Мишель Смарт - Своенравная невеста

• Название: Своенравная невеста
• Автор: Мишель Смарт
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06854-5

Друзья со студенческих лет, состоятельные красавцы Рокко Монделли и Кристиан Маркос, меняют женщин, как перчатки. Но однажды очередной подругой Кристиана становится не кто-нибудь, а сестра Рокко, Алессандра. Найдет ли Кристиан путь к сердцу красавицы и смирится ли Рокко с выбором друга?

---

Практически все они выглядели не лучшим образом, как и Кристиан. Но его это мало утешало.

Он так и не сумел напиться до того градуса, к которому стремился. И все же организм нещадно наказывал его за излишества.

Алессандра резко повернулась к нему. Взглянув на нее, любой, без сомнения, подумал бы, что она тоже страдает от похмелья. Лишь Кристиан понимал, что краснота ее глаз и темные круги под ними вызваны совсем иными причинами.

Он сомневался, что она спала больше, чем он сам, – то есть совсем мало.

И все же ее очарование оставалось при ней. Ее блестящие, как всегда, волосы широкой волной спускались до середины спины.

Кристиан сел рядом с Зайедом, жадно глотавшим черный кофе. Он налил себе чашку напитка, а на вопрос официанта о завтраке отрицательно покачал головой. Все, что ему нужно, – горячий сладкий кофе. И горсть обезболивающих таблеток.

Лишь только он сделал первый глоток, как Алессандра поднялась из-за стола, шепнув что-то Стефану. Тот страдальчески хохотнул, тотчас схватившись за голову.

Чтобы не возбуждать подозрений, Кристиан еще посидел в зале, пожаловался приятелям на похмелье и наконец, заявив, что хочет полежать, направился к выходу.

Комната Алессандры располагалась в крыле, противоположном тому, где во время визитов на виллу останавливались Кристиан и его друзья. Дойдя до нее, он несколько раз постучал и наконец рывком открыл дверь.

Комната была пуста.

Крадучись, он вышел из здания и направился в сад.

Он обнаружил Алессандру на ступеньках каменной лестницы, спускавшейся к озеру Комо.

Она не подала виду, что заметила его.

На ней были обтягивающие белые джинсы, открывавшие щиколотки, и бледно-розовая кашемировая блузка. Глубокий треугольный вырез открывал ложбинку между набухшими грудями – единственным физическим свидетельством перемен, происходивших в ее теле.

В его памяти вдруг ярко вспыхнуло воспоминание о совершенстве ее груди, о том, как ладно она ложилась в его ладонь. Казалось, стоило закрыть глаза, и он мог ощутить ее вкус…

– Как ты себя чувствуешь? – резко сказал он, присаживаясь рядом с ней и усилием воли отгоняя воспоминание о ее нагом теле.

– Не хуже, чем бывает в моем положении, – откликнулась она после долгой паузы.

– Вчера я не спросил тебя, как проходит беременность… я имею в виду, в смысле здоровья.

Алессандра вновь помолчала.

– Пока все хорошо – никакой тошноты или чего-то еще в том же духе.

– Я перекроил свое расписание, чтобы на несколько дней задержаться в Милане. Завтра с утра мы с тобой пойдем к врачу.

– Завтра у меня съемка. – Она негодующе посмотрела на него. – И прежде, чем ты опять обвинишь меня в эгоизме, хочу напомнить, что из-за отмены съемки график придется перекраивать десятку людей. Так что сходить к врачу можно и днем.

Что ж, по крайней мере, она согласна пойти с ним к врачу. Неплохо для начала.

– Значит ли это, что ты согласна на брак?

Несколько мгновений Алессандра молчала.

– Если мы поженимся, оба станем официальными опекунами ребенка.

Этого я и хочу. – Брак, сколь бы негативно он к нему ни относился, для него оставался единственным способом получить официальное признание своего отцовства.

Алессандра внимательно посмотрела на него:

– Но если со мной что-то случится, ты останешься один с ребенком на руках.

Она говорила очень серьезно, и от этой серьезности Кристиан похолодел:

– Почему ты об этом говоришь?

– Ты знаешь, как умерла моя мать?

– Рокко не любит об этом говорить. Он упоминал лишь, что, когда она умерла, ему было семь лет. – Значит, прикинул он, Алессандра тогда была совсем малышкой…

– Она умерла родами. Когда рожала меня.

Theos…

– Рокко никогда не упоминал… – Он потряс головой, пытаясь переварить эту новость.

– Рокко страдал сильнее всех.

– Как это произошло? – спросил Кристиан, пытаясь представить их – семилетнего Рокко и малышку Алессандру, которая осталась без матери, едва появившись на свет…

Он попытался вспомнить, сколько лет было Рокко, когда он стал жить со своим дедом, Джованни Монделли. Кажется, восемь. Значит, Алессандре едва исполнился год.

Она никогда не знала ни материнской, ни отцовской любви.

– Преэклампсия, – тихо проговорила она.

Вскипевший гнев мгновенно вытеснил из его души жалость, вызванную трагическими обстоятельствами ее рождения.

– Так какого черта ты еще не была у врача?!

– Это состояние проявляется лишь на поздних стадиях беременности. Сейчас со мной все в порядке. Мать не знала, с чем столкнулась, – ведь она уже родила здорового ребенка без всяких осложнений. С тех пор медицина шагнула далеко вперед, и мы можем подготовиться к тому, что предстоит. Вероятность того, что со мной случится что-то плохое, невелика. Но – я специально говорю об этом сейчас, прежде чем дать согласие на что бы то ни было, – я должна знать, что, если что-нибудь произойдет, ты сделаешь все, что обязан сделать по закону и из чувства долга, и вырастишь нашего ребенка.

– Я никогда не брошу нашего ребенка, – хриплым голосом произнес он. – Я сам жил без отца и знаю, каково это – не знать, чей ты. И никогда не позволю, чтобы наш ребенок прошел через это.

– То же самое сказал мой отец матери. Он обещал любить нас и заботиться о нас. Но он нарушил обещание, данное умирающей. Он бросил и меня, и Рокко.

– Я – не твой отец. Он поступил гнусно. Меня тоже предал отец, но я не предам свою плоть и кровь.

– Мне придется поверить тебе. Хотя я с трудом доверяю мужчинам. И, если я останусь незамужней, я сама смогу выбрать того, кто сумеет поддержать меня.

Если бы взгляд действительно мог метать пламя, Алессандра запылала бы в огне, струившемся из глаз Кристиана.

– Я не позволю! – вскрикнул он. – Я буду сражаться за своего ребенка в любом суде, в любой стране!

Тугой узел, стянувший душу Алессандры, казалось, немного ослаб.

Она поверила ему.

У их ребенка будет отец. Нормальный отец.

Ей оставалось лишь надеяться, что она не ошиблась.

– Прости за эту мелодраму, – проговорила она. – Но я должна быть уверена. Мы оба должны быть уверены. Если мы поженимся, дело будет сделано – к лучшему или к худшему. Да, и если я дам согласие, ты должен будешь пообещать проявлять осмотрительность в своих амурных делах.

– В амурных делах?

– Я не дурочка. – Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал безразлично. Даже если выйдет за него, она должна понимать, на что идет. Кристиан – привлекательный мужчина. Нет, это слабо сказано – он действительно великолепен! Более красивых глаз она не встречала ни у одного представителя сильного пола. Прозрачно-голубые, они были словно два спокойных океана, залитые солнцем. Стоило ему остановить на ней взгляд, в ней тут же вспыхивала целая буря чувств, которые она мучительно пыталась понять.

А какие чувства он возбудил в ней той ночью…

Он привык к тому, что женщины вешаются на него. Она была не настолько наивна, чтобы поверить, что брак все изменит. Их союз не был основан на любви.

– Наш брак будет заключен ради ребенка, но я не хочу унижаться, читая отчеты о твоих похождениях на первых страницах таблоидов, – продолжала она. – Поэтому прошу тебя об одном – выбирай себе подружек с умом.

Кристиан медленно выдохнул. Глядя на его крепко сжатые зубы, она всерьез испугалась, что сожми он их хоть немного сильнее – и они начнут крошиться.

– Еще что-нибудь? – ледяным голосом спросил он.

Она смотрела на него, не отводя глаз:

– Только одно. Я не собираюсь брать твою фамилию.

Кристиану казалось, что ее ледяной взгляд вот-вот обратит его в камень.

– Почему нет? – поинтересовался он сквозь сжатые зубы.

– Потому что мне нравится моя фамилия. И потом, я не хочу начинать все заново. Я уже семь лет занимаюсь карьерой, но лишь недавно мое имя стало известно благодаря моим работам, а не моему семейному наследию и делам минувших дней.

Алессандра смотрела на вещи трезво: да, сейчас она знаменита, но если она отойдет от работы на несколько месяцев, в модной прессе о ней вскоре забудут. Но было и еще одно, более важное соображение, которым она не хотела делиться с Кристианом. Она не думала, что их брак станет долгим. Она полагала, что он протянет примерно до того дня, когда их ребенку исполнится год, после чего Кристиан непременно возжаждет свободы.

– На работе ты можешь оставаться Монделли, но официально должна носить фамилию Маркос.

– Не говори мне, что я должна делать, а что нет! Даже если мы поженимся, ты не станешь моим тюремщиком!

– Конечно нет. Но наш брак – это способ обеспечить стабильность и объединить нас. Смена фамилии служит именно этому.

– Если для тебя это так важно, можешь сам стать Монделли.

– Это не обсуждается.

– Почему? Потому что ты мужчина? Никогда не думала, что у тебя такие пещерные взгляды.

– Это – брачная традиция.