Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

• Название: Блатные из тридевятого царства (СИ)
• Автор: Валерий Волков
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Получить пятнадцать суток за драку на дискотеке может каждый, но или почти каждый. Кто ж устоит спокойно, когда тычут кулаком по носу. А вот перенестись, отбывая срок, из российского отдела полиции в кутузку средневековой, да еще полусказочной Руси, дано не всякому. И как жить молодому парню дальше, если здесь землю все еще считают плоской, а местный князь-самодур даже представить не может, что у человека помимо обязанностей могут быть еще и права.

---

   -- Э-э, ваша Милость, -- проглотив подступивший к горлу комок, выдохнул я, -- нельзя мне в мужья, не того роду племени.

   -- Дел-то, хочешь, прям сейчас титул жалую? Чего-чего, а этого добра хватает. И что ты меня навеличиваешь, называй просто -- папа.

   -- Да не могу я жениться! -- Вырвался я из цепких рук Белоборода. -- Мне миссия посольская поручена, вот бумага официальная. -- Ткнул в нос князю грамоту жалованную Старобоком. -- К тому же обручен уже.

   -- Стало быть, не женишься? -- скис Белобород.

   -- Нет.

   Княжеский взгляд стал злым и колючим. Былое радушие исчезло как мошка при ветре. Белобород сгорбился и побрел в сторону ворот. Пройдя пяток шагов, оглянулся, произнес:

   -- Ну, пойдем в хоромы, поглядим, что за посол, понюхаем, с чем пожаловал... Что за жизнь. Женится не хочут, рыбу распугали, ходют тут всякие...

   Влезать в шкуру посла мне хотелось еще меньше, чем надевать костюм жениха. Одно дело быть дипломатом на бумаге, другое в жизни. Но отступать поздно. Из ворот выскочило не меньше двух десятков стрельцов. Толи почетный эскорт, толи конвой. Так сразу и не разберешь. Оставив Кондрат Силыча, я приказал Евсею отвести людей за реку и быть в полной боевой готовности. Кто его знает, куда дипломатия нас заведет. Хотелось верить, что не в Малые Поганки. Очень не люблю поездки под конвоем за казенный счет.

   Пока добирались до княжеского дворца, я лихорадочно придумывал речь. Любой министр иностранных дел предпочел бы скорее отставку, нежели ту миссию, что я по дурости взвалил на собственные плечи. Что говорить? О чем говорить? Старобок не поручил даже привета передать. Заимел посольскую грамоту -- крутись теперь, как уж в муравейнике.

   Наше появление в княжеском дворе прошло без всякой помпезности. Дворник глянул в спину -- и вся церемония. Переступив порог, я понял -- Белобород не только скуп, а страдает еще полным отсутствием вкуса. Вышарканная дорожа непонятного цвета привела в квадратную залу с ядовито-желтыми занавесками на окнах. В центре княжеское кресло, вместо одной ножки березовый пенек. Справа лавка, рубленная топором, в углу облезлый сундук. Под ногами, проклиная жизнь, грустно стонут половицы.

   Князь, развалившись в кресле, выглядел в меру печальным и злым. Рыбацкий костюм он успел сменить на ярко-попугайный камзол. Судя по остекленевшему взгляду Кондрат Силыча, княжеский наряд вышел из моды пару столетий назад. Белобород выждал пару минут и нехотя спросил:

   -- Ну, чего приперлись?

   Я откашлялся, прикидывая с чего бы начать, чтоб звучало солидно, многообещающе, а главное никого ни к чему не обязывало. Наконец решился:

   -- Мы, так сказать, Ваша Светлость, с официальным государственным визитом, который можно считать насквозь неофициальным. Князь Старобок, как и другие князья, считает, что дружеские соседские отношения следует неукоснительно и всесторонне укреплять, как в экономическом, так и в политическом плане. Мир нестабилен, а потому любая выгода должна быть взаимовыгодной. Долгих вам лет и здоровья!

   Дед Кондрат, переварив сказанное, лукаво подмигнул, мол, молодец, красиво загнул. Но Белобород был другого мнения. Потеребив нос, он беспомощно закрутил головой. Сей же час двое бояр, одетых не в пример приличней князя, нырнули за княжеский трон и принялись нашептывать. Белобород лишь пыхтел и время от времени дребезжащим голосом восклицал:

   -- Эх!.. Ох, ты!... Ась?.. Чавось? -- Наконец князь возвел указательный палец к небу и важно изрек: -- Стало быть, войной на нас прете?

   Я прикусил язык, чтоб в горячке не сказать князю все, что о нем думаю. Хорошо Кондрат Силыч не растерялся и принял огонь на себя:

   -- Боже, упаси! -- Перекрестился Дембель. -- Никакой войны. Даже, наоборот, если изволите на рыбалку к нам пожаловать, лично хороший омуток укажу.

   Услышав о любимом развлечение, князь встрепенулся:

   -- Да какая у вас к лешему рыбалка, баловство одно, да и только.

   -- Ну не скажи, Ваша Светлость, -- всерьез обиделся дед Кондрат. -- Нынешнем летом, в запрошлом месяце, я из пруда такого карпа вытащил, что чешуей крышу вместо черепицы перекрыл.

   -- Что, крышу? Да я давеча на живца щуку выловил, а живцом поросенок годовалый был! С ей одной икры три кадки набралось, а уж про вес и говорить нечего, весов таких нет!

   -- Подумаешь, -- раздухарился Дембель, -- у нас дворник княжеский русалку в сети поймал, да и женился на ней. Теперь беременная ходит, первенца ждут.

   На такое наглое заявление Белобород не нашелся что ответить. Расторопные бояре снова зашипели в пресветлые уши. Просветленный князь самодовольно парировал:

   -- Брехня-то, как же она забрюхатеть могла, коли у ней вместо ног хвост полагается, а его не раздвинешь!

   -- Так дело нехитрое, -- Кондрат Силыч приблизился к Белобороду вплотную и шепотом поведал раздел камасутры, посвященный русалкам.

   -- Ишь, ты! -- присвистнул Белобород. -- Я на такое и в молодости не отваживался.

   -- Милости просим, -- повторил приглашение дед Кондрат, -- может, еще одну выловим.

   -- Премного благодарен, -- отмахнулся Белобород, -- дел невпроворот. Каталину озамужить срочно надо. Совсем девка озверела, мужикам прохода не дает, как прижмет кого, неделю после отлеживаются.

   Поняв, что беседа подходит к концу, я осмелился влезть в разговор:

   -- Коли так, Ваша Светлость, разрешите, перед тем как откланяться, помощи просить. Нам бы дорогу на Волынь узнать или проводника, чтоб показал.

   -- В Волынь попасть дело не хитрое, -- ответил Белобород. -- От меня к князю Пиримидону, а там, как в большую реку упретесь, так и топайте вниз по течению, вот и будет Волынь. Только к Пиримидону вам не пройти. Я границу закрыл. Стрельцов на всех дорогах и тропинках выставил, что б ни туда, ни оттуда никого. Он плотину у себя поставил, рыбу ко мне не пущает, а я людей. Так что езжайте в обход, через Еремея.

   -- Как же так! -- Возмутился я. -- Это ж какой круг давать. Смилуйся князь! Мы все-таки послы.

   -- Вот и пшел отсюда! -- Рявкнул Белобород. -- Чего прицепился как банный лист. Сказано -- не пущу! Нет никому хода, пока Пиримидон плотину не сроет. А для скорости могу плетей выписать.

   Князь, опершись на бояр, слез с кресла и пошлепал к двери. Глядя ему в спину, я мысленно продолжил разговор. Хорошо их Светлость мысли читать не умеет, иначе плети сошли бы за "десерт", а вот на "первое" и "второе" пришлось бы отведать дыбы или еще чего -- "повкусней".

   Беда не в том, что придется делать крюк и возвращаться назад. Не сахарные, выдюжим. Беда в другом -- по еремеевской земле идти предстоит, а я еще не соскучился по тамошним мужикам. Ребра до сей поры их гостеприимство помнят. Ну а, будучи калекой -- много ли напутешествуешь? От дома до аптеки, не дальше. Да и сомневаюсь я, что в бюджете Старобока социальные пенсии для инвалидов предусмотрены. Я откинул в сторону приличия и крикнул вдогонку князю:

   -- А если сыщем мужа Каталине, тогда как?

   Белобород замер на пороге. Быстренько развернулся и уже без всякой помощи мелкими шажками засеменил назад.

   -- Тоды с великой радостью! Со всем почтением нашем! Лично до Пиримидона провожу!

   Я кисло улыбнулся. Есть мыслишка, битый час под черепом бьется. Бредовая -- до гениальности. От таких идей, правда, авантюризмом за версту пахнет, а возможные последствия извержение Везувия за пояс могут заткнуть. Но мне ли думать о будущем, когда прошлое теряется. Волынь для меня, как маяк для блуждающих кораблей, а Губан и вовсе -- отец родной. Когда на кону собственная судьба, на многие вещи смотришь сквозь пальцы.

   Условившись с князем, что к ужину свадебное застолье будет готово, я вежливо откланялся. Белобород от восторга пустил слезу и, не скупясь, одарил нас с Кондратом Силычем щедрой улыбкой. Мы поспешили вернуться к корешам.

   Дед Кондрат, покусывая ус, всю дорогу косился в мою сторону, но с расспросами лесть не стал. Видел -- не до объяснений.

   Свежий воздух окончательно развеял сомнения. Возникшая идея не казалась уже безумной. Женитьба дело благородное, а вот сватовство не всегда благодарное. В моем плане всего один изъян: невеста согласна, родственники тоже, а вот жених... Ну, ничего, до вечера время есть.

   Выбрав подходящий момент, я уселся рядом с графом. Сиятельный и Досточтимый клял злосчастную судьбу и с кислой миной пялился в безоблачное небо. Рядом мирно шебаршит речушка. Умиротворенный сельский пейзаж притупляет бдительность и настраивает на душевный разговор. Я начал издалека:

   -- А что, господин граф, как думаете, может простая девка единолично княжеством управлять?

   -- Ась? -- Захлопал Лёнька длинными ресницами, не сразу поняв, что обращаются к нему. Я усилил напор, обильно смочив измученную Лёнькину душу бальзамом лести:

   -- Вы, Леопольд, судя по всему, человек ученый, что там, в Европах, по этому поводу думают?