Лев Зильвер - Миллионы глаз

• Название: Миллионы глаз
• Автор: Лев Зильвер
• Издательство: Детиздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1939

Сборник рассказов о деятельности чекистов.

---

Стояла поздняя осень, но сотни новых курортников, отпускников принимал ежедневно солнечный, приветливый юг.

…Вновь прибывший мало чем отличался от остальных. Он тоже поспешил переодеться в белый костюм и побежал к морю. После купанья смешно прыгал на одной ноге, тряс головой, стараясь избавиться от воды, попавшей в ухо. Пообедав в гостинице, незнакомец отправился бродить по городу. И вот теперь обнаружились его некоторые особенности: незнакомец очень увлекался цветами. Он не пропускал ни одного магазина, ни одного сада, где продавались цветы. Человек что-то искал и не находил. И снова с неутомимой энергией начинал свои бесконечные путешествия по магазинам, киоскам, садам. Вечером, усталый, после бесконечных и бесплодных путешествий, он сидел на Приморском бульваре, лениво смотрел на море и курил. Мимо шли люди. Их было много; все они торопились, смеялись, говорили. Почти у ног тихо плескались морские волны. Человек сосредоточенно курил. Он не слышал моря, не видел людей. Он даже не заметил, как к скамейке подошел высокий юноша.

— Одолжите спичку.

Голос вспугнул.

— Пожалуйста!

Протянул спички. Юноша закурил и ушел, скрылся в пестрой толпе гуляющих. А еще через несколько секунд поднялся со скамьи и любитель цветов. Подойдя к каменному барьеру, стал задумчиво разглядывать море. Потом из кармана, в который сунул спички, вытащил смятую бумажку. Развернул и прочел:

«Товарищ Дымов. Цветы продавал вашему приятелю Курманаев Ахмет. Раздельная, 3».

III

На далекой окраине города, почти у моря, приютился небольшой домик. В нем уже много лет жил старый садовод Ахмет Курманаев. Когда-то Курманаев жил в центре города, владел большими магазинами. Прошло то время. Давно прошло. Враждебно встретил Ахмет советскую власть. Но затаил это. Ушел к морю. Зажил одиноко в своей каменной берлоге. Шестой десяток шел Курманаеву, но был еще крепок этот высокий, негнущийся старик, морщинистый, с хитрыми маленькими глазами. На цветы перенес любовь свою Курманаев. В небольшом саду, раскинувшемся около дома, растил он диковинные цветы. Был у него свой, небольшой круг покупателей, но и они лишь изредка приезжали за его замечательными цветами. И еще любил Курманаев… море. Не днем, когда берега чернели от людей, а поздно ночью, когда море казалось огромной, бездонной пропастью, шел Ахмет к нему. Соседи смеялись:

— Ну, Ахмет опять морю жаловаться пошел.

А потом привыкли к его чудачествам и перестали обращать внимание на старика.

В восьмом часу вечера «любитель цветов» Василий Иванович Дымов был на Раздельной и стучал в двери дома номер три. Настороженно встретил старик неожиданного гостя. Но Дымов сразу приступил к делу. Ему так много говорили о цветах Курманаева! Он уезжает через пару дней и обязательно должен купить что-нибудь из его сада.

Дымов был уверен, что шпионские нити тянутся от Курзена к Курманаеву. Уверен был, что не только цветами ограничивается связь их, а что старик-цветовод в действительности резидент разведки, глубоко и искусно законспирированный. Увидеть и узнать этого опасного врага было необходимо. Дымов рассчитывал, что его визит особых подозрений не вызовет, а если такие и возникнут, — он учитывал и это, — ничего страшного не произойдет. Скрыться враг не сможет; отступить, обмануть бдительность, вывернуться слишком поздно. Арест Курзена бесспорно Курманаеву уже известен. Дымов знал, что основная задача старика сведется к тому, чтобы спасти от разгрома и уничтожения шпионскую диверсантскую шайку, что для этого враг попытается связаться со своими людьми, попытается дать им указания глубже спрятаться. Но для всего этого нужно время, нужны встречи, связи… А это как раз и необходимо!

Хозяин водил гостя по саду. Был хмур Ахмет, зато без конца тараторил «любитель цветов». Внезапно он остановился в восхищении. В самом углу сада цвел куст огромных белых роз.

— Какая прелесть! — восторженно и радостно вырвалось у него. — Сколько заплатить вам за этот куст?

Еще более помрачнел Курманаев.

— Не продается, — буркнул он.

Дымов настаивал. Эти розы он должен купить, он хорошо заплатит. Старик качал головой.

— Нет, нет, розы уже проданы, завтра за ними должны притти. Хотя… — Курманаев внимательно посмотрел на гостя: — если завтра за ними не придут, могу продать. Куда принести?

С жадностью Дымов оглядел куст.

— Слушайте, Курманаев, если завтра за ними не придут, я беру. В двенадцать дня я буду на пляже. Пришлите их или предупредите меня: я приду. Только, слышите, обязательно… и никому больше!

Еще раз посмотрел Дымов на цветы, простился и ушел. Больше ничего покупать не стал.

IV

Миллионами звезд светит потемневшее южное небо. Словно раненый зверь, внизу бьется море. Пусто на берегу. Откуда-то издалека, из города, доносятся звуки веселой музыки, где-то танцуют. Тихо в доме у Курманаева. В тускло освещенной комнате почти нет обстановки. Стол, кровать, два стула. Старик Ахмет уже много времени живет один. У него никого нет — ни жены, ни детей. Есть только ненависть, большая, непомерная, да и то глубоко спрятанная.

Старые стенные часы тяжело, словно откашливаясь, пробили одиннадцать. Старик поднялся из-за стола, зябко ежась, надел пальто, шапку и вышел из дому. Курманаев пошел на свою обычную ночную прогулку, о которой знали и к которой привыкли соседи.

Ахмет шел медленно, изредка оглядываясь. Вот и берег. У перевернутой лодки, рядом с песчаными буграми, всегда отдыхал старик. И сейчас, как обычно, он уселся на песок, поджал ноги, помолчал немного и запел — длинно, тягуче запел. Старую, как собственная жизнь, поет Ахмет песню, и словно аккомпанирует ей тихий ночной прибой.

Наверху послышались шаги. Песня, недолетая, смолкла и улетела. Высокий широкоплечий мужчина в морской фуражке тяжело спрыгнул вниз и опустился рядом с Курманаевым.

— Здравствуй, Ахмет! Зачем звал?

— Здравствуй. Пришел не во-время, песню вспугнул.

Старик долгое время молчит, словно прислушивается к улетевшей песне.

— Слушай, — говорит он, — дело необходимо ускорить. Время не терпит. Завтра на теплоходе приезжают двое наших, зайдут ко мне за «цветами», оставят багаж, ночью возьмешь. Передашь своим в доке. Вывести из строя нужно в несколько дней: такова установка.

Пришедший молча кивнул головой.

— Хорошо. Все?

— Нет, не все. — Старик помолчал. — Сегодня был у меня один. Все ходил, цветы выбирал. Увидел розы, загорелся: продай да продай! Нельзя, говорю, проданы. Сказал, что завтра в двенадцать будет на пляже ждать, чтобы я принес.

Тревожно вскочил на ноги пришедший.

— Не может быть! Неужели тот сознался? Ерунда, не может быть…

Старик удержал за рукав, потянул вниз.

— Знаю я кое-что, откуда он. И о цветах знаю, почему разговор завел. Подозрение пока. Документик один смутил, не уничтожили вовремя. Пока ничего страшного нет. Но нужно убрать этого «любителя цветов»…

V

Солнце жгло город. Оно проникало сквозь окна, забиралось в квартиры, ярко блестело в дождевых лужах. У моря пусто. Шел обеденный час; отдыхающие разбрелись по домам отдыха, санаториям, ресторанам. На пляже оставалось всего несколько человек.

Среди них был и Дымов. У него белое, еще не успевшее загореть тело. Подставив солнцу спину, раскинув длинные руки, он дремлет под жаркими солнечными лучами.

На правом плече у Дымова шрам: глубокий, большой, словно шашкой кто-то полоснул. На груди тоже след сабельного удара… Хорошо разогреть тело под солнцем, прогреть старые раны, полученные еще во время гражданской войны.

Тяжелые шаги почти у самой головы Дымова заставили его чуть приоткрыть глаза. Высокий, атлетически сложенный мужчина раздевался рядом. Он снял с себя костюм, рубашку, прикрыл голову летней морской фуражкой и лениво опустился на песок.

Прошло несколько минут.

— Вот обидно, чорт возьми: забыл папиросы. Товарищ, у вас не найдется покурить? — обратился к Дымову вновь прибывший.

— С удовольствием бы, но не курю.

— И хорошо делаете. Здоровье бережете. А я вот никак не могу отвыкнуть. Пробовал — ничего не получается.

Дымов приподнял голову, посмотрел на говорившего.

— Ну, вам-то на свое здоровье жаловаться, повидимому, нечего. Вид у вас не больной.

Человек в морской фуражке улыбнулся.

— Да, пожаловаться не могу. Все время вода, солнце, воздух. А вот вы — белый совсем. Наверно, недавно приехали?

— Да, три дня всего.

— А откуда вы?

— Издалека… из Сибири.

— А-а-а, сибиряк, значит.

Наступило молчание.

— Вы плаваете? — неожиданно спросил моряк.

— Да, немного.

— Поплывем, что ли, — жарко стало.

— С удовольствием.

Медленно пошли к морю. Они были почти одинакового роста. Но моряк казался выше — он был шире, плотнее, грузно ступал по песку, придавливая мелкие камни.