Грег Иган - Город Перестановок

• Название: Город Перестановок
• Автор: Грег Иган
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-091305-3

В 2045 году бессмертие стало реальностью. Теперь людей можно оцифровывать, после чего они обретают потенциально бесконечную жизнь в виде виртуальных Копий. Кто-то после смерти управляет собственной компанией, кто-то хочет подарить умирающей матери вечную жизнь, а кто-то скрывается в новой реальности от грехов прошлого. Есть только один нюанс: твоя жизнь зависит от стабильности мировой компьютерной сети. А еще тебя могут просто стереть. И поэтому когда к сильным мира сего, уже ушедшим в виртуальность, приходит странный человек по имени Пол Дарэм и рассказывает о Городе Перестановок, убежище, где Копии не будут зависеть от реального мира, многие хватаются за возможность обрести подлинное бессмертие.

Только кто же он, Пол Дарэм? Обычный сумасшедший, ловкий жулик или гениальный провидец? Его клиенты еще не знают, что Город Перестановок затрагивает глубинные свойства Вселенной и открывает поистине немыслимые перспективы для развития всего человечества. Вот только обещанный рай может обернуться кошмаром, а у идеального убежища, возможно, уже есть другие хозяева.

---

Пол быстренько пробежал новости, пропуская статьи и прокручивая ролики, которые наверняка внимательно изучил бы, будь они свежими. Он чувствовал, что до странности возмущён тем, что столько всего «пропустил», – всё это находилось перед ним прямо сейчас, но ведь это совсем другое дело.

«И в то же время, – размышлял он, – разве не к лучшему, что не пришлось тратить время на столь эфемерные детали?» Сам факт, что он сейчас находился едва ли не в рабстве, лишь доказывал, как всё это, по большому счёту, маловажно.

С другой стороны, а что вообще важно? Люди живут не геологическими эпохами. Они живут часами и днями, вынуждены беспокоиться о происходящем в этой шкале времени.

Люди.

Пол подключился к телевидению в реальном времени и просмотрел серию «Мутной семейки» одной вспышкой, продолжавшейся менее двух минут, со звукорядом, слившимся в невразумительный писк. Потом телеигру. Фильм про войну. Вечерние новости. Словно он находился далеко в космосе и нёсся к Земле сквозь океан передач, сжимаемых эффектом Доплера. Этот образ почему-то умиротворял; в конце концов, не в такой уж противоестественной ситуации он сейчас, если люди из плоти и крови способны оказаться точно в таких же отношениях с реальностью. Никто ведь не станет утверждать, что доплеровское смещение способно отнять у человека его сущность.

На цифровой город спустились сумерки. Пол съел разогретое в микроволновке рагу из соевого белка, размышляя, есть ли у него ещё какие-то причины, морального или иного характера, оставаться вегетарианцем.

Он засиделся далеко за полночь, слушая музыку. Цзань Чжао, Майкл Найман, Филип Гласс. Неважно, что каждая нота длилась в семнадцать раз дольше или что блок аудиопамяти в проигрывателе «на самом деле» не имел микроструктуры, да и что сам «звук» попадал в его моделированный мозг посредством фокуса, не имевшего ничего общего с обычным процессом слуха. Кульминация «Мисимы» Гласса, как прежде, стискивала сердце, словно проводя по нему кровоточащую борозду.

А что, если бы стоящие за всем этим расчёты заняли тысячелетия, если бы люди выполняли их, перекидывая костяшки на счётах? Чувствовал бы он то же самое?

Признавать такое было оскорбительно, но ответ наверняка «да».

Пол лежал в кровати и думал: «Хочу ли я ещё пробудиться от этого сна?»

Вопрос, впрочем, оставался академическим: у него по-прежнему не было выбора.

4. (Не отступая ни на шаг)

Ноябрь 2050 года

Мария договорилась встретиться с Аденом в «Надире» – ночном клубе на Оксфорд-стрит, где он иногда выступал и куда часто приходил сочинять. Обычно ему удавалось протащить их обоих бесплатно, и на этот раз дверь – устрашающее сооружение из чёрной ребристой анодированной стали, похожее на люк воздушного шлюза, – пропустила её без возражений после короткого охранного сканирования. Как-то раз Марии приснился кошмар, будто она застряла в дверной камере из-за ножа, необъяснимым образом обнаружившегося у неё в правом сапоге, и, что ещё хуже, её кредитная карточка заблокирована. Эта дрянь переваривала её, словно насекомое, угодившее в венерину мухоловку, а тем временем Аден стоял на сцене и тянул одну из своих грустных любовных песен.

Внутри было битком набито, как обычно по четвергам, и, как всегда, полутемно. Наконец она заметила Адена, который сидел за столиком сбоку у стены и слушал одну из групп, делая одновременно собственные наброски; на его лицо падал свет от ноутбука. Насколько Мария могла судить, то, что Аден слушал, сочиняя музыку, никогда на него особенно не влияло, зато он заявлял, что работать в тишине не способен, и предпочитал для вдохновения – или в качестве катализатора, как ни назови, – живые выступления.

Мария тронула его за плечо. Аден поднял взгляд, снял наушники и встал, чтобы поцеловать её. У его губ был привкус апельсинового сока.

Аден взмахнул наушниками.

– Надо тебе послушать. «Продажные юристы-буддисты под крэком». Весьма недурно.

Мария бросила взгляд на сцену, хотя понять, о ком он говорит, было невозможно. Там находилось четыре группы, в общей сложности двенадцать человек, каждый в своём звуконепроницаемом пластиковом цилиндре. Большинство посетителей сидели «подстроенными» – в наушниках, выделяющих звук только одной группы, и жидкокристаллических очках, мигающих в унисон с подсветкой одного набора цилиндров, так что остальные группы оставались невидимыми. Несколько человек тихо болтали, и Мария решила, что из пяти возможных звуковых дорожек именно эта, близкая к тишине, лучше соответствует её настроению. К тому же ей никогда особо не нравилась индукция нервных сигналов. Хотя физически передача звука этим способом и не могла повредить барабанные перепонки (что исключало возможность каких-либо исков к заведению), после неё у Марии в ушах (или в слуховых каналах) всегда будто звенело, какую бы громкость она ни выбрала.

– Может, попозже.

Она села рядом с Аденом и почувствовала, как он слегка напрягся, когда их плечи соприкоснулись, а потом заставил себя расслабиться. А может, и нет. Марии часто казалось, что, когда она считывает его язык тела, на самом деле просто сама создаёт сигналы из белого шума.

Она сказала:

– Мне сегодня пришёл на почту мусор, выглядевший точь-в-точь как ты.

– Как лестно. Наверное. А что он впаривал?

– Церковь Бога Безразличного.

Аден рассмеялся.

– Каждый раз, как про неё слышу, я думаю, что им надо поменять название. Про такого бога даже не скажешь «он», потому что это определённое местоимение, а что может быть определённого в безразличии?

– Я включу тебе эту программу, и вы сможете с ней как следует поспорить.

– Нет уж, спасибо, – Аден отхлебнул из стакана. – А по делу что-нибудь пришло? Есть контракты?

– Нет.

– Значит… очередной день смертной скуки?

– По большей части. – Мария заколебалась. Обычно Аден выспрашивал её о новостях, когда имел сам что рассказать, и теперь ей было любопытно, что это. Но он помалкивал, так что она продолжила и описала своё столкновение с Операцией «Бабочка».

Аден заметил:

– Припоминаю, слышал что-то об этом. Но я думал, придётся ждать не один десяток лет.

– Полной реализации, наверное, но симуляции определённо уже начались. И с размахом.

Аден сморщился как от боли.

– Управление погодой? Да понимают ли они, с чем шутят?

Мария подавила раздражение.

– Должно быть, теория выглядит привлекательной, иначе они не зашли бы так далеко. Никто не станет тратить несколько миллионов долларов за час суперкомпьютерного времени, если нет шансов, что это окупится.

Аден фыркнул.

– Ещё бы. И, как правило, это называется Операция Как-Нибудь-Там. Помнишь Операцию «Блистающий путь»?

– Да, помню.

– Тогда хотели засеять верхние слои атмосферы наномашинами, которые мониторили бы температуру и якобы могли что-то с ней сделать.

– Самовоспроизводящимися микрочастицами, способными отражать и при необходимости рассеивать солнечное излучение в определённом диапазоне спектра.

– Иными словами, укутать планету в теплоизолирующее одеяло.

– Ну и что здесь такого страшного?

– Помимо технократической гордыни в чистом виде? И помимо того факта, что запускать любые авторепликанты в окружающую среду закон пока ещё, слава богу, запрещает? Ничего бы не вышло. Нашлись осложнения, которые никто не мог предсказать – неупорядоченное смешивание воздушных слоёв, так? – и они свели бы на нет почти весь эффект.

– Вот именно, – парировала Мария. – Но откуда бы это кто-то узнал, если бы не запустили соответствующую симуляцию?

– Применив здравый смысл. Сама идея подавить технологиями проблемы, которые технологией и созданы…

Мария почувствовала, что теряет терпение.

– А ты что предпочёл бы? Робеть перед лицом природы и надеяться, что она тебя за это вознаградит? Думаешь, «Мать Гея» простит нас и всё поправит, стоит избавиться от нехороших компьютеров и дать зарок, что больше мы ничего сами наладить не попытаемся? Ну тогда её надо называть «Нянюшка Гея».

Аден нахмурился.

– Нет, но ведь единственный способ что-то «наладить» – это оказывать меньшее воздействие на планету, а не большее. Не выдумывать всякие грандиозные схемы, чтобы вбить всё в нужную нам форму, а посторониться, оставить мир в покое, дать ему шанс исцелиться.

Марию его слова озадачили.

– Для этого уже слишком поздно! Вот если бы начать лет этак сто назад… тогда ладно. Всё бы ещё могло обернуться по-другому. Но теперь этого недостаточно, слишком велик причинённый ущерб. Расхаживать на цыпочках по обломкам и надеяться, что все системы, которые мы раздолбали, волшебным образом восстановятся сами… Стараться быть вдвое осторожнее каждый раз, как удваивается население… Из этого просто ничего не получится. Вся планетарная экосистема сейчас в той же степени искусственна, как… микроклимат большого города. Поверь, я хотела бы, чтоб было иначе, но всё так. Раз уж мы создали искусственный мир, намеренно или нет, лучше бы нам научиться его контролировать. Потому что, если отступить и оставить всё на волю случая, он просто начнёт разваливаться вокруг нас как попало, и вряд ли это окажется лучше, чем наши жесточайшие ошибки.