Юрий Жуков - Тайны Кремля

• Название: Тайны Кремля
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Терра
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-300-02990-4

Исследование современного российского ученого, доктора исторических наук Юрия Николаевича Жукова посвящено вопросам власти в СССР в период 1938–1954 гг. На основании ряда документальных источников, многие из которых недоступны ученым-историкам, автор открывает неизвестные страницы прошлого России, характеризует деятельность крупнейших представителей власти страны, их политику в области государственной безопасности, обороны, промышленности, финансов и др. Книга рекомендована к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук.

---

А завершилось чуть ли не полное, всеобъемлющее возрождение былых, но еще не забытых традиций императорской армии, созданием в соответствии с указом ПВС СССР от 21 августа того же, 1943 переломного года, суворовских для НКО и нахимовских для НКВМФ училищ. Возрождением существовавших опять же до революции кадетских корпусов для подростков. Для тех, кто еще не достиг призывного возраста, для кого эти училища давали возможность получить среднее образование с военным уклоном.

Только этим реформы, перешедшие уже в сферу образования, и которые с не меньшим основанием можно было бы назвать и контрреформами, не ограничились. 17 июля все того же, 1943 года, ПБ утвердило предложение, внесенное воссозданным незадолго перед тем отделом вузов и школ ЦК ВКП(б) о введении раздельного, как было до революции, обучения в начальных, неполных и полных средних теперь мужских и женских школах[364]. Кроме того, для школьниц-девочек ко всему еще и ввели обязательную форму, почти до деталей копировавшую гимназическую.

Столь неожиданно и вроде бы беспричинно возникшее пристрастие к внешней унификации, использованию давно забытых знаков различия, соответствовавших в равной степени и должности, и устанавливаемым чуть ли не во всех ведомствах рангам, званиям, стало отличительной чертой всего 1943 года. Именно тогда вдруг сочли недостаточным, что форма, знаки различия, как вполне обоснованные, даже необходимые атрибуты, существуют лишь в армии и на флоте, в военизированных наркоматах — внутренних дел и государственной безопасности. Да еще, впрочем, как во всем мире, и в гражданском воздушном флоте (ГВФ), Главсевморпути, наркоматах морского и речного флота. Посчитали такое традиционное положение явно недостаточным и начали распространять его на сугубо гражданские ведомства.

Опять же решением ПБ форму и ранги ввели 28 мая для сотрудников НКИД, а 16 сентября — в прокуратуре СССР.[365] Примерно тогда же для служащих НКПС неброские петлицы на тужурках с малопонятными посторонним знаками различия заменили сложными по конфигурации погонами со все теми же звездочками. При этом такую полувоенную форму обязали носить не только собственно работников железнодорожного транспорта, но и всех причастных к нему лиц, в том числе и врачей поликлиник наркомата.

Таким образом, число ведомств, сотрудники которых вынуждены были облачиться в принудительном порядке в униформу с соответствующими чину знаками различия, всего за полгода возросло с восьми до одиннадцати. Но нововведение, внешне возрождавшее особое положение государственных чиновников, выделявшее их из всей массы людей, формально являвшееся восстановлением отмененных октябрьской революцией чинов и званий, имело, ко всему прочему, и еще одну, на самом деле — основную, более значимую смысловую нагрузку. И форма, и знаки различия в виде погон, петлиц, шевронов на рукавах вводились лишь для союзных наркоматов. Должны были выделить только таких служащих. Исключительно тех, на кого и опиралась центральная власть, кто являлся исполнителем воли союзного правительства. Должны были наглядно и убедительно демонстрировать верховенство Москвы, всесилие, особые полномочия ее представителей, где бы они ни находились. Постоянно, во всех случаях жизни подчеркивать унитарную сущность государства, только по конституции числящегося союзным.

Естественно, что подобные, исподволь менявшие все перемены должны были отразиться и на идеологии. В ее медленной, малозаметной трансформации, дрейфе, в конечном счете — перерождении. А для этого приходилось, по возможности, максимально использовать все из старого, ранее отвергавшегося, осуждавшегося безоговорочно, но что при новых условиях, при смене курса могло сослужить хорошую службу. Одним из таких средств, которые позволяли морально подготовить общество к грядущим переменам, масштабы и время завершения которых пока в узком руководстве никто себе и не мог представить, стала наиболее своеобразная структура. Идеологическая по существу, национально-государственная по направленности и положению. К тому же еще и жесткая, вертикальная, строго иерархическая по конструкции, да обладавшая традиционной униформой — Русская Православная Церковь (РПЦ).

…Начиная с гражданской войны Советская власть, учитывая крайне низкую грамотность населения страны, его многоукладность, многонациональность и поликонфессионализм, устоявшиеся за века традиции, привычки, даже бытовой календарь, попыталась провести «сверху» своеобразную реформацию. Оказывала предельно допустимый прессинг на наиболее многочисленные по количеству последователей и одновременно сохранявшие самые закостенелые, эпохи раннего феодализма структуры церкви — католическую и РПЦ. Открыто преследовала как нелегальную, каковой та и являлась на деле, «катакомбную» православную церковь, как явно политическую, откровенно антисоветскую организацию — зарубежную православную церковь. Но одновременно потворствовала, до некоторой степени опекала отколовшуюся от РПЦ православную обновленческую («живую») церковь, инициатором создания которой стал Александр Введенский. Практически не вмешивалась в жизнь общин лютеран, баптистов, меннонитов, иных менее распространенных протестантских церквей.

Однако такая политика в годы первых пятилеток была отринута, забыта. Сменилась «воинствующим атеизмом», сопровождавшимся массовым закрытием церковных зданий всех конфессий, арестами, ссылками священников, пресвитеров, архиереев, отменой большинства ранее выданных разрешений на существование общин прихожан, тогда и являвшихся юридическими лицами. Только в 1943 году последовала не менее резкая смена курса по отношению к религии и верующим. После четвертьвекового отсутствия каких бы то ни было отношений, связей государства и церкви, положение буквально в одночасье, и самым кардинальным образом, изменилось. И произошло это отнюдь не без выражения верноподданических и патриотических чувств со стороны РПЦ. Их услышали, поняли, должным образом оценили и нашли применение.

Еще 22 июня 1941 года митрополит Московский и Коломенский Сергий, фактический глава РПЦ, написал и разослал по всем приходам обращение «Пастырям и пасомым христовой Православной Церкви». Благословил «всех православных на защиту священных границ нашей родины». Настойчиво напоминал им о долге следовать примеру «святых вождей русского народа» — Александра Невского и Дмитрия Донского. Подчеркивал, внушал, что «повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона», что «жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству». И в заключении выразил твердую уверенность, убежденность: «Господь нам дарует победу»[366]. Словом, предвосхитил и риторику, и содержание значительной части, исторической, речей Сталина, произнесенных им 6 и 7 ноября.

Прихожане и священники РПЦ активно участвовали в сборе пожертвований в фонд обороны, постоянно свидетельствовали о варварстве нацистских захватчиков, об их жестокости по отношению к мирному населению, бессмысленному уничтожению церквей, соборов, монастырей, надругательству над священными для верующих местами. Учитывая продолжавшее бытовать на западе, и прежде всего в Великобритании и США, а также используемое нацистской пропагандой, в общем небезосновательное утверждение о преследовании религии в СССР, РПЦ срочно подготовила и выпустила уже летом 1942 года откровенно рассчитанный прежде всего на зарубежного читателя сборник «Правда о религии в России», ограничившись, естественно, подборкой доказательств в пользу того, что именно РПЦ существует и действует свободно благодаря благожелательному отношению к ней со стороны Советской власти, и никаких гонений якобы не испытывает.

Сохранившееся весьма сильное влияние РПЦ на подавляющее большинство христиан в Советском Союзе, ее твердая патриотическая позиция, занятая с первого же дня войны и привели не только к значительному ослаблению идеологического давления на нее со стороны властей, но и к заключению конкордата.

В последних числах августа 1943 года митрополита Сергия — местоблюстителя патриаршего престола, пустовавшего со смерти в 1925 году патриарха Тихона — находившегося в эвакуации в Ульяновске, а также митрополитов Ленинградского и Ладожского Алексия, Киевского и Галицкого Николая срочно вызвали в Москву, а в ночь на 4 сентября пригласили в Кремль. Там между ними и Сталиным, Молотовым, Маленковым, Берия, а также и одним из малозначимых тогда чиновников Г. Г. Карповым состоялись переговоры, результаты которых оказались не только неожиданными для вскоре узнавшем о них населении страны, но и весьма благоприятными для РПЦ.