, нахмурившись, Арман. — Она спросила у него совета?

— Да, и прибавила: «Должна я идти туда?»

— А что же он ответил? — спросил Арман.

— Он вздохнул, грустно взглянул на меня и сказал: «Идите, сударыня, никто не избегнет своей судьбы!» Я не понял, что он хотел этим сказать, но испугался…

— Понимаю.

— Что же он этим хотел сказать?

— Что она любит меня и не должна долее скрывать этого от меня.

Старик с недоверием покачал головой. Арман спросил:

— Значит, она придет?

— Да, сударь.

— Когда?

— «Идите, — сказала она мне, — я следую за вами».

И как будто судьба захотела оправдать слова старого слуги: в эту минуту позвонили у ворот.

— Это она! — прошептал сын полковника, бледный и дрожащий от волнения.

Он бросился в соседнюю комнату, окна которой выходили во двор.

Маленькая карета остановилась у подъезда. Из нее вышла женщина, тщательно закутанная. Это была Дама в черной перчатке.

Арман хотел было броситься к ней навстречу, но силы изменили ему, и он остался прикованный к месту, на верхней площадке лестницы, дрожащий, не дыша и без голоса. Иов стоял позади своего господина и поддерживал его.

— Ах, — пробормотал старый солдат, — я никогда не испытывал страха на поле сражения, а вот теперь я чувствую, как дрожь пробегает по телу… мне кажется, что вместе с этой женщиной войдет к нам несчастье…

В это время Дама в черной перчатке быстро подымалась по лестнице. Очутившись около Армана, она подняла вуаль и улыбнулась грустной улыбкой, но на этот раз не насмешливой, какая бывала у нее иногда. Арман взял ее руку, поцеловал, хотел сказать что-то, но не мог, так велико было его волнение. Он увлек ее в залу, предложил кресло и знаком попросил Иова выйти.

— Ах, уж эта мне женщина! — повторил старый солдат, уходя. — Ах, эта женщина… Я думаю, что это олицетворенная судьба…

Дама в черной перчатке села, и, продолжая держать ее руку, Арман опустился перед нею на колени.

— Наконец-то, — пробормотал он. — Наконец-то. вы согласились приехать ко мне…

Она взглянула на него печально и спросила.

— Вы все еще любите меня?

— Люблю, — прошептал он. — И вы никогда не поймете, как я страдал в течение недели, когда вы лишили меня своего присутствия…

— Может быть, — проговорила она.

— Однако, — продолжал он со слезами в голосе и устремляя на нее свои большие глаза, в которых было столько нежности, что они делали его иногда похожим на женщину, — однако я всегда повиновался вам, исполнял ваши приказания, не рассуждая, я был в ваших руках орудием и был счастлив своею судьбою… Ах, сударыня, что такое я сделал, чем заслужил такую немилость?

— Ничем, — сказала она, улыбаясь.

— Значит… в ваших глазах… я не виновен.

— Нет, мой друг!

Он восторженно поцеловал ее руку.

Она продолжала, спокойно и добродушно улыбаясь:

— Друг мой, вы жалуетесь на меня и, может быть, вы правы. Долго избегая вас, отталкивая вашу любовь, исчезая от вас, я кончила тем, что позволила вам победить себя. Ваши постоянство и привязанность тронули меня. Я согласилась, чтобы вы поехали со мною в Баден, я сделала вас участником моей мести, и у вас хватило мужества…

Тень пробежала по лицу Армана, который вспомнил гнусную роль, которую он сыграл относительно графини Д'Асти.

— Но, — поспешила прибавить Дама в черной перчатке, — оставим эти тяжелые воспоминания, друг мой; вы вернулись в Париж вместе со мною; я обещала видеться с вами каждый день, даже по два раза в день. Мой отель был открыт для вас; вы входили туда во все часы дня, и я всегда принимала вас…

— Вы были добры… — прошептал Арман.

— Однажды, — продолжала она, — вам отказали в приеме, и так как вы настаивали, то вам подали письмо от меня. Я умоляла вас прекратить ваши посещения…

— О! Это было жестоким ударом для меня, — с живостью перебил молодой человек.

— Я это знаю, мой друг.

— Вы знаете?

— Да, потому что я стояла у окна, спрятавшись за занавесью, и видела, как вас поразил мой отказ.

— И с тех пор, — продолжал Арман, — я писал вам ежедневно, но мои письма оставались без ответа.

— Выслушайте меня, — сказала она. Он замолчал и взглянул на нее. Она продолжала:

— Да, на первый взгляд, я жестока и несправедлива. Но разве вы забыли уже, что я вам говорила в тот день, когда вы нагнали меня по дороге в Германию: «Если вы хотите любить меня и ехать со мною, то должны ожидать всего, не удивляться никакой странности в моей жизни и не спрашивать о тайне моего непонятного поведения»?

— Это правда, — прошептал молодой человек. — Но разве вы не посвятили меня в тайны вашей жизни, не сделали меня сообщником вашего ужасного замысла, разве я не сделался в ваших руках, как вы сами только что сказали, послушным орудием?

— Да, конечно, а так как вы настаиваете, то я открою вам и последнюю тайну.

Арман вздрогнул.

— То, что я задумала, еще не окончилось Баденом, так как, по моему приказанию, вы были секундантом несчастного Фредерика Дюлонга, который в настоящую минуту умирает.

— Ну, и что же?

— Оно не кончилось также и в Париже, — прибавила Дама в черной перчатке.

— Как! А де Флар?

— Де Флар не был последним из убийц, которых я преследую.

Арман снова вздрогнул.

— Тот, кого мне остается убить, — продолжала Дама в черной перчатке, — был их начальником, образовал их ассоциацию, толкнул на путь преступлений, того…

— Что же? — спросил с тревогой Арман.

— Того я хочу погубить без вашей помощи.

Она произнесла эти слова с дрожью в голосе, как будто ужасная борьба происходила в ней.

— О, разве я не принадлежу вам телом и душою? — воскликнул Арман. — Я готов исполнить все, что вы мне прикажете…

«Майор прав, — подумала Дама в черной перчатке, — судьбы не избежишь».

Затем она прибавила вслух:

— Ну, что ж, пусть будет так! Вы снова сделаетесь моим орудием. Вы будете в моих руках ужасным орудием мести. Я хотела избегнуть этого, но судьба решила иначе.

— Я вас люблю, — страстно прошептал Арман. Молодая женщина встала и протянула ему руку.