Алексей Егоров - Обитаемые земли. Дилогия (СИ)

• Название: Обитаемые земли. Дилогия (СИ)
• Автор: Алексей Егоров
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Герой повести «Две реки» Каперед надеется восстановить свое положение, отправившись на поиски редкого растения. Его чудесные свойства способны подарить смертному небывалую власть или спасти его в трудный момент.

---

— И бунт, — понял Каперед.

— В твоих интересах, чтобы он прожил до конца путешествия.

— Я похож на бога?

— Я тебя предупредил.

И Лимей покинул его, направился в каюту, чтобы «убедить» корабельщика. Помрет купец — придется платить. А если выживет, то все останутся при своих. Наживаться на этом деле Прыщ не стремился, но и своего не упустит.

— А ведь это человек, — проговорил Каперед.

Его успокаивала только мысль, что сам Зижав, когда был здоров, не слишком беспокоился о немощных и убогих. Так сказать «справедливость».

Купец оставался на носу, где его с ложки кормил матрос. Трое других присматривали за ними, чему были даже рады. То была хорошая возможность отлынивать от работы. Каперед кивнул этой троице, которая тут же заняла часть палубы: они начали играть в кости.

— Охранники, — вздохнул Каперед и обратился к матросу с тарелкой: — отдай мне, я закончу.

Придется взять обязанности на себя, чтобы потом не сказали, что всему виной лекарь. Мол, из-за его попустительства и помер купец. А на самом деле Каперед ничего не мог поделать.

— Давай, ешь.

У него был опыт кормления с ложки больных, в том числе и агрессивных. Вспышка у купца прошла, теперь на него напала апатия. Тоже плохо, но можно хоть покормить его. Бульон был слишком жирным, что плохо, но лучшего на корабле не готовили. Они и так шли без остановки, не причаливали к берегу. Корабельщик спешил избавиться от неприятных гостей на борту или пройти опасную территорию реки.

В любом случае, горячее мог есть только Вир. Остальные довольствовались хлебом, маслом, сушеными фруктами и овощами. Корабельщик, кормчий, Лимей и его воины порой жевали солонину. Сам Каперед жирного не ел уже неделю.

Лекарь худел так же быстро, как больной, но не замечал этого. Мышцы еще не начали болеть, но головные боли с каждым днем усиливались. Потом начнутся судороги, рвота и другие малоприятные явления.

Необходимо как можно быстрее раздобыть все ингредиенты и необходимую аппаратуру. Если отыскать два медных сосуда разного диаметра, тогда удастся выпарить что-то похожее на снадобье. Пойло будет грязным, грубым, бьющим подобно молоту, совсем не тот эффект, какой давал чистый эликсир, изготовленный в мастерской с помощью качественной аппаратуры.

Шли дни, Каперед плохо спал, мало ел, ходил за Зижавом и гасил вспышки его ярости. В отличие от купца, у лекаря не прорывались скрытые силы. Он чувствовал себя уставшим, разбитым и плохо соображал. Ведь он не умирал, а лишь очищался от того яда, которым травил себя.

А началось-то с малого: с пары капель по утру, для пользы дела. И польза была огромной, но вот воли, чтобы остановиться у Капереда не нашлось.

Проблемы лекаря никого не заботили, хотя все видели, как он страдает. Списывали это на заботу о больном, что даже хорошо. Каперед сомневался, что в своем состоянии способен изобразить заботу, потому втайне даже радовался, что так плохо себя чувствует.

До конца пути оставалось два дня, если ветер не подведет. Корабельщик сообщил, что корабль уйдет с реки, спрячется в одном из рукавов Соуна. Течение там слабое, пространства мало, скорость пути зависит от ветра.

— Почему не остаться на главном течении? — вяло спросил Каперед.

Его подташнивало и мало интересовала причина задержки. Он уже не клял судьбу, что оттягивает момент прибытия — устал.

— Нет возможности, — сказал Лимей, — сопровождающие покинули нас вчера. Дальше дороги нет.

— Не больно-то они нам помогали.

— И все же, могли прийти на помощь…

— А могли и не прийти, так чего выдумывать?

— Спроси у хозяина, — поморщился Лимей и ушел.

Кормчий отослал к корабельщику, а тот последнее время постоянно донимал лекаря вопросами о состоянии больного: когда помрет, как долго будет умирать, не привлечет ли это демонов и тому подобное. Он явно собирался избавиться от умирающего, когда подойдет срок, прикажет переместить больного в лодку, идущую за судном. Провести люстрацию лодки гораздо дешевле, нежели целого корабля и толпы людей на нем.

От матросов Каперед узнал, что корабль ушел в боковой рукав не случайно. Оставшись без прикрытия отряда, они рисковали быть ограбленными. А сюда разбойники с правобережья не доберутся. Много селений в округе, а это легкая добыча для них. Без наводки разбойники не станут грабить корабли в этом русле, а с собой они ничего ценного и легкого для переноски не везли.

Шкуры — не золото, не каждый их купит, много в лодку их не затащишь. Меха гораздо ценнее, но кто эти меха видел, кроме самого купца?

Спрашивали матросы и про Зижава, но с ними было проще. Простые люди проявляют больше сочувствия к немощным. Хорошая черта, но беда в том, что и помочь они ничем не могут.

Каперед вернулся к делам. Занялся имитацией деятельности. Он сам теперь занимался приготовлением еды для больного. Изображал, будто в простой бульон добавляет различные веточки, коренья — все для лечения. Поначалу Каперед так и делал, не добившись успеха, прекратил.

Непонятные действия, совершаемые с умным видом, кажутся людям чем-то важным, полезным или волшебным. Они создают нужную атмосферу, внушают уверенность больным и их окружению. Уверенность в успехе лечения, видимая забота лекаря — это залог успеха в ремесле.

Пока Зижав мог наблюдать за действиями лекаря, это было оправданно. А после того, как он слег окончательно, Каперед продолжал имитацию больше уже для моряков и Лимея.

К нему даже стали обращаться с мелкими просьбами: вывести чирей, срезать мозоль или прижечь язву. Все это Каперед делал охотно, не брезгуя. Он был в своей стихии, занимался привычным делом и чувствовал себя лекарем, а не шарлатаном.

Лечить матросов намного легче. Каперед не брал с них платы, больше радуясь возможности занять руки и отвлечь голову от навязчивых идей.

Это продолжалось до той поры, пока дрожь в руках не стала мешать работе.

Глава 7

Они быстро продвигались на север, Каперед не замечал, как сменяется вид за бортом. Менялась и природа, световой день, сам воздух вокруг них. Корабль шел по рукаву, зажатый со всех сторон огромными деревьями, не похожими на те, что росли южнее.

Полей, дорог и городов не видно. Только монолитная стена деревьев, чьи кроны нависают над рекой. Просвет совсем небольшой, хмурое небо едва видно.

Погода испортилась, чаще шли дожди, но и этого не замечал Каперед. Он хлопотал у больного и про себя не забывал. Пытался экспериментировать с собранными травами, смешивал их в различных пропорциях и сочетаниях, варил в бронзовом котелке снадобья. Ничего не помогало, его состояние становилось все хуже.

Зижав был жив, но дышал редко. Каперед в минуты просветления пытался прощупать его, послушать внутренности. Сердце билось быстро с рваным ритмом, кишки недобро бурлили. От купца дурно пахло, его внутренности плохо справлялись с тем малым, чем кормил его лекарь.

Да и сам Каперед малую толику пищи мог удержать в себе.

Матросы их обходили стороной, Лимей с хозяином корабля больше не донимали расспросами. Но краем сознания Каперед замечал их присутствие. Они были близко и подумывали о том, чтобы избавиться от больного и его лекаря.

Порой Каперед чувствовал запах соли, особенно когда ветер дул с северо-запада.

Этот холодный ветер приносил надежду, избавление от томительного путешествия по узкому рукаву.

Деревья продолжали тянуть свои ветви к воде, склоняясь над поверхностью. Их корни не могли прочно удержаться в осыпающемся склоне левого берега.

Ночью Капереду казалось, что деревья тянут свои ветви к нему и намереваются схватить. Знахарь знал, что это просто галлюцинации, потому молчал, давил в себе крик, кусая деревянную ложку, которой кормил Зижава. Утром на ложке он находил новые следы, когда-нибудь она сломается.

Страх и галлюцинации преследовали его. Но сознанию пока удавалось удержать в себе животные порывы.

Если лекарь начнет метаться и кричать, моряки посчитают, что болезнь купца заразна. Их выбросят прочь с корабля. И тогда они обречены. Каперед едва держался на ногах от слабости, а постоянная дрожь в членах не позволяла ему делать ничего сложного. Он даже пищу себе не сможет приготовить, если останется один.

Момент прибытия Каперед пропустил. Он не спал пару дней, только под утро забылся рваным сном. Разбудили его радостные крики, гул незнакомых голосов.

Открыв глаза, Каперед сбросил с себя рванину, которой накрывался, и приподнялся. Из-за ночного холода тело одеревенело. Или то сказывается очищение от снадобья.

Каперед повернул голову, нашел место, откуда доносятся звуки.

Корабль вышел к большому острову в дельте. За деревьями проглядывали коньки крыш. Деланы они были не из соломы, как у южных варваров, а из полноценных бревен или досок. Возможно то были культовые сооружения, а дома общинников проще — их просто не видно из-за деревьев.