Юрий Сушко - 5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

• Название: 5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
• Автор: Юрий Сушко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4438-0524-5

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»

Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

---

Людмила буквально из-под земли добывала ему нужную для работы литературу. Например, у кого-то выпросила на время редкую тогда книгу Куна «Легенды и мифы Древней Греции», и Владимир Семенович по ней сверял, не ошибся ли он в чем в своей «Кассандре». Люся, воспитанная бабушкой на стихах поэтов Серебряного века, школьницей посещавшая занятия литературного объединения «Юность», сама писавшая интересные стихи, была для мужа, конечно, бесценным источником литературных познаний.

Но безоговорочно утверждать, что источником единственным, неверно. Школьный приятель Владимира Игорь Кохановский рассказывал, что они и подружились именно на «любви к литературе, в частности к поэзии… К нам в 1953 году пришла новая учительница литературы. В то время период расцвета русской литературы в 20-х годах был не то чтобы под запретом, но никто нам не говорил, что были такие русские поэты, как Велимир Хлебников, Марина Цветаева, Борис Пастернак, Крученых и всякие там ничевоки. И вдруг эта учительница стала нам рассказывать об этих поэтах и писателях… Я помню, одно время мы очень увлекались Игорем Северянином, потом Гумилевым, читали его взапой… Володя был очень начитан. Он говорил: «У меня взапчит». Это означало, что он взапой читает…» (Вечер памяти ВВ – олимпийская база в Новогорске Московской области. 8 апреля 1981).

Аза Лихитченко подтверждает, что их преподаватель литературы во мхатовском училище Александр Сергеевич Поль, эрудит и знаток словесности, особо «выделял Володю за большую любовь к своему предмету». Я уже не говорю о преподавателе Школы-студии Андрее Донатовиче Синявском, высоко ценившем талант своего студента, чьи магнитозаписи были успешно конфискованы сотрудниками КГБ.

Людмила, воспитанная бабушкой на стихах поэтов Серебряного века, школьницей посещавшая занятия литературного объединения, сама писавшая интересные стихи, была для мужа бесценным источником литературных познаний

По всей вероятности, Высоцкий крепко-накрепко усвоил уроки, которые преподала ему в Школе-студии замечательный педагог, настоящая, кстати, графиня Елизавета Георгиевна Волконская. Как вспоминал сокурсник Высоцкого Роман Вильдан, она настоятельно советовала: «Володя, не пытайтесь делать из себя графа, постарайтесь стать Высоцким, может быть, тогда у вас и появится благородство» (см. Живая жизнь. М.: Московский рабочий, 1988). Вчерашние школьники подхихикивали и одновременно благоговели перед Волконской. Высокая, статная, худая, в старинных украшениях, в перстнях, с неизменной папироской, она всегда сидела, возложив нога на ногу. «Она просто замечательно с нами общалась, – вспоминает Тая Додина, – ее стиль был – доброжелательная ирония. Как войти в комнату, как отодвинуть стул, сесть за стол… Она учила мелочам, но столь важным мелочам…»

Я никоим образом не собираюсь умалить роль Людмилы Владимировны Абрамовой в интеллектуальном просвещении мужа. Тем паче, что Борис Диодоров однозначно утверждал: «Она Володю обожала, формировала его: разыскивала какие-то серьезные книги. А у него уже началась неупорядоченная кино-гастрольная жизнь. И рядом с Володей Люся мне представляется глубоко трагическим человеком…» (Высоцкий. Время, наследие, судьба. № 3).

Ему вторил известный альпинист Леонид Елисеев, знавший Высоцкого еще со времен «Вертикали»: «…Поездка в Рублево. Володя был с Люсей. С первых минут знакомства она располагала своей простотой… Все пребывали в превосходном настроении, все было душевно, просто и вкусно, и Люся как человек оставила неизгладимое впечатление…» (см. Высоцкий. Время, наследие, судьба. № 10).

Поначалу и вплоть до середины 60-х годов Владимир живо интересовался творческой карьерой жены, внимательно следил за ее работой в экспериментальном театре пантомимы Александра Михайловича Румнева.

Там собралась компания однокурсников Людмилы Абрамовой по ВГИКу. Люся Марченко уже поминалась. Служила там еще и актриса Виктория Радунская, которая, впрочем, вскоре переметнулась на «Таганку». Кроме сцены, они частенько встречались в общих компаниях. Застолья той поры были, как рассказывает Радунская, «небогатые, потому что мы не очень-то много зарабатывали. Володиных «переборов», как, впрочем, и ничьих других, в тот период я не помню… Во-первых, в этих наших компаниях с Люсей интеллектуальный уровень был значительно выше пьяни, потому что и сама Люся, и все остальные – это люди совершенно другого ранга. И Володя был таким же. В других компаниях он, возможно, бывал другим. С кем как, наверное» (Вагант. № 11–12. 1995).

В дневниковых записях друзей Высоцкого то и дело проскальзывали свидетельства того, что Володя озабочен трудоустройством Люси. Например, 23 января 1967 года Валерий Золотухин записывает: «ВТО. Я и Венька отпросились у жен. Банкет устроен Высоцким. Говорили: о сказке, об устройстве на работу Люси, о каком-то сценарии для нее – может быть, самим его придумать. Новое дело у меня в жизни – долг перед Люсей, надо что-то сделать для нее» (см. Секрет Высоцкого. М.: Алгоритм, 2000).

Думаю, подспудно в душе Людмилы Владимировны зрела скрытая обида на мужа за то, что он как бы испортил ей в конце концов ее судьбу как актрисы (я уж не говорю, как женщины).

Такой блестящий старт – будучи еще студенткой ВГИКа, заполучить главную роль в «713-м…», потом преподавать и выступать с пантомимой в модном театре… И вдруг – одна беременность, следом другая, неустроенный быт, безвестность, вечное безденежье и косые взгляды родни: дескать, говорили мы тебе… Наконец, просто неопределенный статус гражданской жены аж до 25 июля 1965 года. А ведь еще 4 марта 1962 года Высоцкий письменно клялся Люсе: «Я – Высоцкий Владимир Семенович, по паспорту и в душе русский, женат, разведусь…» (см. Владимир Высоцкий. Собрание сочинений в семи томах…).

Период 65–67-х годов у Владимира был абсолютно «сухим». Он избегал даже пива и кваса. Люся ему помогала – даже надкусывала шоколадные конфеты, дабы убедиться, что там нет начинки с ликером или ромом…

Это сейчас она находит объяснение безудержным запоям Высоцкого: он пил, «чтобы ликвидировать «духовный спазм». Я внутренне чувствовала его «уходы в пике». Дня через два-три он возвращался. В силу внутреннего чутья я открывала дверь, встречая его на пороге… Непредсказуем он был для тех, кто его не знал, а иногда он сам удивлялся своим поступкам…» (А. Шарунов, А. Щуплов. Струны вещие // Российская газета. 25 июля 2002).

У Людмилы Владимировны всегда присутствовал сильный, возможно, даже не совсем дамский характер. Ну, а у мужа-то и вовсе. Словом, нашла коса на камень, да и только. Ныне она считает: «Несбывшееся – это школа» (И. Руденко. Не приближаясь, стороной идет по кромке…). И одновременно признает, что поняла это, когда стали подрастать дети…

Что касается семейного быта, то многое объясняет запись в золотухинском дневнике от 26 июля 1967 года: «Ночевал Высоцкий. Жаловался на судьбу:

– Куда деньги идут? Почему я должен вкалывать на дядю? Детей не вижу. Они меня не любят. Полчаса в неделю я на них смотрю, одного в угол поставлю, другому по затылку двину… Орут… Совершенно неправильное воспитание…» (Секрет Высоцкого. М.: Алгоритм, 2000).

И еще одна цитата от Валерия Золотухина: «24 февраля 1968 года. Отделился от жены. Перехожу на хозрасчет… Я сам буду себе и жена, и мать, и кум, и сват… Высоцкий смеется:

– Чему ты расстраиваешься? У меня все пять лет так: ни обеда, ни чистого белья, ни стираных носков. Господи, плюнь на все и скажи мне. Я поведу тебя в русскую кухню: блины, пельмени и пр. – И… повез в ресторан «Центральный»» (там же).

Владимир Высоцкий и Валерий Золотухин. Фото А. Гаранина 1966–1967 гг.

Бытовые проблемы, естественно, были дополнительным раздражающим фактором в отношениях Владимира с женой. Но существовали и другие. Инна Кочарян отчетливо помнит, как в канун рождения второго сына Высоцкого, Никиты, будущий отец кротко сидел у них дома и сокрушался: «Денег нет, жить негде, а она решила рожать…» (см. Живая жизнь. М.: Московский рабочий, 1988).

Его бесил странный уклад жизни семьи Абрамовых, так и не ставшей ему родной, особенно досаждала мать Люси – женщина, которая «всю жизнь спала в лыжном костюме», не признавая простыней. Были у нее и прочие странности. Хотя, казалось бы, женщина она была высокообразованная: до войны окончила мехмат МГУ, потом Военный институт иностранных языков, преподавала английский на физтехе в Долгопрудном.

Была небольшого росточка, но крепко сколоченная. Остроглазая А.Д. Тубеншляк, подбиравшая актеров в «713-й просит посадку», вообще решила, что «она занимается штангой, гирями или чем-то в этом роде» (см. www.aviso.kiev.ua/vysotsky). Ну, насчет штанги Анна Давыдовна, конечно, погорячилась. Но Люсина мама действительно была заядлой спортсменкой, завоевывала даже золотые медали на чемпионате СССР по стрельбе. И когда ей перевалило за семьдесят, запросто победила на институтском первенстве в родном МФТИ.