Владимир Крышталев - Возвращение чудес

• Название: Возвращение чудес
• Автор: Владимир Крышталев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002

Вторая книга дилогии «Игры богов». (с) 2002 Владимир Крышталёв. Все права защищены.

---

Итак, опасаясь провоцировать императора и ради этого стараясь избежать утечки информации, Виктор сделал так, что никто из его окружения не знал всей картины. Даже самые близкие люди пребывали в неведении насчет масштаба приготовлений к войне. Пирамида сходилась лишь на самом короле. Остальные — вроде Шарля — недоумевали и строили предположения.

Разумеется, это была ошибка. Виктор любил повторять: сила государства заключается в отсутствии незаменимых людей. Он нарушил собственное правило, свой же принцип, сделав себя подобным незаменимым человеком. И теперь в случае нападения страна могла либо победить вместе со своим королем, либо вместе с ним погибнуть. Яд в пище, шальная стрела — и мощное государство сложится, будто карточный домик.

Жерар этого не знал. Им уже пожертвовали, как заранее жертвуют пешкой в сложной шахматной комбинации, однако начальник королевской гвардии всё еще находился на поле, выполняя свой долг перед сувереном и искренне веря, что доживет до конца сражения. В его представлении король был несчастным отцом, едва не потерявшим рассудок из-за болезни дочери. Отцом, вызывающим жалость. И потому эта невероятная задача — уговорить императора на то, что полностью противоречит его интересам, — казалась графу де Льену не только достижимым, но и единственно возможным исходом переговоров. Он просто не мог себе позволить думать по-другому.

Император принял их прохладно.

— Викониус не приехал с вами, — сказал он сразу, не размениваясь на пышные ритуалы.

Жерар спокойно подтвердил:

— Нет.

Они гуляли по саду. Это была прихоть светлейшего из владык. Граф сразу определил, что за нею ничего не стоит: император не собирался таким образом демонстрировать послам свое пренебрежение или, наоборот, снисхождение. Если у этого нарушения обычаев существовала какая-нибудь внешняя причина, то де Льен назвал бы банальную летнюю жару.

Парило и в самом деле немилосердно. Послы обливались потом в своих церемониальных костюмах. К вечеру наверняка снова будет гроза, подумал Жерар.

— Нет, — повторил он вслух, — Лекаря Викониуса с нами нет.

— Ага, — многозначительно сказал император.

«Хороший знак, — мысленно отмечал граф. — Он принял нас сразу, не откладывая. И, кажется, он все же в неплохом настроении».

— Я привез глубокие извинения от короля, — продолжил Жерар неторопливо. — Его величество передает вашей светлости скромные подарки.

Он подал знак спутникам, однако император жестом остановил их.

— Вещи, — произнес он задумчиво. — Прах земной.

«Похоже, он о чем-то думает, — догадался Жерар. — О чем-то далеком от разговора. Думает… или даже мечтает».

Граф попал в самое яблочко, хотя не мог об этом знать. Император мечтал.

Недавно при его дворе появилась одна женщина, баронесса из отдаленного поместья. Она покорила светлейшего из владык с первого же взгляда. Император и не подозревал до сих пор что такое бывает. И — тем более — что такое может произойти с ним!

Баронесса была очень хороша собой. Наверное, она походила на легендарную древнюю царицу, перед которой преклонились даже боги. Легенда легендой, но подобную красоту император видел впервые.

Он начисто лишился аппетита и сна, государственные дела были почти забыты. Не имея сил усидеть на месте, император постоянно куда-то шел. В движении лучше мечталось (здесь и крылись главные истоки того, почему посольство приняли на дорожках сада). Грезы светлейшего едва ли можно было назвать невинными — скорее, совсем наоборот. Но с тем большим удовольствием он им предавался.

То, что баронесса замужем, не являлось для него ни секретом, ни проблемой. Угнетало другое. Император, имевший огромный опыт по части женщин, совершенно не представлял, как подступиться к этому новому объекту его вожделения. В ее присутствии он робел, как мальчишка. Да и чувствовал себя мальчишкой. Это было по-своему волнующим и обескураживающим одновременно. А баронесса загадочно улыбалась, держа дистанцию.

— Мой король передает это как знак безмерного уважения, которое он питает к вашей светлости, — Жерар осторожно вел разговор дальше, хотя подарки остались спрятаны. — Он просит простить его за грубое нарушение договора. Мой король рассчитывает лишь на старую дружбу и на то, что ваша светлость, как отец, поймет его.

Остановившись, император повернулся к де Льену.

— Что говорит Викониус? — спросил он с определенным интересом. — Есть надежда для девочки?

— Викониус просит немного времени, — ответил граф, едва заметно обозначив поклон. — В суете и спешке трудно прийти к верным выводам.

— И сколько времени он просит? — в голосе императора прорезались жесткие нотки.

Это, однако, Жерара не смутило, и глава посольства спокойно сказал:

— Хотя бы месяц. Принцесса уже на грани смерти. Это последнее, что все мы сможем для нее сделать. Она будет спасена или сейчас, или больше никогда.

Фраза прозвучала просто, без пафоса. Даже печально. И на императора это, вероятно, подействовало. Он сложил руки за спиной и зашагал дальше.

Месяц, размышлял светлейший из владык. А это, пожалуй, даже хорошо. За месяц я успею заполучить эту баронессу — тем более что она, кажется, не против. Всё равно сейчас ни о чем другом не думается. Верно. Следует сообщить моим людям о переносе операции.

— Ну хорошо, — произнес он вслух, глядя на дорожку перед собой. — Я даю вам это время. Жизнь ребенка свята, не так ли? Только помните, у меня самого есть дети. Они растут здоровыми благодаря опеке Викониуса. Когда его нет при дворе, я начинаю беспокоиться. Мало ли, всякое может произойти. Так что врач мне нужен здесь.

Последние слова он выговорил с нажимом. Жерар поклонился.

— Вы поставили меня перед фактом, — продолжил император. — Виктор с самого начала не собирался отпускать Викониуса вовремя, но, тем не менее, он уверил меня, что выполнит все условия.

— Не смею возражать вашей мудрости, — вмешался граф, — однако мне известно, что мой король искренне желал соблюсти все условия договора.

Светлейший из владык скептически усмехнулся:

— И что же ему помешало? Ах, Жерар, мы с вами давно знаем друг друга. Давайте говорить начистоту, здесь нет тех, перед кем стоило бы кривляться.

В ответ на это предложение де Льен лишь пожал плечами:

— Ваша светлость знает, что я не умею лицемерить. Заупокойный тон официальных бесед не по мне. Я — человек действия, и всегда говорю то, что думаю.

— Верно! — рассмеялся император, посмотрев на собеседника в упор. — Тогда скажите, что вы думаете обо мне. Самое главное, мелочей не нужно.

Жерар легко выдержал взгляд пронзительно-голубых глаз.

Этот человек, по возрасту лишь ненамного старше графа де Льена, держал в своих руках огромную часть цивилизованных земель. Не он добыл их для империи — то была заслуга его отца и деда. Нынешний император представлял собой типичного баловня судьбы: ему все доставалось легко. Слава, женщины, престол. Он любил воевать и делал это с энтузиазмом, но за время его правления границы империи расширились едва ли на пядь.

— Думаю, — ответил Жерар медленно, уже совсем отбрасывая посольский этикет, — что вам следует бояться своей страсти к удовольствиям, сир. Не сочтите мои слова за грубость или дурной намек.

Император поджал губы: он явно ожидал чего-то другого.

Спутники графа, которые только-только начинали дышать с облегчением, заметно помрачнели. Неужели Жерар позволил себе вот так глупо сорвать переговоры? Именно в тот момент, когда до успеха оставался один шаг?

— Спасибо, — процедил император, — я преклоняюсь перед вашей наблюдательностью и честностью.

Он резко ускорил шаг, так что послам пришлось догонять хозяина. Затем, так же неожиданно остановившись, император вновь повернулся к графу:

— Я преклоняюсь пред вашей честностью. Но не считаю, что вы правы. Страсть к удовольствиям лежит в самой глубине человеческой сути. Она движет нами. Она рождает то самое лучшее, что есть в этом мире. И вы, и я существуем благодаря этой страсти. А кроме нас — стихи, музыка, науки, живопись. Я ошибаюсь?

Жерар не ответил. «Я задел его за живое, — подумал он. — Видит Бог, сейчас лучше промолчать».

— То-то же, — его собеседник улыбнулся с прежней самоуверенностью, словно отсутствие аргументов со стороны Жерара убедило его самого. Потом он обвел рукой вокруг: — У меня прекрасный сад, вы не находите?

— Да, сир, — согласился граф де Льен. — У вас прекрасный сад, и здесь особенно хорошо в это время года.

Он не льстил: их окружали самые разнообразные цветы и деревья, то тут, то там были искусственные пруды, где плавали лебеди и утки, в ручьях плескалась крупная ленивая рыба. Сад императорской резиденции славился во всем мире. Его хозяевам удалось собрать огромную коллекцию редких растений, что в довершение к великолепной планировке впечатляло еще больше.