Сюзанна Вейн - Штрих-кодовая татуировка

• Название: Штрих-кодовая татуировка
• Автор: Сюзанна Вейн
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Индивидуальность или соответствие?

Личность или общность?

Свобода или контроль

Штрих-кодовая татуировка. Она есть у каждого. Говорят, она облегчит вашу жизнь. Принесет стабильность. Станет вашей личностью.

А что если сказать "нет"? Что если ты не хочешь становиться кодом? Это решение изменяет всю жизнь Кейлы. В школе она становится изгоем, родные попадают в опасность. И нет иного выбора – только бежать... чтобы выжить. Переведено для группы:https://vk.com/justread_kurorin

---

Глаза мужчины под закрытыми веками метнулись из стороны в сторону. Сообразив, что отец не мёртв, Кейла бросилась к нему.

– Папа, – заплакала она.

Врач плотнее укутал его простынёй, и девушка увидела, что та вся в крови.

– Папа! Это я!

Веки его дрогнули и расслабились.

– Мы должны забрать его, – сказал ей врач, когда они с напарником подхватили носилки с земли.

Из дома выбежала мать Кейлы, лицо её было мокрым от слёз, а тёмные волосы – запутаны.

– Эшли, – окликнула женщину их соседка, миссис Ферн. – Что случилось?

Собираясь ответить, Эшли Рид разомкнула губы, но увидела дочь и, казалось бы, забыла даже, что хотела сказать.

– Пойдём, Кейла, – произнесла она, обхватывая девушку за плечи и ведя к машине скорой помощи.

– Мама, что случилось? – сбивчиво спросила Кейла.

Ладони матери накрыли её щёки, женщину крупно затрясло.

– Штрих-код… – выдавила она сквозь слёзы. – Это произошло с ним из-за штрих-кода.

ДЖОЗЕФ РИД, КРАТКИЙ НЕКРОЛОГ

Электронный журнал "Трибьюн", 18 марта 2025г.

Джозеф Рид, учёный ФБР, 47 лет. Смерть наступила в понедельник, 16 марта. Самоубийство, нанёс себе несколько ранений.

Жена покойного, Эшли Рид, сообщила, что последние три месяца её муж был глубоко подавлен, с того момента, как получил повышение по службе. Она убеждала мужа обратиться к специалистам, но он отказался. Мистер Рид оставил после себя жену и шестнадцатилетнюю дочь, Кейлу Мари Рид.

ГЛАВА 3

Кейла уставилась на красные пятна в ванной. Ни одно моющее средство или формула из тех, что девушка использовала за последние десять дней, не смогло их стереть. А мать была не в том состоянии, чтобы попробовать сделать хоть что-то.

Впрочем, Кейле и не особо хотелось отмыть кровь отца от ванной. Было такое чувство, будто этим она его предаст, так или иначе стирая последнюю частичку отца. Но как же тогда девушке снова пользоваться ванной или душем, когда здесь такое ужасное напоминание? Не может же она вечно мыться у Эмбер? Это их единственная ванная комната.

Пятна собрались вокруг стока – вероятно, когда сливали окровавленную воду, часть её осталась здесь. Кран капал, и глаза девушки зацепились за быстро падающие капли. Считая их, одну за одной, девушка выпала из реальности…

А люди всё идут к городу. Стоящий позади человек, кладёт руку ей на плечо. Он что-то говорит девушке, она слышит его слова в своей голове. Они громче и чётче, чем рокот тысяч голосов, доносящийся от остальных людей.

– Идём, – повторяет он.

В ванную зашла миссис Рид, выдергивая не ожидавшую такой неожиданности Кейлу в реальность. С какой стати девушка видит эти сны наяву? Что они означают?

Хотя на деле миссис Рид должна уже была уйти на работу, она всё ещё бродила по дому в халате, а глаза женщины украшал размазанный макияж, так и не смытый прошлым днём.

– Ты не опаздываешь? – спросила Кейла.

– Они пока справятся и без меня, – ответила она, вглядываясь в зеркало, будто бы была загипнотизирована собственным встрёпанным отражением. По мнению Кейлы, в родильном отделении, где мама работала медсестрой, возможно, даже лучше справятся без неё – по крайней мере, в последнее время.

Миссис Рид открыла кран и начала мыть руки, но вскоре уже переместилась выше – на запястья. Движения её ускорись, женщина была напряжена и взволнована. Схватив с края раковины щёточку для ногтей, она принялась тереть штрих-код на запястье, с каждым разом становясь всё ожесточённей.

Кейла встала перед матерью и закрыла кран.

– Это не поможет избавиться от него, – крикнула девушка. Такой свихнутый умывальный ритуал стал делом ежедневным. Из-за него Кейла падала духом. Ей нужна была мать, необходима, чтобы оставаться сильной, чтобы не превратиться в скрученный комок нервов, которым девушка уже становилась.

– Штрих-код убил твоего отца, – невнятно отозвалась мать. – Я хочу убрать его.

Кейле захотелось встряхнуть маму. Сколько раз она уже повторила это ужасное заявление, даже не объясняя ничего?

– Почему ты продолжаешь так говорить? – спросила девушка. – Скажи, что имеешь в виду.

– Лучше, если ты не будешь знать, – ответила мать.

– Как это может быть лучше?

– Это так. Поверь, так и есть.

– Не могу говорить с тобой, – крикнула Кейла. Разочарования в душе накопилось так много, что внезапно оно стало просто невыносимым. Даже стоять рядом с матерью было мучительно. Как могла она стать настолько жалкой?

Кейла со всей силы шарахнула дверью о косяк, выскакивая в коридор. Перед верхней ступенью лестницы она остановилась, тяжело дыша от страха и разочарования.

Теперь их было только двое. Именно с отцом девушка всегда могла поговорить. Но он покинул их. По какой-то немыслимой причине, известной лишь ему одному, отец просто решил уйти. Навсегда. А теперь казалось, что мать тоже отдаляется от неё.

Воздух. Ей нужен свежий воздух. Будто он весь исчез из дома вместе с последним вздохом отца.

Девушка кинулась вниз по ступеням, прямо к выходу и вон из дома. Она не останавливалась, пока не упёрлась в титановую стену, отделяющую дворы от тротуара. Оперлась о неё, глядя, как мимо пролетает жизнь: проходят люди, проносятся автомобили.

По-соседству, Джин в одних только футболке и криво обрезанных до шорт джинсах сидел на ступенях. Он кинул маленький мячик своему чёрно-белому псу-терьеру, а потом, заметив Кейлу, помахал ей рукой. Пока пёс носился за мячом, Джин поднялся и подошёл к стоящей у ворот Кейле – он остановился на своей части переднего двора.

– Всё в порядке? – спросил сосед, следя за псом.

– Полагаю, – ответила девушка, с испугом понимая, что голос её дрожит.

Она не особо знала соседа, не так уж хорошо, чтобы рассказывать о проблемах. Он ведь живёт под одной крышей с двумя парнями примерно его же возраста. И все они работают на почте, которая теперь на деле стала офисом Глобал-1.

Почта США обанкротилась около десяти лет назад. Народ согласился, что финансовый крах оной произошёл по большей части из-за Интернета. Никому больше не нужны были марки, и для доставки заказанного в сети люди в основном начали пользоваться более быстрыми курьерскими службами. Так же этому способствовал тот факт, что иногда террористические группировки отправляли по почте различные яды, заболевания или взрывчатые вещества.

И тогда на помощь пришла Глобал-1, международная ассоциация, в которую входили богатые корпорации и частники миллиардеры. Они предложили правительству предоставить финансы для преобразования всех зданий почты в правительственные при условии, что Глобал-1 будет ими управлять. За спасение их мест многие рабочие до сих пор чувствовали себя должниками Глобал-1, хотя более молодые работники, такие как Джин с друзьями, жаловались, что служащим компании приходится тяжело работать, в то время как им срезают время отпусков, льготы на лечение и сверхурочные.

– Как на работе? – спросила Кейла, в основном для того, чтобы заполнить неловкую тишину, повисшую между ними. Она всегда чувствовала себя неуютно рядом с соседом, что-то в нём напрягало. Возможно, тот факт, что он слишком часто моргал.

– Я учусь на татуировщика, – ответил парень. По тону его было понятно, что это не такие уж и хорошие новости.

Одной из недавно появившихся обязанностей почтовых работников было создание штрих-кодовых татуировок. Отдельные работники проходили специальные курсы для того, чтобы управлять маленькой лазерной установкой, наносящей тату.

– И как тебе?

Парень подался в сторону Кейлы, обдавая запахом сигаретного дыма, который заставил девушку отшатнуться. Лишь единицы курили в их дни, в Америке так точно. С тех самых пор, как табак был запрещён, а большие компании по производству сигарет переместились в Азию, где миллионы людей по сей день продолжают умирать от рака лёгких.

– Ненавистно, – отозвался он. – Эти татуировки – зло.

Сердце девушки забилось вдвое быстрей. Неужто он что-то знает?

– Почему? – спросила она, стараясь не выдать голосом своего нетерпения услышать ответ. Если сосед знал что-то, Кейле бы не хотелось, чтобы ему сложно было открыть правду.

Взгляд его метнулся по сторонам, осматривая квартал, и парень помахал, призывая Кейлу приблизиться:

– Несколько лет назад, когда я только пришёл с армии, то делал татуировки, настоящие, постоянные. До того, как их объявили вне закона. За пару лет до этого, в те времена, когда штрих-кодовые татуировки были широко распространены в Европе, но только приживались в нашей стране. Парни-европейцы постоянно приезжали, чтобы свести штрих-коды, девушки тоже. Они говорили, что обычные дерматологи отказываются это делать, потому что линии, созданные лазером, проникают слишком глубоко в слои кожи. Босс сам ими занимался, и, думается мне, ему удалось хотя бы попортить штрих-коды. Естественно, мне стало интересно, почему же все эти люди, настолько сильно жаждали свести их.