Максим Хорсун - Кремль 2222. Замоскворечье

• Название: Кремль 2222. Замоскворечье
• Автор: Максим Хорсун
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-099352-9

Юный дружинник Лан вместе со старшим братом Светозаром отправлен на секретное задание за стены Кремля. Но все пошло не так с самого начала. Предатель нанес удар в спину. В результате Светозар оказался в плену могущественной группировки Замоскворечья, а Лан… снова на Арене. Юный воин вновь вынужден выживать, сражаясь с кошмарными мутантами и отъявленными головорезами для развлечения толпы.

Сможет ли Лан вырваться из смертельных объятий Арены и выручить из беды брата? Ведь на этот раз никто не придет на помощь, и он окажется один на один против Замоскворечья – гиблого края, откуда не возвращаются.

---

Над приземистыми и неказистыми строениями Новоарбатовки возвышалась Арена. Ее деревянные стены резонировали от гомона зрителей, звона железа, криков дерущихся рабов и боя барабанов. Этот зов Лан слышал даже за стенами Кремля; этот зов наполнял его неосознанной уверенностью, что он еще вернется на серый песок ристалища, чтобы лить кровь – свою и новых соперников – на радость толпе, которую он презирал. Это был его кошмар, его судьба и его путь.

Арена была голодна: так же, как и встретившийся им по дороге «Раптор». Арена рычала, ощущая, что беглец, который задолжал ей последний бой, вернулся.

Кудесник что-то проговорил Хомуту, а затем ушел. Серолицые последовали за ним, точно привязанные. Неподалеку от Лана и его оставшегося в одиночестве сопровождающего стали собираться наемники, блюдущие в Новоарбатовке порядок. Почти у каждого из них имелся на Лана зуб.

– Ну, что ж, – сказал Хомут. – Это – твой новый дом, – и он указал стволом дробовика на сруб из бревен хищных деревьев, что стоял по соседству с Ареной. Темные доски с отчетливым рисунком растительных псевдомышц, сосудов и пищеварительных каналов, плоская крыша, обросшая желтым гнилостным мхом, широко распахнутая двустворчатая дверь, клубящийся сумрак за порогом и резкий, вышибающий слезу животный смрад, что распространялся от строения волнами – узилище? живодерня? Лан не понимал, что ему уготовано; он ожидал, что после короткой беседы с Профессором, во время которой хозяин Арены вдоволь поглумится и позлорадствует над пленником, его сразу бросят в бой. Профессор не упустит возможность устроить грандиозное шоу, а Лану, как всегда, останется лишь одно: выживать-выживать-выживать и снова выживать.

Хомут подтолкнул Лана к срубу.

– Ты полегче с руками, я не всегда буду связан, – предупредил мордоворота пленный дружинник, на что Хомут лишь шепотом выругался и смачно сплюнул.

Из сруба доносились странные звуки: вздохи, неразборчивое бормотание, гнусавое мяуканье и шипенье. Лан, морщась, перешагнул порог. Вонь была куда ядреней, чем в кремлевском хлеву с турами и свиньями. Сумрачный коридор с покрытым жирной грязью полом из неструганных досок тянулся метров десять. По обе его стороны виднелись ржавые и местами сильно погнутые решетки. Клетки… Множество клеток, размером, примерно, три на три, и в каждой кто-то находился.

Ну, точно – тюрьма. Как прозаично… Неужели Профессор решил упрятать в застенки прославившегося несколькими удачными боями и еще более удачным побегом бойца? В таком случае шоу не состоится, а для Профессора шоу – важнее всего, это и его репутация, и богатство, и, в конце концов, форма самореализации. Ведь это он сплел паутину, а бойцы, равно как и зрители, – лишь угодившие в сеть мошки.

В дальнем конце коридора маячили громоздкие фигуры. Пузатый здоровяк с лицом идиота и распирающей драную майку почти женской грудью двинулся навстречу Лану. В его жирных, но безусловно сильных руках была зажата двухметровая жердина с петлей на конце, – такой штукой, наверняка, удобно ловить диких животных. Из-за спины здоровяка на Лана боязливо поглядывало существо столь чумазое и забитое, что его оказалось трудно с первого взгляда назвать человеком. Наверняка, это был немолодой дурачок из местных, который выполнял самую грязную работу.

Лан во все глаза глядел на приближающегося здоровяка, но особенно – на жердину с петлей в его лапищах. Не очень бы хотелось, чтоб эта веревка оказалась на шее.

Оглушительно лязгнуло железо, и возле головы Лана промелькнуло, самую малость не дотянувшись до виска, щупальце с длинным кинжаловидным когтем на конце. Лан дернулся, собираясь упасть и уйти перекатом подальше от опасности, но Хомут поймал его за локоть. В тот же момент здоровяк набросил пленнику на шею петлю. Лан оказался обездвиженным. Кое-как повернув голову, он увидел, что возле первой от входа решетки стоит, вцепившим мускулистыми ручищами в прутья, чудовищный мутант. У бестии была скульптурная фигура тяжелоатлета – сплошные рельефные мышцы, но из живота и из груди росли две пары щупалец с когтями. Лицо же мутанта представляло собой безобразное месиво из наслоений дикого мяса, а глаза светились, словно два уголька.

– Куда? – грозно проревел здоровяк, имея в виду Лана, и только тогда дружинник, наконец, смог оторвать взгляд от урода, пялящегося на него из-за решетки.

– В клетку, – отозвался Хомут сдавленным голосом.

– На кой?.. – спросил, не меняя интонации, здоровяк.

– Приказ Кудесника, – весомо ответил охранник.

– Ла-а-адно… – протянул пузатый и дернул за жердину.

– Полегче, окорок! – прошипел Лан, но его, похоже, никто не услышал. Поднялся шум и гам, решетки по обе стороны коридора содрогались от ударов лап, рук, щупалец, сегментированных хвостов кошмарных и невообразимых мутов, порожденных радиацией, Полями Смерти и генетическими экспериментами.

В одной клетке сидел страшно худой и угрюмый человек с крючковатым носом и похожими на плащ перепончатыми крыльями за спиной. В другой к прутьям притулилась замшелая коряга… которая при приближении Лана внезапно ожила, сверкнула красными плотоядными глазами и протянула сквозь решетку узловатую ветвь, оканчивающуюся почти человеческой кистью с длинными пальцами. В третьей клетке бесновался, пытаясь расшатать прутья, лоснящийся от пота двухметровый амбал с крысособачьей головой; из песьей пасти летели брызги слюны.

Зверинец. Лан вспомнил это слово. Он уже слышал его раньше, когда был гладиатором. В зверинце Арены люди Профессора держали самых экзотичных и злобных мутантов для будущих сражений. Для будущих шоу, – как любил называть эти действа Профессор.

В глубине коридора скрывался спуск, скользкие деревянные ступени вели в освещенную факелами подземную часть зверинца, которая, наверняка, находилась прямо под Ареной. Лан представил, как мерзких тварей выволакивают из клеток, затем их, взбешенных, тащат по коридору, опутав веревочными петлями, а потом выталкивают на ристалище, где уже ждет гладиатор.

Здоровяк распахнул клетку возле ступеней. В темной и смрадной глубине кто-то лежал, скорчившись на мягком от наслоений грязи полу. Громко жужжали мухи. Пузатый схватил лежащего за ногу и без всяких церемоний выволок в коридор. Лан увидел тщедушное существо с лысой пупырчатой головой и покрытой ороговевшими пластинами нижней частью лица. Одето оно было в бесформенную рубаху из мешковины. На глазах мутанта белели мутные бельма. Судя по оставшейся на полу дорожке из упитанных опарышей, существо было мертво, причем – не первый день.

Лан только открыл рот, чтобы сказать, что он ни за что не войдет в эту вонючую клетку, и что пусть его лучше убьют на месте, но в этот момент петля на его шее затянулась до такой степени, что стало невозможно говорить и вообще совершать осмысленные действия.

Пузатый, держа жердину одной рукой, сноровисто втолкнул Лана в клетку, и лишь после этого веревка на горле пленника ослабела. Лязгнула, захлопываясь, решетчатая дверь.

Лан хакнул, судорожно вдохнул полной грудью, и его едва не вырвало.

– Руки! – простонал он сквозь сжатые зубы. – Мои руки!

– Давай сюда, – пробурчал Хомут.

Дружинник просунул связанные руки между прутьями решетки. По покрытой плесенью и разводами стене промелькнул «солнечный зайчик» – блик от лезвия ножа. Но лезвие впилось не в веревки, стягивающие запястья Лана, а коснулось горла пленника над кадыком.

– Теперь тебе придется очень постараться, чтобы попасть на Арену, – услышал Лан за спиной прерывистый голос Хомута. – Ты теперь на дне, приятель. И никто не подаст руку помощи. Ты на самом нижнем кругу ада.

– Я понял, – отозвался Лан. – Руки развяжи.

Хомут хмыкнул, потом принялся торопливо пилить веревки. Лан вновь поморщился от боли, возникло ощущение, что по его венам хлынула не кровь, а лава. Охранник отошел от решетки, одновременно Лан отпрянул в глубь клетки. Руки пылали, и Лану пришлось сильно постараться, чтоб не заорать в голос. Нечего было радовать криками боли и без того взбудораженных появлением нового пленника мутов, а также самих тюремщиков: не дождутся.

– Будь осторожней во сне, – напутствовал Хомут, пряча нож за пояс. – Сдвинешься на метр влево – тебя сцапает вот это… – из соседней клетки Лана настороженно изучал, шевеля длинными тараканьими усами, очередной мутант, который представлял собой смесь человека, осьминога и насекомого. – Ну, а если сдвинешься вправо, – продолжил охранник, – тебя приласкает старая подружка…

«Мара!» – сразу же подумал Лан, и сердце его екнуло.

Но, увы, в соседней клетке справа Мары не оказалось. На полу сидела, приникнув оплывшим рылом к решетке, старая и толстая самка нео. Мамаша Лу… Действительно – вот так встреча. Некогда мамаша Лу возглавляла клан изгоев: самых опустившихся и звероподобных нео, с которыми брезговали знаться остальные кланы. Лан попал к ним в лапы вместе с Каином – одним из тверских мародеров. Сыновей мамаши Лу убили бандиты, когда вызволяли из плена своего человека, а жирную матрону продали Кудеснику вместе с Ланом. Это произошло во время похода на Арбат. С тех пор мамаша Лу томилась в клетке. Судя по многочисленным свежим шрамам, мамаша несколько раз побывала на Арене и выжила. Но при этом не стала менее жирной.