Альберт Зеличенок - Трудно быть Лёвой

• Название: Трудно быть Лёвой
• Автор: Альберт Зеличенок
• Жанр: Научная Фантастика

---

Куперовский жестом дал понять, что вполне в состоянии, и хозяин повел свой рассказ:

- Ну, поскольку ты издалека, выглядишь не простолюдином и ведешь себя как и полагается порядочному иду, то поговорим об истории Великого Израиля.

- Может, лучше не надо? - попросил Лева. - Я Библию читал и вообще...

- Что ты, что ты?! - замахал на него руками Столпнер. - Как можно?! Отпустить странника, не подвергнув его ученой беседе о благородных материях?! Да какой же я после этого благородный реб?!

Пригорюнившись, Куперовский обреченно вздохнул и приготовился слушать.

- В оные времена Израиль был действительно великим, ему принадлежала большая часть бывшей Римской империи, половина Аравии и южная Скифия. Христиане, филистимляне, египтяне, дикие готы, сарацины - все бежали от нас. В те годы каждый из нас гордо носил филоктерии, пейсы и нос с горбинкой. Но Бог не любит слишком самодовольных и отвернулся от евреев. Наше могущество начали крушить со всех сторон.

- Да, - стыдливо прошептал Куперовский, - там еще появился пророк, который пытался руководить израильскими армиями. Он старался, но у него ничего не вышло. Я знаю об этом.

- При чем тут пророк? - удивился Столпнер. - Пророков у нас было много, слава Богу, все-таки мы - избранный Им народ, а не какие-то пфендрики. Но кто бы им разрешил командовать войсками? Мы, хвала Яхве, добрые евреи, а не сумасшедшие. Нет, там дело было в другом. Что-то такое с идолами, которых наши предки то ли не там поставили, то ли не так за ними ухаживали. Я подробностей не знаю. В общем, мы потеряли Францию, Испанию, Италию с Римом, Египет, а также все южные и северные земли. Что и говорить, потрепали нас крепко, но кое-что мы удержали. Главное - мы сохранили веру и обычаи. Отважный рыцарский дух живет в груди лучших сынов Израиля. По всем дорогам Европы странствуют наши мишугоэм и вершат великие подвиги. Они освобождают девиц и дам, побеждают могучих великанов и коварных карликов. Многие рыцари рыщут по лесам и пустыням, стремясь обрести Священную Мацу, которую не доел когда-то праотец Авраам.

- А что это за штука такая? - удивился Лева.

- Ты спросил неправильно, - недовольно проворчал хозяин. - Надо было сказать так: "О, благородный рыцарь, поведай мне историю Священной Мацы". Но я прощаю тебя, ибо ты не знаешь еще наших обычаев. Так вот, Сарра была стара и бесплодна, Авраам тоже далеко не юноша, но, как и пообещал им Бог - а на Его слова, мой юный друг, можно положиться, как на страховой полис, - Сарра понесла, что, как говорится, большое чудо и можно каждому пожелать в ее и особенно в его возрасте. Авраам возблагодарил Ягве, а Сарра в честь такого события испекла мацу. И это еще более великое чудо, так как готовит Сарра не любила и не умела. И это была первая маца, приготовленная под этими небесами, и это были первые евреи, приготовившие и откушавшие ту мацу. Некоторые, правда, говорят, что Сарра собиралась испечь пирог, но, как я уже упоминал, она была та еще кулинарка, и пирог совсем немножко подгорел и самую малость усох, а положить в него начинку она просто забыла. Потому маца и получилась такой, какую мы ее сейчас едим. Однако Авраам любил таки хорошо питаться, и когда Сарра принесла ему изготовленную своими руками мацу, он очень обрадовался, попробовал, воздел руки к небесам, сказал: "Ты у меня, Саррэле, таки золотая хозяйка, но зачем было так напрягать себя в твоем положении?!" - и убрал остатки мацы в заплечный мешок, на черный день. Однако черный день, благодаря Господу, не наступил, и праотец так и не доел эту мацу, хотя Сарра, дай ей Бог здоровья на том свете, каждое утро напоминала ему про нее. Авраам отвечал жене, что бережет этот единственный плод ее кулинарного искусства как память, запер эти остатки в большой чемодан и положил чемодан на шкаф в самый дальний угол. С тех пор все евреи хранят мацу в чемоданах на шкафах. Когда Авраам умирал, он завещал мацу Исааку. Когда Исаак женился на Ревекке, на свадьбе незримо появился ангел и втайне от всех благословил мацу, но этого никто так и не узнал. После Исаака она должна была перейти к Исаву, но досталась Иакову, который позже в пустыне откусил от нее кусочек. Она так подкрепила его, что он почти на равных всю ночь боролся с Богом, который за то присвоил ему имя Израиль. И надо сказать, что Израиль с тех пор таки доставил своему Богу немало неприятных минут. Иаков завещал мацу своему любимому сыну Иосифу, Иосиф подарил ее младшему брату Вениамину, а Вениамин сменял ее на ножичек и два блока жвачки. Тогда Священная Маца и была утрачена на века, и с той поры лишь несколько наиболее отважных, достойных и богобоязненных иудейских рыцарей удостоились счастья лицезреть ее. Давид видел ее как бы в туманном золотом облаке перед боем с Голиафом, Самсон - перед разрушением храма, а Иуда Маккавей - перед первой из своих великих побед. Говорят, что даже крошки от нее излечивают смертельные раны, наделяют необоримой мощью и прозорливостью и делают отведавшего самым сильным рыцарем в мире. Рассказывают также, что достигнуть Священной Мацы может лишь рыцарь, совершенный во всех отношениях, конечно, обрезанный и правоверный, не моложе двадцати одного года, без вредных привычек и никогда не знавший женщины. А где, я спрашиваю, вы найдете девственника таких лет в нашем климате? Так, мало этого, коснуться Священной Мацы дано только тому, кто ни разу в жизни не солгал. Это уж вовсе ни с чем не сообразно. Еврея, который никогда никого не обманул, следует возить по всем землям в клетке с надписью: "Опасный зверь. Большая просьба ни в коем случае не кормить, а то он, не дай Бог, начнет еще размножаться". Хотя, конечно, Ягве виднее. И уж если такой уникальный экземпляр обнаружится, крылатые девы во главе с седовласым старцем вынесут ему навстречу Мацу прямо в чемодане, и от Мацы будет исходить сияние, и от чемодана - сияние, и от девушек со стариком тоже сияние, так что, я думаю, мало света этому мишугинер не покажется. Потом он свершит великие подвиги и умрет совершенно удовлетворенный. Впрочем, думаю, при нашей жизни всего этого не случится. Лехаим! - и Столпнер осушил огромный кубок.

- Однако, - продолжал он, закусив куриной ножкой, - помимо поисков Священной Мацы, есть у нас и другая общая цель, несравненно более важная. Все иудейские юноши, едва окончив хедер, мечтают поскорее стать рыцарями, чтобы найти и освободить от неверных могилу пророка Моисея. Как известно, пророк не дошел до Земли Обетованной и умер в пустыне, по которой мотаются на лошадях и верблюдах дикие арабы. Дикие-то они дикие, но воевать умеют. Мы уж три могиндовидных похода в тех местах провели...

- Ну и как? - поинтересовался Лева.

- С переменным успехом. Отдали им четыре приграничных области. Однако теперь даже интереснее сражаться, места больше. Ну ладно, пора спать, завтра вставать рано.

И они разошлись, точнее, ушел один Лева, а хозяина, ноги которого отказались работать - по-видимому, в честь субботы - унесли четверо слуг.

Наутро Куперовского растолкал сам реб Мойша.

- Вставай! - сказал он. - Есть дело. Ночью мне пришла в голову великолепная идея. Сейчас мы тебя посвятим в рыцари.

- Зачем? - удивился Левушка. - Вроде и так все было хорошо.

- Нет, - мотнул головой Столпнер. - Так нельзя. Я - благородный реб, мы все - высокородные ребы, один ты не приобщился. Уходи тогда из моего дома на все четыре стороны и ищи себе приют у какого-нибудь мытаря, если они еще сохранились на израильской земле. Я лично уже три года ни одного не видел, с тех пор, как последнего травил собаками. Ну что, идешь или нет?

"Соглашайся, - шипел в ухо Леве знакомый ехидный голос. - Соглашайся, а то хуже будет". Да Левушка и сам видел, что хозяин мучается от тяжкого похмелья и ему лучше не возражать.

- А я-то тебя полюбил, - и реб Мойша вдруг зарыдал. - Я-о в тебя верил. Пригрел, называется, змею на груди, - и он резко развел руки таким жестом, как будто и впрямь стряхивал с себя упомянутое пресмыкающееся.

- Хорошо, - сказал Куперовский. - Одеваюсь и иду.

- Только давай побыстрее, - уже нормальным голосом попросил рыцарь. Люди ждут.

Зал и вправду был полон. Пришли все вчерашние гости и много новых. Явился величественный раввин в церемониальных одеждах, около него крутились какие-то мелкокалиберные тинэйджеры - видимо, служки. Присутствующие были разряжены в пух и прах. Судя по всему, посвящение в рыцари было здесь не слишком частым событием. С появлением Левы все спустились во двор. Куперовскому подвели коня, на которого следовало вначале влезть, а потом очень быстро слезть с него. Последнее удалось Левушке без всякого труда. Отряхнувшись, он подошел к раввину, который без спросу положил нашему герою руку на голову и долго что-то читал ему на иврите из большой толстой книги в кожаном переплете с медными застежками. Потом Леве полагалось попасть стрелой из лука в цель. Он не попал, но это оказалось неважным. Пел кантор. Танцевали "фрейлахс". Затем Куперовского поставили на колени прямо в пыль, и самый старый из гостей трижды хлопнул его мечом по носу. Все зааплодировали, крича "лехаим", а Столпнер торжественно надел на Леву рыцарский лапсердак. Теперь Куперовский приобщился к сообществу благородных ребов. В честь его посвящения устроили турнир, но дело ограничилось тем, что реб Прудкин выбил из седла реба Лифшица и выпал вслед за ним. У всех слишком болела голова после вчерашнего. Левушке опять пришлось посидеть на лошади, и он начал потихоньку осваиваться в седле, тем более, что животное ему попалось спокойное и стояло смирно.