Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

• Название: Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ
• Автор: Сергей Бабурин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8041-0714-8

Когда речь идет о событиях, затрагивающих судьбы миллионов людей, то к человеческой забывчивости добавляется жгучее желание что-то задним числом поправить, изменить, приукрасить. «Никто так не врет, как очевидец», — сказал когда-то Наполеон и был прав. А при смене цивилизаций или политического строя монополию на написание истории всегда имеют победители, стремящиеся прикрыть свой, часто грязный и кровавый, путь искажением, а то и фальсификацией прошлого.

Именно стремление сохранить для потомков многие реальные факты, важные поступки уже ушедших соратников и лежит в основе моего решения всё же составить субъективные очерки недавнего прошлого. Именно очерки, а не обстоятельные мемуары. Научные оценки недавних событий я уже неоднократно изложил в правовых и политических исследованиях, но, как показала жизнь, мой долг перед уже ушедшими, перед теми, кто поверил мне в 1988–1989 гг. и поддерживал меня в последующие десятилетия, — оставить для потомков и субъективное. Ту Правду, без которой останется не до конца понятой сама наша борьба за Родину, за Россию на рубеже XX–XXI веков.

---

Позиция Президента Белоруссии по вопросам интеграции наших стран у меня всегда вызывала чувство глубокого уважения. Но когда он с болью говорит, что Российская Федерация не готова к равноправному объединению, с этим нельзя согласиться. Что значит «не готова»? Кто конкретно не готов? Ведь нельзя было позицию России отождествлять с мнением отдельных, пусть даже самых высокопоставленных должностных лиц.

Настораживал также скрытый от общественности, кулуарный способ решения судеб наших народов. Мы опять ждали, когда нас поставят перед очередным фактом достигнутых в кабинетной тиши договоренностей, который каждый будет трактовать по-своему. Где открытый и честный анализ альтернатив, серьезное обсуждение моделей объединения органами государственной власти, облеченными доверием народа?

Было очевидно, что процесс реинтеграции будет продолжен в направлении трансформации государственного союза в некую форму единого федеративного государства, т. е. Российско-Белорусской Федерации. Поэтому Конституционный договор вполне мог бы просуществовать до принятия новой Конституции нового федеративного государства.

Уже во второй половине июня 1997 г. парламенты наших стран могли собраться еще раз с тем, чтобы подвести итоги работы Объединенной комиссии и организовать торжественное подписание Конституционного договора президентами России и Белоруссии. Естественно, общей Конституции у нас в этом случае не было бы, ее должен был заменить Конституционный договор. Зато было бы единое гражданство, при сохранении национального. Появился бы общий парламент (по типу Европарламента), избираемый населением на всеобщих выборах, который будет принимать общие обязательные законы по строго определенному кругу вопросов. Таким образом, формировались бы единое законодательство, система общих наднациональных судов, в т. ч. по арбитражным делам.

2 апреля 1997 г. совместного заседания парламентов Белоруссии и России не состоялось, хотя в Минске были к нему готовы, Государственная Дума России приняла официальное решение о его проведении, а члены Совета Федерации России получили накануне телеграмму, вызывающую их в Москву (к концу того же дня они получили и официальную отмену заседания). Более того, предварительно согласованные между полномочными представителями документы подверглись 1 апреля по инициативе российской стороны пересмотру. В назначенный день состоялось лишь заседание Высшего Совета Сообщества Беларуси и России, а также в торжественной обстановке были подписаны российско-белорусские документы.

Перипетии российско-белорусского сближения требуют отдельного исследования, поэтому ограничусь краткой констатацией.

Договор о Союзе Беларуси и России на самом деле был подписан президентами обеих республик, и произошло это 28 марта 1997 г. в Москве после завершения встречи глав государств — участников СНГ.

Вначале текст договора затребовал и, прочитав, подписал А.Г. Лукашенко, сразу после этого улетев в Минск. Когда об этом доложили Б.Н. Ельцину, он тоже приказал принести документ, молча его прочитал и так же молча подписал.

Конечно, протокол растерялся. Нестандартность ситуации (под договором стояла дата 2 апреля) прикрыли словами о «парафировании» текста главами государств. 31 марта официальная копия договора по поручению Президента России была представлена его помощником Д.Б. Рюриковым в Федеральное Собрание. Подписи президентов были корректно убраны, остались лишь визы М.В. Мясниковича и В.М. Серова.

Занимаясь подготовкой назначенного на 1 апреля 1997 г. заседания Парламентского Собрания Сообщества Беларуси и России, я специально позвонил 31 марта Д.Б. Рюрикову, спросив, не повторится ли история 1996 г. с «трансформацией» текста договора, и получил соответствующие заверения, что не повторится.

Увы, утром 1 апреля «чудеса» начались (Д.Б. Рюриков был отставлен через два дня). Договор в прежнем его виде исчез, появился вобравший в себя основное содержание проект Устава будущего Союза, Договор протокольного характера и вспомогательный Меморандум.

Для убеждения в необходимости все это по новой подписать, в Минск отправили И.П. Рыбкина. Предлагали вначале лететь В.С. Черномырдину или А.Б. Чубайсу, но первый отказался, сославшись, что ничего в этом не понимает, а второго А.Г. Лукашенко на дух не переносил. И.П. Рыбкин несколько часов сидел в аэропорту Внуково-2, ожидая, пока выправленные документы ему привезет Б.А. Березовский, а потом в Минске долго пробивался к Лукашенко. Как и чем он убедил белорусского лидера история умалчивает. С трудом, но тот согласился вновь прилететь в Москву.

Новые российско-белорусские документы 2 апреля 1997 г. в Кремле были подписаны, началось «всенародное» обсуждение проекта Устава. В своем заявлении от 14 мая 1997 г. Государственная Дума России выразила сожаление о том, что воссоединение двух братских народов в рамках единого государства не обозначено в Договоре и проекте Устава как важнейшая цель интеграции.

Окончательный вариант текста Устава был 23 мая подписан президентами (внесенные изменения не носили принципиального характера), 6 июня ратифицирован Государственной Думой России, 10 июня — одобрен Советом Федерации. Уже 11 июня состоялся обмен ратификационными грамотами, а 12 июня в Бресте состоялось первое после вступления в силу Устава Союза заседание Парламентского Собрания.

Наиболее важными чертами нового уровня интеграции следует полагать преобразование Сообщества России и Белоруссии в Союз, пусть и с сохранением за каждым государством-участником государственного суверенитета и территориальной целостности, всех атрибутов государственности, а также установление института гражданства Союза (ст. 2 Устава).

Примечательно, что по настоянию белорусской стороны из текста документов было исключено понятие территории Союза, но при этом сохранилось упоминание о границах Союза (п. «ж» ст. 20 Устава). В своих рамочных параметрах Союз России и Белоруссии практически не вышел за пределы концепции Евразийского Союза Н. Назарбаева. В этой связи важно отметить, что Устав не стал итогом российско-белорусской интеграции. На высшем законодательном уровне удалось лишь закрепить тот уровень объединения, к которому оказались готовы Белоруссия и Россия, их правящие элиты.

1998 год прошел при традиционной в российско-белорусских делах активности регионов и бездеятельности центра. Под самый конец года общественность России и Белоруссии была радостно изумлена подписанной президентами двух государств 25 декабря 1998 года Декларацией о дальнейшем единении России и Беларуси. Признавая необходимость выхода на новый этап интеграции, придания нового качества процессу единения, Президенты России и Беларуси заявили о решимости продолжить поэтапное движение к добровольному объединению в Союзное государство при сохранении национального суверенитета государств-участников Союза.

Впервые официально была провозглашена цель всех усилий по ускорению интеграции. Более того, сказано, что в XX! век Россия и Белоруссия должны войти как Союзное государство. И уходило на второй план то, что заведомо нереально звучали в декларации слова о том, что уже к концу первой половины 1999 года «будет создана единая для всех субъектов хозяйствования правовая среда, сформировано единое таможенное пространство, унифицированы гражданское и налоговое законодательство, валютное регулирование и денежно-кредитная система.

Завершатся объединение энергетической и транспортной систем, создание единого научно-технического и информационного пространства. Будет осуществлен переход к единой валюте». Авторы и их советники, очевидно, и не планировали исполнить заявленное. А после подписания декларации не пытались, это точно.

Что касается проекта договора о Союзном государстве, то на подготовке именно его и сосредоточились основные усилия и команды президентов, и нашей парламентской Комиссии по формированию Союзного государства. Я был избран ее председателем, с белорусской стороны мне энергично помогал Ю.Г. Малумов.

И вот 8 декабря 1999 года, день в день, но через 8 лет после подписания Беловежских соглашений, Президенты Б.Н. Ельцин и А.Г. Лукашенко подписали Договор о создании Союзного государства и Программу действий по реализации его положений. Договор был ратифицирован Государственной Думой 13 декабря 1999 года.

Жалею о двух моментах. Что не смог настоять на том, чтобы название договора было без слова «создании», но его именно потому и вставили в последний момент, чтобы объявить процесс начатым, но отнюдь не завершенным. Вот и понимает каждый по-своему, то ли Союзное государство уже есть, то ли оно только планируется.

И второе — ради юридической чистоты я не согласился с Г.И. Тихоновым, требовавшим записать в тексте договора, что первые выборы Союзного парламента пройдут осенью 2000 года. Действительно, чисто технически российский и белорусский парламенты могли весной 2000 года принять национальные законы о выборах союзных депутатов, а осенью можно было провести выборы. Все участники подготовки текста договора с этим согласились, но мы записали, что выборы в Палату Представителей Парламента Союзного государства первого созыва проводятся не позднее 6 месяцев после принятия парламентами государств-участников соответствующих законодательных актов (ст. 64 Договора). Этот срок и планировался — октябрь-ноябрь 2000 года, — совмещаясь с выборами парламента Белоруссии, что меня и склонило не фиксировать конкретной даты.