Эри Крэйн - Мятеж

• Название: Мятеж
• Автор: Эри Крэйн
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

«Мятеж» — это первая часть книги «Проклятие и искупление», повествующей о проблемах и конфликтах общества, где обычные люди вынуждены жить бок о бок с теми, кто наделен магическим даром. Противостояние интересов и взглядов, переплетающиеся в судьбах героев, не оставляют места для однозначных злодеев и «хороших парней». Сражаясь за «свою правду», они рискуют повергнуть весь мир в хаос, стоит лишь нарушить хрупкое равновесие, удерживаемое путем заговоров и притеснений.

«Мятеж» — это первый шаг к перерождению, начавшийся с юного мага-отступника, вынужденного покинуть отчий дом. Выходец из затерявшегося на карте шахтерского городка, он запускает водоворот событий, стирающий грань между друзьями и врагами и обличающий лживость существующего порядка.

---

В соседней комнате Оника обнаружила маленькую печь, огонь в которой не горел долгие годы, стол с толстой тяжелой столешницей и три стула, два из которых были повалены навзничь. В углу кухни девушка заметила фигурку двух птиц с расправленными крыльями, высеченную из светлого дерева. Оттерев ее от остатков песка, Оника спрятала находку в карман.

В третьей комнате стояли две кровати: двухместная и небольшая кроватка для ребенка. Открыв створки стоящего у стены высокого шкафа, покрытого, как и все в доме, толстым слоем пыли и погрязшего в песке, девушка нашла ворох одежды, изрядно поеденной вредителями. Тихо притворив дверцы, она вернулась в прихожую, где Фьорд чистил орехи, а Мелисса делила их на четыре кучки.

Ночной бриз перебирал волосы лучника, когда Оника опустилась рядом на студеный песок. Редкие волны накатывали на берег и отступали, не дотянувшись пары сантиметров до сапог Люфира.

— Как давно ты был тут?

— Командор проявил любезность и не дал мне за все годы службы в Ордене ни одного задания в этих краях. Снова оказаться здесь — довольно странно, — Люфир набрал горсть песка, и светлые водопады побежали сквозь его пальцы. — Навевает воспоминания. Прости мою неловкость, мы никогда раньше не говорили о тех временах.

— Может, сейчас самое время начать?

— Стоит попытаться, — Люфир усмехнулся и задумался. — В этом доме мы прожили всего несколько лет. Родился я далеко на севере, на небольшом островке, изнывающем, если не от высоких вод, так от быстрых ветров. До моего рождения мать с отцом скитались по Восточному океану, и мое появление мало что изменило. Я отчетливо помню крепкие руки отца, что держали меня, и спину матери, направлявшей ветер в паруса нашей лодки. Мне тогда был год или два, и, как и все, я не запомнил тех лет, но эти картины не раз приходили ко мне во снах, пахнущие горькими водорослями и прозрачной штилевой водой. Из сновидений я знаю слова отца, уговаривавшего мать пристать к материку, его попытки убедить ее, что ребенок не может расти на деревянном плоту, что ему нужна твердая почва под ногами и простор для движения. Но моя мать была одержима поиском Небесных Кочевников и не желала ничего слушать. Настойчивость отца и начавший ходить ребенок, в конце концов, убедили ее оставить жизнь в море. Мать отыскала область побережья, ближайшую, по ее расчетам, к океаническим водам, где могли находиться Небесные Кочевники. Отец построил дом и мое детство тогда, когда она дни напролет проводила в лодке, так и не оставив свои попытки отыскать племя воздушных магов. Так было до того дня, когда церковники пришли в наш дом.

Мне было пять лет. Я играл поблизости от деревни, когда увидел незнакомые фигуры, выводящие отца из дома. Он был магом воздуха, но не таким сильным, как мать, а та была бессильна против ментального мага, пришедшего с людьми церкви. Долгое время я не мог вспомнить, что произошло в тот день, пока воспоминания не посетили меня в сновидениях: я бегу к дому, увязая в горячем песке, когда из ниоткуда возникает спина Командора. Я хочу оббежать его, но он ловит меня за плечо и не пускает. Они спорят. Церковники требуют отдать им ребенка, но Командор твердо намерен увести меня с собой. После этого сна я долго смотрел на Командора зверем и забивался в любой угол, но со временем понял, что в тот день он уберег меня от ужасной для мага участи.

— И ты никогда не пытался узнать, что случилось с твоими родителями? — Оника вспомнила свою собственную маленькую мечту, робко прячущуюся в закоулках сознания: узнать хоть толику истины о своей семье.

— Их забрали церковники. Ответы, которые я мог получить, пугали меня.

— А твои сны? Когда я раньше заговаривала о них, ты отмалчивался и менял тему. В этот раз будет так же?

— Нет, не так же, — лучник улыбнулся и взъерошил волосы Оники. — В своих снах я вижу отголоски воспоминаний, а иногда истории о других людях, с которыми, пусть даже на короткий миг, пересеклась моя судьба. Так, в ночь, последовавшую за днем, когда я ранил Фьорда, я видел его в сырой пещере, с тяжелым дыханием и обожженным плечом. Видел Мелиссу, обратившуюся лисой и скрывшуюся под сенью Восходящего леса, когда мой отряд наткнулся на вас.

— Превратившуюся в лису? Как это? — Оника с удивлением посмотрела на Люфира. Мелисса так и не рассказала, как ей удалось сбежать в тот раз.

— Чего только не случается в наше время, — юношу развеселило удивление на лице подруги. — Неужто в этом мире нашлось то, что известно мне, но чего не знаешь ты?

— Ты продолжишь или тебя уже не удержать от насмешек? — Люфиру редко удавалось подшутить над Оникой, и девушка с удовольствием не лишала бы его такой возможности, если бы не любопытство.

— Продолжу, — Люфир примирительно кивнул головой. — Не знаю, откуда приходят ко мне эти сновидения, но других я не знал за все годы жизни. Я встретил всего несколько человек, которые так ни разу и не посетили меня в ночи. Странно, ведь они не были случайными встречными, тогда как даже нечаянный незнакомец, чье лицо я увидел, хотя бы раз, да придет в мои сны. Один из этих людей и самый первый — Командор. Я списывал это на то, что никогда не видел его лица, но когда ты стала вторым человеком, пришлось задуматься, что дело в чем-то другом. Я так и не нашел ответа. Но теперь я знаю, что вас связывают кровные узы. Хотя остается еще кое-кто. И это еще более удивительно, ведь этот человек — твой дедушка, Сайл Фьюриен.

— А Орлея?

— О, ее я видел куда чаще, чем мне того хотелось. Прости за эти слова, но она меня немного пугает, — Люфир неловко улыбнулся, вспомнив строгий силуэт Орлеи Фьюриен и ее пристальный взгляд.

— Не извиняйся: вся деревня приходит в священный трепет при виде Орлеи, и даже Сайл не исключение, — Оника рассмеялась, но ее веселье омрачили мысли о том, что сделает с ней бабушка за побег. Девушке еще предстояло навестить родной дом, прежде чем вернуться к отцу. И все, что стояло между ней и грозным взглядом Орлеи, — это поиски Небесных Кочевников. — Мы отыщем то, что так настойчиво искала твоя мать.

— Надеюсь, находка не принесет горечи разочарования.

— Кстати о находках, — Оника достала из кармашка обнаруженную в доме фигурку с птицами. — Знакомая вещица?

— Да, я помню, — лучник принял вырезанных из дерева птиц из рук девушки. — Мать подарила мне их, вернувшись из очередного увенчавшегося неудачей путешествия. Она выловила корягу в море и высекла из нее двух сизокрылов с помощью своей стихии.

— Похоже, она была очень искусным магом воздуха.

— И хотела, чтобы я стал таким же. Каждый год моей жизни, без пробуждения способностей стихийного мага, все больше удручал ее. Она подарила мне эту фигурку, надеясь, что это откроет силу воздуха в ее сыне. Какая глупость.

— В нашем дуэте уже есть один маг воздуха. А талантливые стрелки нынче редкость, — ободрила друга Оника, накрыв своей ладонью его.

Холодные ветра подули с востока, забираясь под одежду магов, сидящих на берегу Восточного океана. Небосвод обронил сверкающий лунный лепесток, знаменуя окончание жаркого лета и скорое начало осени.

* * *

Едва небо посветлело в ожидании затаившегося за горизонтом солнца, Люфир вместе с Оникой приблизились к рыбацкой деревушке. Лучник поручил Фьорду остаться в хижине и уделить время тренировкам, а Мелиссе — быть снаружи и смотреть в оба, чтобы к дому никто не приблизился не замеченным.

Прибой шумел в подпорках мостов, баюкая обросшие водорослями лодки, и перебирая на отмели надколотые ракушки. Старый фонарь, забрызганный остатками масла, раскачивался на столбе, провожая тоскливым скрипом первую пару лодок, вышедшую в море. Еще с десяток рыбаков укладывали у берега сети. Годы запутались в их бородах, а кожа ороговела от поцелуев соленых ветров. Паруса давно утратили свою белизну и стройность, превратившись в потрескавшиеся соляные наросты на маленьких мачтах.

Мужчины шутили и подначивали друг друга, ставя вечернюю выпивку на то, кому удастся заполнить больше бочонков, стоящих на берегу возле причала. Раз в неделю, а когда улов позволял — дважды, бочки с засоленной рыбой увозились вдоль побережья на север, а затем на запад, в Берилон, откуда телеги возвращались с мешками муки и фруктами, дозревающими в широких ящиках. Рыбная ловля была основным промыслом в деревне. Редким умельцам удавалось отыскать ценные раковины и жемчужины, из которых в столице изготовляли ожерелья и серьги.

Когда маги подошли к причалу, все разговоры утихли, а взгляды живых глаз, ютящихся под ореолом выгоревших на солнце ресниц, обратились к чужакам.

— Послушных ветров в ваши паруса да сытой рыбы в сети, — поприветствовал рыбаков Люфир. — Мы ищем доброго человека, который согласится продать свою лодку. Из крепкого дерева и с прочной парусиной, чтобы не боялась долгого плавания.