Иосиф Тимченко - История штурмана дальнего плавания

• Название: История штурмана дальнего плавания
• Автор: Иосиф Тимченко
• Издательство: Цифровая типография
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011

Иосиф Георгиевич Тимченко в 1961 г. закончил Ростовское-на-Дону мореходное училище им. Г.Я. Седова и ходил по морям-океанам на судах Азовского морского пароходства. В этой книге — история его жизни.

---

Особо примечательным оказался на этом острове местный обычай постановки судов под эстакаду погрузки фосфатов. С подходом судна на борт прибывает местный лоцман со своей швартовной командой, полностью заменяющей всех судовых специалистов на палубе, участвующих в швартовных операциях: третьего помощника на баке и второго помощника на корме, боцмана у брашпиля и старшего матроса у шпиля на корме, а также всех матросов, расписанных по швартовному авралу. Таким образом, вся палубная команда превратилась в зрителей, наблюдавших за работой местных швартовщиков, не вмешиваясь ни в какие их действия. Более того, в больших металлических лотках на палубу с помощью судовых кранов были подняты бухты швартовных концов, определённой длины и назначения, для обеспечения креплений судна под эстакадой. Впервые в своей практике мы все с нескрываемым любопытством наблюдали такую своеобразную постановку судна под погрузку.

Вероятно, такой вариант швартовных операций здесь сложился в результате многолетнего опыта работы в условия открытого океана, с частыми волнениями и опасностями повреждений погрузочной эстакады. В результате указанных мероприятий они достаточно быстро ошвартовали т/х «Долматово» под эстакадой. При съезде на берег я обратил внимание, что наш становой якорь был отсоединён от якорной цепи без нашего участия, и лежал на берегу в ожидании возвращения на своё место после погрузки. Сама наша якорная цепь соединена со швартовной цепью, ведущей к мёртвому якорю у эстакады где-то на дне океана.

С началом погрузки судна, согласно выданному каргоплану, в трюм была опущена почти полуметрового диаметра погрузочная труба, по которой подавался размолотый до порошка груз фосфатов. Тонны высыпаемого груза мелькали с удивительной быстротой на электронном табло над этой погрузочной трубой. В таких условиях погрузка около 9 тысяч тонн фосфатов заняла всего около 6 часов. Необычной была для нас такая производительность, вероятно, она была продиктована здесь также океаническими условиями. При этом главный двигатель оставался на период погрузки в постоянной готовности.

Судовой агент, сопровождавший старпома по этой короткой ознакомительной поездке по острову, подарил мне специальную карту — рисунок этого острова с изображением вокруг на полях местных рыб, птиц и зверушек, которых здесь водилось в изобилии. Надо полагать, что такие сувениры в виде этой карты агент нередко практиковал дарить и на другие суда, приходящие к ним под погрузку.

Вызвал немалый интерес, только здесь обитающий, вероятно, особый вид крабов, называемых краб-разбойник, которые обосновались на местных деревьях, в основном на пальмах. Позже вызвал аналогичный интерес австралийский медведь-коала, живущий также на деревьях. Различные попугаи и птицы на этом острове были весьма привлекательными. Однако запасаться какой-либо живностью с острова морякам не разрешалось в связи с весьма строгими карантинными правилами Австралии (на их своём отдельном от всего мира особом континенте), куда направлялся постоянно основной грузопоток фосфатов и куда вскоре отправимся и мы.

По просьбе грузоотправителей на борт т/х «Долматово» был принят один попутный пассажир-инженер, у которого закончился срок его контракта по работе на острове.

Без всяких проблем тот же местный лоцман со своей швартовной командой, после подписания с агентом грузовых документов, отшвартовал т/х «Долматово» (не забыв при этом возвратить на место наш становой якорь). Комиссий по оформлению приходов и отходов на острове Рождества не было. Все необходимые формальности осуществлял только один агент судна, который тепло провожал нас к его родному материку — в Австралию.

Перед самым отходом на борт судна согласно нашей заявке было доставлено несколько корзин с бананами, ананасами и грейпфрутами для разнообразия нашего морского стола. Эти сугубо тропические фрукты на острове Рождества природа позволяет собирать круглый год.

Несмотря на постоянное внимание повара В. Чаковского и судового врача В. Бондаренко к составляемым старпомом заявкам на закупку продуктов, не обошлось по этому поводу без определённой критики. На общем собрании экипажа выступил второй механик г-н Овсеенко. У него были изъяты, вскоре после отхода из порта Находка, дубликаты ключей от артелки и обиды за эти «аракчеевские» действия, проявленные старпомом, вероятно, ещё не прошли:

— Сейчас, как говорится, благодатная осень, а у нас недостаточно в ар-телке разнообразия привычных для нас продуктов, к примеру, арбузов и дынь, винограда и абрикосов…

На такое замечание пришлось ответ держать, конечно, старпому. Напомнив всем, что наши закупки продуктов за рубежом лимитированы прежде всего нормами затрат в валюте, которыми постоянно руководствуются и повар, и судовой врач при составлении наших заявок, в первую очередь выбирается, разумеется, более дешёвый ассортимент. Однако, пожелания второго механика наверняка будут позже учтены при наличии возможности, конечно. Ссылку на «благодатную» осень вряд ли можно полностью использовать применительно к нам, ведь после пересечения экватора, когда у нас там дома осень, то здесь в южном полушарии уже ранняя весна. Поэтому в обратном рейсе мы пересекаем все сезоны года, как сейчас, так и пересечём их в обратном порядке потом, за период перехода по Индийскому океану.

В итоге критика второго механика дальнейшего развития на общем собрании не получила, так как судовое питание на т/х «Долматово» было намного лучше, чем некоторые из моряков питались даже у себя дома.

В южном полушарии, действительно, наступил уже благодатный весенний период и даже близость «ревущих сороковых широт» не вызвала штормовых миль на всём нашем переходе к порту Джилонг. Рейс протекал без каких-либо происшествий, в обычном судовом ритме на длительном переходе.

Получив достаточно подробный инструктаж от агента с острова Рождества, мы в основном нормально подготовились к работе комиссии, оформляющей судозаход иностранного судна в территориальные воды Австралии.

Однако в отношении нашего «пассажира», не входившего в судовую роль, а это касалось нашей дворняжки, именуемой «Пантюха», пришлось принять меры. Изготовить для него будку и закрыть его на весь период в подшкиперской на ключ под ответственность боцмана, без права прогулок на палубе в течение всего времени пребывания в порту. Такое требование было выставлено по приходу австралийской карантинной службой.

В процессе общения с нашим действительным пассажиром, инженером с острова Рождества, кто-то из экипажа в рейсе подарил ему небольшие рога-панты северного оленя. Не исключено, что такой подарок мог сделать именно третий помощник, большой любитель «плоских» шуточек. Пусть, дескать, вернётся инженер домой из своей командировки по-настоящему «рогатым». Подарок этот через несколько часов после ухода с судна инженер, однако, принёс обратно — карантинная служба порта не пропустила его с этими рогами на территорию Австралии.

Подход к причалу выгрузки фосфатов осуществлялся с помощью лоцмана по достаточно длинным подходным каналам, ведущим к загородному химическому комбинату. В связи с быстрой выгрузкой увольнений экипажу не проводили, так как отсутствует регулярный транспорт в город и слишком далеко добираться к его центру. Тем более что через сутки мы снова уже снялись в рейс для захода под погрузку шерсти в кипах из порта Аделаида, назначением на Азовье, в порт Жданов.

В порту Аделаида, основном порту штата Южная Австралия, мы познакомились более детально с существующими здесь правилами и обычаями, характерными исключительно для этого необычного континента. Сразу после работы комиссии, оформляющей приход т/х «Долматово», на борт судна прибыл технический инспектор от стивидорной компании, который детально проверил состояние судовых грузовых кранов. Замерял диаметры стальных грузовых шкентелей, потребовал вновь запатронарить[76], до начала грузовых операций, на всех тросах места сплесней, вблизи гаков (во избежание возможных повреждений рук докеров при зацеплении или снятии стропов с грузового гака).

После убытия технического инспектора к судну подошла бригада портовых докеров — солидные мужчины, с большим объёмом их трудового живота, с кожаными перчатками, в широкополых шляпах. Все они спокойно прогуливались по причалу вдоль борта.

Вахтенный четвёртый помощник г-н Тищенко, бывший горный мастер, работавший до мореходки на шахтах Донбасса, обратился через третьего помощника, который вышел к трапу, сопровождая судового агента при его уходе, со своим наболевшим вопросом:

— А почему это докеры не поднимаются на борт судна?

Агент судна тут же пояснил:

— Так вы ещё не повесили страховочную сетку под трапом. Эти докеры, конечно, не поднимутся на борт судна при отсутствии такой сетки.