Пьер Бордаж - Воители безмолвия. Мать-Земля

• Название: Воители безмолвия. Мать-Земля
• Автор: Пьер Бордаж
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-018652-5, 5-9578-1996-4

Человечество — НА ГРАНИ НЕБЫТИЯ.

Не помогут ни политики, ни армии — потому что они уже попросту продались новым «хозяевам Земли».

Продались СКАИТАМ. Странным существам из неведомых далей Космоса, захватившим власть уже почти над всей Вселенной.

Теперь бросить вызов захватчикам — «чужим» может лишь жалкая горстка воителей безмолвия — таинственных носителей могущественного древнего Знания.

Однако за девятилетним Жеком, отправляющимся на поиски воителей безмолвия, тайно следует агент скаитов, готовый подстроить защитникам людей смертельно опасную ловушку…

Читайте увлекательную космическую оперу Пьера Бордажа — ШЕДЕВР приключенческой фантастики!

---

Оники понадобилось два часа, чтобы выбраться на вершину большой трубы. Она слышит внизу крики тутталок четвертой смены. Ей не надо глядеть вниз, чтобы понять: они преследуют ее.

Ксати My изливает ослепительный свет на Эфрен, все небо испещрено бирюзовыми, голубыми, темно-синими, фиолетовыми стрелами. Последние метры оказываются самыми трудными. Мощный голубой свет слепит Оники, лишайник становится густым, упрямым, скользким, резко возрастает температура, липкие пальцы девушки соскальзывают с раскаленных неровностей.

Наконец она хватается за верхний край трубы и из последних сил переваливается на крышу щита. И долго лежит на самом краю, пытаясь отдышаться. Она нарушила правило 17 Тутта, которое запрещает небесным хозяйкам разгуливать по вершине органа. Матрионы считают, что вес и шаги даже одной тутталки могут вызвать цепь разрушений в переплетениях кораллов. Оники все равно: она уже нарушила множество правил. Она смотрит на небо, и ее охватывает экстаз, сравнимый с тем, что она испытала во время коротких объятий со своим принцем.

Она вдруг ощущает присутствие за спиной, сзади кто-то ползет. На кон поставлена ее жизнь, но она не чувствует страха. Она сделала нечто такое, чего не должна была делать ни при каких обстоятельствах. Она встает и поворачивается, бросая вызов змее.

Громадная рептилия не одна.

Десяток змей струится между застывшими волнами кораллового океана, направляясь в ее сторону. Некоторые из них более двадцати метров в длину. Их круглые глаза сверкают зелеными огоньками, длинные тела выписывают невероятные арабески.

Оники раскидывает руки, встряхивает головой, бросая вызов змеям.

Но змеи не атакуют. Они приближаются, образуют вокруг нее круг, застывают и смотрят на ее угрожающий танец. Ибо Оники действительно танцует. Обнаженная, с бьющимися по ветру волосами, украшенная жемчужинами пота, она танцует для своего прекрасного незнакомца, она танцует, изливая свою радость женщины, радость полюбившей женщины.

Когда тутталки четвертой смены выбрались на крышу щита, они несказанно удивились: их юная сестра была в трансе, окруженная голубым ореолом света, а вокруг нее на хвостах стояли десять коралловых змей, покачивающихся в томительном ритме верхнего ветра.

Глава 7

Если твой дом сгорел,

Если тебе некуда идти,

Если жена предала тебя,

Если у тебя все взяли,

Отправляйся к видуку.

Если твоя родина захвачена,

Если твои близкие погибли,

Если жрецы прокляли тебя,

Если демоны овладели тобой,

Отправляйся к видуку.

Если игра разорила тебя,

Если ростовщики раздели тебя,

Если тело твое изранено,

Если даже жизнь отказалась от тебя,

Отправляйся к видуку,

Отправляйся к видуку.

Видук Папиронда

Сможет что-то для тебя сделать…

Народная песня миров Скодж, традиционно приписываемая великому бадуру Пату Кутону

Глатен-Бат.

Жеку трудно было называть городом это гигантское хитросплетение бараков и палаток. Крысы пустыни ДохонФила сопровождали маленького анжорца, словно он был сыном Гареса. Они прошли по узкой улочке, шумной и забитой людьми, прорезая группы зевак, которые разинув рты слушали бродячих торговцев, бесцеремонно отталкивали любопытных и нищих, перешагивали через натянутые веревки, удерживающие палатки, обходили латрины, кучи тюков, груды плюмшеня, деревянные ящики…

Они оставили глиссер на стоянке, где уже стояли остальные девятнадцать глиссеров клана. Поцелуй Смерти собрал экипаж на палубе и дал им точные инструкции перед тем, как выпустить на улицы города:

— Никому не говорить о том, что случилось с гиенами. Убью каждого кретина, который не сумеет удержать язык за зубами!

Хотя колдун не счел нужным давать им дополнительные объяснения, люди, которые надеялись извлечь хоть частицу славы из своего приключения — а также лишние стаканы шена, спиртного из плюмшеня, и благосклонность женщин, — поклялись молчать. Поцелуй Смерти знал, что их языки развяжутся после первого стакана спиртного, когда шен затуманит им мозги, но он выиграл главное, а именно время. Он хотел спрятать малыша, пока кланы не узнают про его способности и не сделают из него принца солнца, сына Гареса. Вот уже четыре века, как не появлялось человека или мутанта, способного договориться с пятнистыми гиенами, и подобный слух, если он распространится, вызовет коллективную истерию, последствия которой никто предусмотреть не мог. А колдун крыс пустыни считал своим долгом помочь мальчугану продолжить путь, исполнить свою судьбу. Таково было содержание послания, которое сообщила ему ядерная колдунья во время его последней пляски с атомами в радиоактивном отсеке судна.

Многочисленность и разнообразие транспортных средств, стоящих в порту Глатен-Бата, поразили Жека: одни напоминали огромных жуков на гусеницах, другие — парусных черепах, третьи — гигантских сочлененных червей. Они отличались не только формами и размерами, но и способом передвижения: больше всего было таких, что использовали ядерно-чувствительные ячейки, а значит, ядерную энергию, но были суда и с древними двигателями внутреннего сгорания, электродвигателями или использующими силу ветра.

— Вон там находится корабль видука Папиронды, — прошептал Поцелуй Смерти.

Жек раздвинул концы тюрбана и поднял голову. И увидел над неровными крышами больших палаток и бараков огромную серую массу, которая заслоняла красноватый диск Гареса.

— Не оставляй слишком долго лицо открытым, — шепнул колдун. — Если горожане узнают, что мы сопровождаем здорового человека, они слетятся со всех сторон, как мухи на падаль!

И Поцелуй Смерти завязал концы тюрбана, оставив открытыми только глаза Жека.

Маленький анжорец уже не чувствовал ран, нанесенных воронами-мутантами. Мази и шаманские приемы колдуна совершили чудо. От ран остались только небольшие шрамы, натягивавшие кожу. Он использовал три дня путешествия, чтобы отдохнуть и восстановить силы.

Ему казалось, что он гуляет по зоопарку, куда согнали зверей с радужными шкурами. Он уже привык к уродливому облику крыс пустыни, но его поражал странный внешний вид жителей Глатен-Бата. Искривленные черепа, лица, полностью заросшие шерстью, носы в виде хобота, рты, превратившиеся в клювы, глаза, сверкавшие посреди лба, длинные подвижные руки, волочившиеся по земле, существа с тремя или четырьмя ногами, двойные горбы… Жек мог дать каждому имя животного: один, с клыками, торчащими изо рта, был собакольвом, другой, с длинными висящими ушами, — медвигром… Ему казалось, что его окружают птицы, рептилии, толстокожие, грызуны, шигалины, хамелиды, хищники, домашние животные. Одни ходили полностью обнаженными или в крохотных квадратных повязках. Жек узнавал женщин по грудям, соскам, покачивающейся походке, по украшениям, а мужчин по тестикулам, широким плечам, оружию за поясом, по их грубому виду. По сравнению с обитателями Глатен-Бата, главного поселения зараженной зоны, крысы пустыни выглядели красивыми.

— Прибыли! — сказал ДохонФил.

Они вышли на круглую площадь, окруженную тавернами. Под навесами было такое множество народа, что остальные посетители, не нашедшие места у стойки или за металлическими столами, сидели прямо на тротуаре со стаканами шена в руках. Голоса, вопли и смех сливались в шумную какофонию. В воздухе висел стойкий запах мочи, тяжелый, как свинец. Жек видел, что мужчины или женщины, сидящие на табуретах или за столами, мочились прямо под себя.

— Поспешим! — проворчал ДохонФил.

Его люди замедлили шаг, бросая жадные взгляды на бочонки с шеном, стоявшие на полках над стойками.

— Сможете напиться допьяна, когда я отпущу вас! — рявкнул ДохонФил.

Экипаж мечтал не только забыться в шене, но и укрыться в объятиях женщин из своего или чужого клана, собственных жен, случайных любовниц или продажных шлюх, стремящихся опустошить их кошельки. Воздержание и сдержанность — вот два неписаных закона поведения в пустыне, а короткие остановки в Глатен-Бате позволяли раскрыть кошельки и наверстать потерянное время.

Резиденция капитана Годована располагалась в одном из крупнейших зданий города. И самом живописном, ибо стены были сложены из камня и дерева, а внутри разбили сад. Настоящая роскошь в поселении, где свободное пространство сокращалось с каждым днем. Зараженная зона располагала ограниченными ресурсами, и многочисленные кланы кочевников покидали свои обширные земли, чтобы присоединиться к оседлому населению Глатен-Бата. Совет капитанов города делал все, что было в его силах, чтобы отлучить эмигрантов от права на постоянное убежище, записанное в федеративной конституции кланов. Была даже создана милиция для поддержания общественного порядка, которой было поручено с оружием в руках отыскивать и изгонять нежелательных пришельцев, но численность ее была слишком мала, чтобы препятствовать массивному наплыву бродяг. Некогда надежные улицы Глатен-Бата стали ареной постоянных сведений счетов между торговцами, семейными кланами и преступниками.