Анатолий Жаренов - Яблоко Немезиды

• Название: Яблоко Немезиды
• Автор: Анатолий Жаренов
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00437-5

Действие романа «Яблоко Немезиды» разворачивается в вымышленной стране, в сумасшедшем мире, где все поставлено с ног на голову, где правят деньги, преступные связи и насилие. В центре повествования смертельная схватка инспектора Коуна с сенатором Филиппом Домаром.

---

— Убью, — прорычал Карл.

Изабель звенела, хохотала, билась в истерике. Ко… Е… Буква — логарифм. Человек — логарифм. Загадка бытия.

— Я, — сказал Карл.

— Я, — сказал Лрак.

Изабель ушла. Уходила, струясь. Бормотало и клокотало Ничто. Что?..”

Коун швырнул книжку в угол. Она полетела, трепыхаясь, и шлепнулась на пол обложкой вверх. На обложке было написано: “Кнут Диксон. “Логарифмы бытия”. Книжка — бестселлер. Об авторе кричали в салонах любителей модной литературы. Критики писали, что Диксон — новое слово в авангардизме, что он сумел осмыслить бессмыслицу, что с выходом в свет “Логарифмов” в спину реалистов вбит последний гвоздь. Афоризмы Диксона печатались на первых полосах газет. Болтали, что его счет в банке вырос до неприличных размеров. Женщины струились через пальцы Кнута, как Изабель в его книжке. Содержатель ночного клуба Вилли Кноуде прислал Кнуту постоянный пропуск в свое заведение. Но Диксон там не показывался. Говорили, что он предпочитает проводить ночи в магазине — салоне амулетов, хозяйка которого — Эльвира Гирнсбей — недавно стала его любовницей.

Говорили много. Рассказывали, что один ловкий репортер, решив подработать на популярности Кнута, задал ему вопрос:

— Как вы относитесь к коммунизму?

Тот ответил одним словом:

— Логарифм. — Потом, видя, что репортер вытаращил глаза, многозначительно добавил: — Мое бытие исключает этот вопрос.

Кто-то пустил слух, что Кнут Диксон — шизофреник, бежавший из дома умалишенных. Кто-то сказал, что если оно и так, то это еще ровно ничего не значит. Профессор Кирпи, видный психиатр, резонно заметил, что тридцать процентов шизофреников — гениальные люди. Статистика убила неверие. Население страны доверяло цифрам. Цифрами измерялось состояние миллионеров. Цифрами оперировали экономисты, доказывавшие, что уровень благосостояния среднестатистического человека за последние годы неуклонно растет. Цифры, правда, показывали, и рост преступности, и увеличение числа дорожных катастроф, и даже количество наркоманов и алкоголиков. Но всему находилось объяснение. Катастрофы? Стало больше машин. Наркоманы? Из-за коммунистической опасности средний человек нервничает. Если ликвидировать опасность, то и наркоманов станет меньше.

Общество было идеально устроенным механизмом, раз и навсегда запущенным Творцом. И регулировать отношения в этом обществе мог только Творец. Папаша Фил, Кнут Диксон, господин Мелтон, Вилли Кноуде и иже с ними являлись послушными исполнителями его воли. И что бы они ни делали, это было угодно Творцу.

Действиями полиции тоже руководил Творец. Так, по крайней мере, полагалось считать Коуну. Но сам Коун этого не считал. Он всегда хотел знать больше, чем ему полагалось по нормам, установленным для инспекторов полиции. Этим он отличался от своего коллеги Грегори. Его целый день волновал вопрос: почему не состоялся завтрак у шефа? Можно было, конечно, просто спросить об этом у господина Мелтона и получить тривиальный ответ. Однако Коун не любил тривиальных ответов. Вечерняя беседа с Вилли Кноуде тоже не удовлетворила Коуна. Выходя из ночного клуба, он подумал о владелице салона амулетов — Эльвире Гирнсбей, о ее связях с шахом, а потом с Кнутом Диксоном. И решил хоть мельком, но взглянуть на эту женщину. Красный куб-кристалл был недалеко. И Коун поехал туда.

Но ему не повезло. Эльвиры Гирнсбей в салоне не оказалось.

Коун никогда не покупал амулетов. В его сознании амулеты почему-то ассоциировались с суеверием. Открывая вертящуюся дверь салона, он думал, что увидит внутри его витрины с безделушками. Ибо снаружи в этом странном магазине витрин не было. Толстое красное стекло не пропускало света. Загадочный куб-кристалл не выставлял на обозрение бездельникам свои сокровища. Только над входом вспыхивала и гасла скромная неоновая вывеска “Амулеты”. С одной стороны, это подчеркивало солидность учреждения, которое не нуждалось в крикливой рекламе. С другой — молчаливо свидетельствовало, что амулеты — вещь серьезная.

— Ведь не будет же аптекарь выставлять напоказ яды, — сказала Коуну симпатичная смуглянка, встретившая его у входа. Она моментально сообразила, с кем имеет дело, и не стала скрывать этого. “Господин полицейский ошибается”, — сказала она, когда Коун признался, что путал амулеты с сувенирами. Амулеты — это совсем, совсем другое. И если господин полицейский желает убедиться, она может показать ему это.

Но Коун уже и сам видел, что амулеты — это действительно “совсем, совсем другое”. Его поразило, во-первых, то, что куб-кристалл, казалось, не имел никаких внутренних помещений. Ни перегородок, ни прилавков здесь не было. Обширное помещение можно было даже считать пустым, так мало в нем было вещей. В центре зала на постаменте из красного пластика два скелета сосредоточенно рвали друг у друга какой-то черный шнурок. Вдоль стен тянулись шкафы-стеллажи с выдвижными ящиками, на каждом из которых белела надпись. В глубине зала был отгорожен стойкой уголок, напоминавший обыкновенный тир. На стойке лежало несколько пистолетов. А метрах в восьми скалил зубы манекен. На лбу у него и в том месте, где полагается быть сердцу, были приклеены мишени.

— Уютно, — усмехнулся Коун, кивнув на скелеты.

— О, — протянула смуглянка. — Это создает настроение. Если господин полицейский желает, то…

Господин полицейский пожелал. Смуглянка легонько подхватила его под локоть и подвела к стене. Затем щелкнула выключателем. Верхний свет погас. Зато осветился постамент. По скелетам побежали тени. Коун мог бы поклясться, что скелеты зашевелились.

— Смотрите, смотрите, — прошептала смуглянка, прижимаясь плечом к Коуну. И он увидел, как из темноты к борющимся скелетам шагнула фигура в балахоне с обрывком веревки на шее. Фигура воздела руки и застыла, повиснув в воздухе. Это было так неожиданно, что Коун вздрогнул. Рука непроизвольно опустилась в карман. Смуглянка вцепилась в нее и горячо зашептала:

— Что вы, господин полицейский!

— Действительно, — смущенно пробормотал Коун. Смуглянка включила свет. Коун пристально посмотрел на нее. В глазах женщины он уловил искорки смеха. Инспектор улыбнулся тоже, стряхивая наваждение.

— Это сделал наш Перси, — с гордостью сообщила она. — Он открыл секрет одного польского колдуна. Мы показываем это людям впечатлительным. Но господин полицейский, — смуглянка лукаво взглянула на Коуна, — конечно, понимает, что это бутафория. И господин полицейский, наверное, думает, что у нас все так. Тогда господин полицейский ошибается. У нас все — настоящее. Если вы желаете, то мы можем вам предложить веревку, на которой был повешен Кальтенбруннер. Три доллара за сантиметр. Это очень недорого, если учесть, что каждый сантиметр приносит счастье, эквивалентное счастью разделенной любви. Два сантиметра — это счастье удачливого игрока. Три — исполнение большинства ваших желаний. Веревку мы храним вот тут.

Она подвела Коуна к шкафу-стеллажу и показала табличку на ящике. Там было написано: “Веревка Кальтенбруннера”.

— Каждый амулет хранится в ящике в полной темноте, — сказала смуглянка. — Свет убивает их силу. Госпожа Эльвира Гирнсбей сделала это открытие. Жаль, что вы ее не застали. Она бывает здесь после одиннадцати часов. В двенадцать амулеты испускают флюиды счастья. А госпожа так хочет быть счастливой. — Смуглянка вздохнула. — Ей надо также многое забыть. Амулеты помогают. Они помогли ей найти Кнута. Вы его знаете? Нет? Это великий человек. Госпожа Эльвира, кажется, нашла то, что ей нужно.

— А вы? — спросил Коун.

Смуглянка уклонилась от ответа.

— Вот здесь мы храним индийские амулеты, — сказала она, подталкивая Коуна к соседнему шкафу-стеллажу. — Наши агенты ездят по всему миру. Ведь так трудно добыть настоящее. Я могла бы вам показать очень любопытные вещи. Иногда это просто пучок травы. Иногда резная фигурка из кости. Наконечник стрелы. Или птичий помет. Суть амулета — в его внутренней силе, в его назначении. Одни из них, как я уже говорила, приносят счастье, другие оберегают от пули, третьи сулят удачное плавание. Мы ведем огромную работу по выявлению свойств каждого амулета. Каждая вещь подробно описывается и снабжается инструкцией для пользования. Ибо это тоже важно. Некоторые амулеты нужно носить на шее, другие держать в руке. Есть и такие, которые действуют на расстоянии. Их можно хранить в ящике письменного стола, в сейфе. Но обязательно в темноте.

— Занятно, — пробормотал Коун. — А это зачем? — указал он на тир в углу.

— Гарантии, — лаконично сказала смуглянка. И пояснила: — Сейчас в большом ходу амулеты, оберегающие от пули. Но бывают покупатели, которые не верят. Нам приходится убеждать. Подойдите сюда, господин полицейский. Возьмите пистолет. Вы ведь хорошо стреляете?

Женщина покопалась в одном из ящиков и достала оттуда нечто похожее на медальон.