Алексей Нагорный - Рожденная революцией

• Название: Рожденная революцией
• Автор: Алексей Нагорный
• Издательство: Вече
• Жанр: Детектив
• Год: 2012

Эта повесть о суровых буднях созданного в 1918 году в милиции аппарата уголовного розыска. В него пришли, чтобы вступить в смертельную схватку с нарастающей преступностью, рабочие и крестьяне, в большинстве своем - молодые люди, ничего не знающие о способах и методах предстоящей борьбы. Все постигается опытом, "сыном ошибок трудных", который был тяжел, кровав и беспощаден. Герои повести ходят под крылом смерти, знают и понимают это. Они верят в то, что в уголовном розыске не место трусам и подлецам, хотя реальная жизнь не раз и не два опровергнет такую убежденность. Но человека везде и всегда ведет вера в добро и справедливость...

Вот - главное!

---

Коля молчал.

– Хорошо, – Кузьмичев встал. – А если у тебя будут доказательства – ясные, четкие. И ты убедишься, что Родькин убил Слайковского! Родькин и никто другой!

– Пока у меня таких доказательств нет, – сказал Коля. Он уже догадался, куда клонит Кузьмичев, и в нем сразу же вспыхнуло острое чувство протеста. «Нет, – думал Коля. – Я не имею права сдаваться. Не должен пасовать. Иначе Кузьмичевы заполнят все вокруг и вместо работы начнется сплошное словоблудие. К чему же оно приведет?»

– Доказательства будут, – Кузьмичев снял трубку телефона. – Акимова ко мне, ждет в приемной. – Кузьмичев положил трубку и, заметно нервничая, закурил.

«Ах, аферист, – думал Коля. – Неужели решился выставить фиктивного свидетеля? Нет. Этого не может быть. На такое даже Кузьмичев не пойдет».

– Ты не возражаешь, если я поприсутствую при допросе? – мягко спросил Кузьмичев.

– Это ваше право, – сухо ответил Коля. – Кто он, этот Акимов?

Открылась дверь, милиционер ввел в кабинет тщедушного человечка в дворницком фартуке.

– Здравствуйте, товарищ начальник, – едва заметно налегая на «о», сказал человечек. – Акимов моя фамилия. Я дворник в двадцать четвертом квартале.

– Здравствуйте, – поздоровался Коля. – Что вам известно по делу об убийстве инженера Слайковского?

– Про инженера ничего не знаем.

– Речь идет о человеке, которого убили около ресторана «Каир», – уточнил Кузьмичев.

– А-а, – обрадовался дворник. – Того Родькин убил! Точно.

– Откуда вам это известно? – спросил Коля.

– Видел, – равнодушно сказал дворник. – Родькин, ворюга, в тот вечер человека встретил, ножом по голове ударил и с портфелем убежал. Видел…

– Спасибо, вы свободны.

Акимов ушел.

– Ну и какое же мы вынесем решение? – улыбаясь, спросил Кузьмичев.

– Мы забыли записать его показания, – налегая на «мы», сказал Коля.

– Вот протокол допроса. – Кузьмичев выдвинул ящик письменного стола и протянул Коле сложенный вдвое лист бумаги. – Здесь слово в слово то, что он нам рассказал. – Кузьмичев тоже подчеркнул «нам».

Коля свернул протокол допроса в трубочку и встал:

– Разрешите идти?

– Идите, – кивнул Кузьмичев. – Уверен, что завтра дело будет у прокурора.

Коля открыл дверь, но Кузьмичев остановил его:

– Совсем запамятовал, ты уж извини. Мы тут решили представить тебя к знаку «Почетный чекист». Так вот, поздравляю. Народный комиссар уже подписал приказ.

– Служу трудовому народу, – сказал Коля.

– Я рад за тебя, – Кузьмичев долго тряс Коле руку, а Коля все пытался вспомнить и никак не мог – кто еще в управлении вот так же долго пожимает и потряхивает руку? И вдруг вспомнил: да начальник же! Это ему подражает Кузьмичев.

– Вы точь-в-точь, как товарищ Прохоров, – не удержался Коля. – Быть вам начальником!

Кузьмичев понял. Он исподлобья взглянул на Колю:

– Критикан ты, Кондратьев. Неуживчивый человек. Иди…

В кабинете ждала Маруська.

– Умотал он тебя?

Коля вяло махнул рукой:

– Дело Родькина нужно подготовить к передаче в прокуратуру. Параллельное дело тоже приведи в порядок – на случай проверки. Справки о мероприятиях, донесения – чтоб комар носу не подточил. Что нового насчет Соловьева и Седого?

– Ничего, – покачала головой Маруська.

– Я пойду, допрошу еще раз Родькина, – сказал Коля.

…В ДПЗ он долго сидел напротив арестованного и молчал. Родькин даже начал нервничать – он поеживался, ерзал, наконец, не выдержал:

– У меня на лбу чего, кино показывают? Чего смотрите?

– Понять хочу.

– Чего еще понять? – усмехнулся Родькин.

– Почему ты так стремишься к стенке.

– Вас не понял, – насмешливо отозвался Родькин.

– Ты убил Слайковского?

– Я.

– Так… – Коля прошелся по камере. – Тогда ответь: кто такой Седой?

– Не знаю. – Родькин посмотрел на Колю с искренним недоумением. – А кто он?

– Значит, ты убил? – Коля посмотрел Родькину прямо и глаза.

– Значит, я. – Родькин не отвел взгляда.

– У меня был случай, – медленно начал Коля. – Один человек, назовем его так, нашел раненого. Нож у того раненого торчал… в груди. Чтобы облегчить страдания умирающего, этот человек выдернул нож…

Родькин напрягся и не сводил с Коли широко открытых, тоскливых, как у умирающей собаки, глаз.

– Тут его и застукал милиционер, – продолжал Коля. – Отпечатки пальцев на ручке ножа, конечно же, совпали.

– Ну и что ему было? – не выдержал Родькин.

– Не знаю, – Коля нарочито зевнул. – Дело это еще не окончено. Кто такой Соловьев?

– Вася, что ли? – спросил Родькин. – И его нашли? Ай да вы!

– Он сам пришел. И все рассказал. И я тебе советую, Родькин.

Коля не договорил. Родькин грохнулся на пол и начал биться лбом о стенку. По камере разнеслись глухие удары.

– Чего же вы мне душу мотаете, гады! – выл Родькин. – Ну, я это! Я! Хотел деньги его взять! И взял! И убил для этого! Все я сделал! Я! Я! Я! Я!

Вбежал конвоир.

– Дайте ему воды. – Коля вышел из камеры.

Нужно было принимать самые неотложные меры, Коля хорошо это понимал. Но какие? И к кому обратиться?

На асфальте девочки играли в «классы». Шли по своим делам ленинградцы. Коля увидел скамейку и сел. «Что же делать, что? – лихорадочно соображал он. – В запасе только один день, один день – всего ничего. И пойдет дурачок Родькин под расстрел, как пить дать пойдет. И никто уже не сможет этому помешать». Рядом сел человек в мятой шляпе, взмахнул газетой.

– Наши-то! – сказал он с восторгом. – Папанин и остальные! Эпохально!

– Эпохально! – согласился Коля.

– Одно скажу – мороз! – продолжал собеседник. – Это вам не Невский. Это – полюс!

– Полюс! – снова повторил Коля. – Извините, я должен идти.

– Идите-идите, – неприязненно сказал незнакомец. – Вижу, не радуют вас успехи наших соколов, вас в ГПУ надо сдать… Вы явно подозрительны!

– Нету ГПУ, – сказал Коля. – НКВД теперь. Литейный, четыре, если не знали. – И ушел, оставив собеседника в состоянии явного шока.

Никто, кроме Сергеева, на этот раз помочь не мог. Нужно было идти в обком, но Коля колебался. Сергеев был теперь одним из секретарей обкома. Он ежечасно, ежеминутно решал задачи огромной государственной важности и сложности. Коля это хорошо знал. Знал он и то, что прорваться к Сергееву практически невозможно: если Сергеев в обкоме – он наверняка на бюро или проводит какое-нибудь совещание. Если вне обкома – он на одном из ленинградских предприятий, и тогда его вообще не найти… И все же Коля решил позвонить Сергееву – так, на всякий случай, для очистки совести.

Он вошел в будку телефона-автомата, набрал номер.

– Сергеев, – услышал Коля и растерялся от неожиданности.

– Слушаю вас! – раздраженно крикнул Сергеев, и тогда Коля сказал:

– Степан Петрович, это Кондратьев. Я прошу вас – примите меня!

– Коля! – обрадовался Сергеев. – Как ты? Что? Увидеться бы надо, но извини, голуба, у меня ни секунды! Через двадцать минут уезжаю в Москву, в ЦК!

– Я напротив вас, – соврал Коля. – Я буду через минуту! Степан Петрович, я никогда и ни о чем не просил, но речь идет о жизни человека!

– Какого человека? – удивился Сергеев.

– Вора Родькина.

– Ты, однако, мастер задавать загадки, – пробурчал Сергеев. – Давай – пулей!

– Есть! – Коля швырнул трубку на рычаг.

Он находился на набережной Невы. До Смольного было минут тридцать самого быстрого ходу. Не успеть. Автобус? Его нужно было ждать. Да и прямо до Смольного отсюда не шел ни один автобус.

Коля выскочил на проезжую часть и поднял руку. Резко взвизгнули тормоза, рядом остановился «газик».

– Слушай, друг, мне срочно нужно в Смольный! – просительно сказал Коля.

– Ишь ты, – добродушно улыбнулся шофер. – На обкомовского работника ты не похож. Зачем тебе?

– К Сергееву мне. Человека надо спасти, гони, друг!

– Человека, – протянул шофер. – Другое дело. Садись!

Ом лихо развернулся и помчал в сторону Смольного.

– Чья машина? – спросил Коля.

Шофер внимательно посмотрел на Колю:

– Я скажу, а ты со страху выпрыгнешь.

– Говори, я не трусливый.

– Управления НКВД машина, – сказал шофер. – Банников моя фамилия.

– Кондратьев, – Коля пожал протянутую руку. – А ты, я смотрю, совестливый. Другой бы не остановился.

– Насчет другого – не знаю, а если человек просит – как не помочь? – улыбнулся Банников. – А ты – замнач УГРО, если не ошибаюсь?

– Откуда знаешь? – удивился Коля.

– В такой организации работаю, должен все знать, – снова улыбнулся Банников. – Вот он, Смольный, приехали.

– Спасибо, друг, – поблагодарил Коля. – Если когда-нибудь буду нужен – звони. Всегда помогу.