Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

• Название: Сокрушитель Войн
• Автор: Брендон Сандерсон
• Жанр: Фэнтези

«Сокрушитель Войн» – история о двух сестрах-принцессах, Вивенне и Сири; о короле-боге, который должен жениться на одной из них; о боге, не верящем в собственную божественность; и о загадочном Вашере, стремящемся исправить совершенные им некогда ошибки.

В этом мире умершие славной смертью возвращаются, чтобы стать богами в пантеоне Халландрена, а биохроматическая магия основывается на использовании дыхания – особой жизненной силы, имеющейся у каждого человека. Источником энергии для магии служит цвет. С этой магией становятся возможны любые чудеса и злодеяния. И те и другие во множестве встретятся на пути героев романа.

---

– Приказы есть еще у короля-бога и нескольких жриц Всематери, – напомнил Гимн.

– О, и ты думаешь, что он нам так просто их отдаст? При том, что нам не дозволено даже разговаривать с ним?

– Я просто указываю на то, что одно убийство не сокрушит всю нашу армию. – Гимн поднял белку. – Но дело не в этом. Дело в том, что создатель белки имел немало дыхания и знал, что делает. Кровь зверька заменили на ихорный спирт. Швы наложены идеально. Приказы, контролирующие грызуна, были невероятно сильными. Перед тобой чудесный образец биохроматического искусства.

– И? – спросила она.

– И он выпустил белку во дворце Звезды Милосердия. Она отвлекла слуг, и он смог пробраться в тоннели. За преступником последовал кто-то еще – и этот второй убил человека, не дав ему рассказать об увиденном. Что бы ни было в тоннелях, куда бы они ни вели – но на эту тайну не жалко потратить дыхание. Не жалко убить ради нее.

Аврора покачала головой:

– Я все еще не могу поверить, что тебя вообще волнуют такие вещи.

– Ты сказала, что знаешь о тоннелях, – говорил Гимн. – Я послал Лларимара поспрашивать – другие о них тоже знают. Говорят, они служат хранилищами под дворцами. Их строили в разное время по распоряжениям разных богов.

– Но, – продолжал он с воодушевлением, – они также идеально подходят для тайной операции! Сам двор находится вне юрисдикции городской стражи. Каждый дворец сам по себе словно маленькая страна! Если расширить несколько погребов и соединить тоннели с чужими, пробить стены, чтобы тайно приходить и уходить…

– Гимн, – остановила его Аврора, – если бы внизу действительно творилось нечто такое секретное, разве стали бы жрецы ходить по этим тоннелям во двор? Разве это не показалось бы подозрительным? Я имею в виду, что если ты это заметил, то их нетрудно обнаружить.

Гимн помолчал, слегка покраснев.

– Ну разумеется, – сказал он. – Я так помешался на том, чтобы быть полезным, что забыл о том, кто я такой. Большое спасибо за напоминание о том, что я идиот.

– Гимн, я не имела в виду...

– Нет, все правильно. – Он поднялся. – К чему эти хлопоты? Мне нужно напоминать, кто я такой. Гимн Света, бог, который сам себя ненавидит. Самый бесполезный из когда-либо обретавших бессмертие. Но вот ответь мне на один вопрос.

Аврора помедлила.

– Что за вопрос?

– Почему? – спросил он, глядя на нее. – Почему я ненавижу то, что я бог? Почему я поступаю так легкомысленно? Почему я подрываю свой же авторитет? Почему?

– Я всегда считала, что тебя просто забавляет контраст.

– Нет, – ответил он. – Аврора, я был таким с самого первого дня. Очнувшись, я отказывался верить, что я – бог. Отказывался принять свое место в пантеоне и при дворе. С тех самых пор я вел себя соответственно. И, должен заметить, с годами я стал куда умнее. Но не в этом дело. На чем нужно сосредоточиться, так это на вопросе – почему?

– Не знаю, – призналась она.

– Я тоже не знаю. Но тот, кем я был раньше, – он пытается выбраться. Он нашептывает мне раскопать эту тайну. Предупреждает, что я – не бог. Побуждает меня относиться ко всему этому легкомысленно. – Он покачал головой. – Я не знаю, кем я был – никто мне не говорит. Но я начинаю кое-что подозревать: я был человеком, неспособным просто сидеть и позволять необъяснимым вещам ускользать в глубины памяти. Я был человеком, ненавидящем тайны. И я только сейчас начинаю понимать, сколько при дворе тайн.

Аврора выглядела захваченной врасплох.

– А теперь, – сказал Гимн, – прошу меня извинить, у меня есть важное дело.

Он встал и пошел прочь от шатра, а слуги поспешили за ним,

– Какое дело? – настойчиво спросила богиня, поднимаясь.

Он оглянулся.

– Повидаться со Всематерью. Надо кое-что уладить с приказами для безжизненных. 

Глава 39

 За неделю жизни в сточных канавах взгляды Вивенны на жизнь разительно изменились.

Она продала свои волосы на второй день за удручающе малую сумму. Купленная на эти деньги еда толком не наполнила желудок, и у Вивенны не было сил отрастить локоны заново. Их даже состригли неаккуратно, и теперь на голове остались криво обрезанные пряди. Волосы по-прежнему были мертвенно-белыми, хотя этот цвет скрывали грязь и сажа.

Она подумывала о продаже дыхания, но не представляла, куда для этого пойти или как договориться. Вдобавок Вивенна подозревала, что Дент будет наблюдать как раз за местами, где можно продать дыхание. Кроме того, она понятия не имела, как извлечь дыхание из шали, в которую она его поместила.

Нет. Надо скрываться, оставаться незаметной. Нельзя привлекать к себе внимание.

Она села на обочине, протянув руку в сторону проходящих людей и опустив глаза. Но милостыню ей не подавали. Вивенна не знала точно, как ее просят другие нищие, и их скромные доходы казались ей потрясающим сокровищем. Они знали много такого, что было ей неведомо – где сидеть, как просить. Прохожие научились избегать нищих, даже не глядеть на них. И потому преуспевали те, кто умел привлечь к себе внимание.

Вивенна не была уверена, хочет ли она привлечь к себе внимание. Муки голода в конце концов выгнали ее на многолюдные улицы, но она все еще опасалась, что ее могут отыскать Дент или Вашер.

Голод усиливался, и ее все меньше заботило остальное. Еда стала первоочередной проблемой. Смерть от рук Дента или Вашера – проблемой второстепенной.

Поток людей в разноцветной одежде продолжал течь мимо нее. Вивенна смотрела на них, не замечая лиц и фигур. Просто цвета. Множество оттенков, как в калейдоскопе.

«Здесь Дент меня не найдет, – подумала она. – Он не разглядит принцессу в уличной попрошайке».

У нее в животе заурчало. Она училась не обращать на него внимания – так же, как другие не обращали внимания на нее. Недели было мало, чтобы она чувствовала себя как настоящая нищенка или дитя улиц, однако она училась подражать и тем, и другим, а разум в последнее время все больше туманился. С того самого момента, как она избавилась от дыхания.

Вивенна прижала шаль к груди – она постоянно так делала.

Ей до сих пор не верилось в то, что сделал Дент и его компания. Она с такой теплотой вспоминала их шутки и не могла соотнести их с увиденным в подвале. Собственно, иногда она порывалась подняться и отправиться разыскивать наемников. Очевидно же, что увиденное ею было галлюцинацией. Разумеется, они не могли быть такими ужасными людьми.

«Глупо, – подумала Вивенна. – Надо сосредоточиться. Почему мой разум не работает нормально?»

Но на чем сосредоточиться? Думать было особо не о чем. К Денту идти нельзя. Парлин погиб. Городские власти не помогут – уже пошли слухи об идрисской принцессе, ставшей причиной проблем. Ее арестуют в мгновение ока. Если в городе и были другие агенты ее отца, то она понятия не имела, как их найти и при этом не попасться Денту. Кроме того, существовала большая вероятность того, что Дент обнаружил этих агентов и убил их. Он очень хитро поступил, держа ее под присмотром и потихоньку устраняя тех, кто смог бы переправить ее в безопасное место. О чем думает отец? Он потерял Вивенну, все посланные за нею люди таинственно исчезли. А Халландрен с каждым шагом все ближе к объявлению войны.

Но это не самые насущные проблемы, сейчас у нее сводило живот от голода. В городе были бесплатные столовые, но когда Вивенна приблизилась к одной из них, то увидела на другой стороне улицы прислонившегося к дверному косяку Тонк Фа. Она развернулась и убежала, надеясь, что наемник ее не заметил. По той же причине Вивенна не осмеливалась покидать город. Дент наверняка приказал наблюдать за воротами. Кроме того, куда идти? Припасов на дорогу в Идрис у нее не было.

Может, она смогла бы уехать, если бы сумела собрать достаточно денег. Это было трудно, почти невозможно – она тратила на еду все, что удавалось добыть. Она не могла удержаться. Ничего кроме еды не казалось важным.

Она уже похудела. В животе снова заурчало.

Потная и грязная, она сидела в скудной тени. На Вивенне по-прежнему были только рубашка и шаль, хотя она уже настолько измазалась грязью, что стало трудно различить, где кончается одежда и начинается кожа. Теперь ей казалось смешным надменное желание носить только элегантные платья.

Она встряхнула головой, стараясь прогнать туман из мыслей. Одна неделя на улице показалась вечностью, но она понимала, что это только начало ее опыта жизни среди нищих. Как они только выживали? Они спали в переулках, каждый день мокли под дождем, вздрагивали от любого звука, испытывали такой голод, что были готовы есть гниющие отбросы из сточных канав. Вивенна тоже попробовала и даже сумела кое-что удержать в желудке.

Это было единственное, что она съела за последние два дня.

Рядом с ней кто-то остановился. Она подняла голову, протягивая руку, но тут же рассмотрела цвета одежды – желтый и синий. Городской стражник. Вивенна вцепилась в шаль, запахивая ее плотнее. Она понимала, что это глупо, потому что никто не знает о скрытом в ткани дыхании. Но это движение стало уже рефлекторным. Шаль была единственной ее собственностью, и, несмотря на убожество этой вещи, беспризорники уже попытались стянуть ее, когда Вивенна спала.