Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник)

• Название: Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник)
• Автор: Джон Карр
• Жанр: Проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0609-0

Спокойствие на борту лайнера «Королева Виктория» нарушает загадочное происшествие – нападение на дипломата Кертиса Уоррена. Придя в себя, тот понимает – из его каюты пропал секретный документ. Поэтому юноше ничего не остается, как вместе с друзьями начать свое расследование. Но чем глубже они погружаются в это дело, тем в большие неприятности попадают! Избежать трагедии помогает доктор Фелл. Он первым понимает, что на борту притаился опасный преступник по прозвищу Слепой Цирюльник…

В издание также вошел роман «Восьмерка мечей».

---

Хэдли выразительно прокашлялся. Он был примерным семьянином, да и к тому же опасался, что разговор слушает кто-нибудь еще.

– О нет, ничего такого, – успокоил его Беллчестер. – Хотя это весьма загадочная история. Он схватил девушку за косу, стал дергать за волосы. Сыпал угрозами – совсем не по-епископски. Так мне сказал Стэндиш, и он был весьма взволнован. Полагаю, епископ решил, что на бедной девушке был парик. В любом случае он пообещал Стэндишу позвонить мне и договориться о встрече с кем-нибудь из Скотланд-Ярда.

– Он придет сюда, сэр?

– Да. Хэдли, сделайте мне одолжение и поговорите с ним, хорошо? Полагаю, это успокоит его преподобие. Этим мы обяжем Стэндиша, да и со священнослужителями лучше быть в хороших отношениях. К тому же вы ведь знаете, что Стэндиш – один из партнеров в издательстве, в котором вы собираетесь публиковать мемуары?

Хэдли задумчиво погладил подбородок.

– Х-м-м… – сказал он. – Нет. Нет, этого я не знал. Я встречался только с Берком. Что ж…

– Замечательно, – одобрительно произнес Беллчестер. – Значит, вы с ним встретитесь? Удачи вам.

И заместитель комиссара повесил трубку. Хэдли скрестил руки на груди. На его лице промелькнуло суровое выражение смирения с судьбой. Пробормотав несколько раз «полтергейст!», он задумался о том, какие же мрачные дни наступили для столичной полиции, если старшему инспектору отдела криминальных расследований приходится тратить время на выслушивание лепета сбрендившего епископа, который катается по перилам, нападает на служанок и швыряет в викариев чернильницы.

Впрочем, через некоторое время старший инспектор даже стал находить ситуацию забавной. На его губах под ухоженными седыми усами заиграла улыбка, и Хэдли принялся насвистывать веселую мелодию, перебирая утреннюю почту. Он погрузился в сентиментальные воспоминания о тридцати пяти годах службы в органах правопорядка, о злодеях, которым довелось побывать в этой скудно обставленной комнате с коричневыми стенами и окнами, выходящими на набережную Виктории, о том, сколько чуши было в этих стенах произнесено. Каждое утро инспектор брился у себя дома в Ист-Кройдоне, целовал жену, просматривал утреннюю газету (которая всегда находила способ испортить ему настроение, повествуя если не об угрозе со стороны Германии, то о плохой погоде), ехал на поезде до станции Виктория и приступал к работе – будь то расследование убийства или поиск пропавшей собаки. Он погружался в деловую суету – и каждому преступнику приходилось платить по счетам. Всегда…

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Хэдли.

В дверях показался констебль, пребывающий в явном смятении чувств. Он остановился на пороге и откашлялся.

– Тут пришел джентльмен… – сообщил он таким тоном, будто это было дедуктивное умозаключение. – Джентльмен…

Констебль положил на стол перед инспектором визитную карточку.

– Мхм… – отозвался старший инспектор, поглощенный чтением рапорта. – И чего же он хочет?

– Думаю, вам лучше самому с ним поговорить, сэр.

Хэдли бросил взгляд на визитную карточку, на которой значилось:

Доктор Сигизмунд фон Хорнсфоггль, Вена.

– Лучше вам самому с ним поговорить, – настойчиво повторил констебль. – Он психоанализирует всех подряд, кого достанет. Сержант Беттс спрятался от него в архиве и заявил, что не выйдет, пока этот джентльмен не уберется отсюда.

– Послушайте, – сердито сказал Хэдли, повернувшись в своем вращающемся кресле. – Сегодня что, все решили со мной шутки шутить? Что значит «кого достанет»? Почему вы просто его не выгоните?

– Ну, сэр… Дело в том, сэр, – замялся констебль, – что… Ну, мне кажется, что мы его знаем. Видите ли…

Констебль был крупным парнем, но посетитель, ворвавшийся в этот момент в кабинет, превосходил его в обхвате раз в пять. Грузная фигура в черном плаще и блестящем цилиндре моментально заполнила всё пространство дверного проема. Но первым, на что обратил внимание старший инспектор, были усы посетителя: самые роскошные черные усы из всех, какие Хэдли когда-либо видел. Густые брови, казалось, закрывали половину лба. За стеклами очков, закрепленных широкой черной лентой, мигали маленькие глазки. Лицо посетителя просияло, и он низко поклонился, сорвав с головы цилиндр.

– Допрый утро! – широко улыбаясь, пророкотал он. – Имей ли я тшесть гофорить со старший инспектор, а? Du bist der Hauptmann, mein Herr, nicht wahr?[1] Йа, йа, йа. Вот.

Переваливающейся походкой посетитель вошел внутрь и с величайшей осторожностью пододвинул стул, прислонив к нему свою трость.

– Я сяту, – сообщил он. – Вот.

Сев на стул и с улыбкой скрестив руки на груди, посетитель осведомился:

– О чем вы фитите сны?

Хэдли наконец обрел дар речи.

– Фелл… – сказал он. – Гидеон Фелл…Что, бога ради… – продолжил инспектор, хлопая по столу при каждом слове, – вы здесь устроили? На кой черт вы заявились сюда, наряженный в этот маскарадный костюм? Я думал, вы в Америке. Кто-нибудь видел, как вы вошли?

– Э? Мой торокой трук! – обиженным тоном запротестовал посетитель. – Конетшно, фы меня с кем-то путаете, йа? Я герр доктор Сигизмунд фон Хорнсфоггль…

– Прекратите, – твердо сказал Хэдли.

– Ну ладно. – Сдавшись, посетитель прекратил имитировать немецкий акцент. – Стало быть, вы распознали мою маскировку, не так ли? Один парень в Нью-Йорке сказал мне, что она идеальна. Я поспорил на соверен, что смогу одурачить вас. Ну что, Хэдли, неужели не пожмете мне руку? Я вернулся после трех месяцев пребывания в Америке…

– В конце коридора есть уборная, – неумолимо продолжил старший инспектор. – Ступайте туда и избавьтесь там от этих усов, или, клянусь вам, я запру вас в камере. Вы что, хотели выставить меня дураком в последний месяц моего пребывания в должности?

– Ну ладно, – вздохнул доктор Фелл.

Он вернулся через несколько минут, уже похожий на себя – все с тем же двойным подбородком, бандитскими усами и копной тронутых сединой волос. После того как он тщательно смыл грим, лицо его стало еще более красным, чем обычно. Усмехаясь, он взял в руки трость и посмотрел на Хэдли поверх очков. Головной убор он сменил на свою обычную широкополую шляпу.

– И все же, – заметил Фелл, – я тешу себя тем, что ваших подчиненных мне обвести вокруг пальца удалось. Конечно, понадобится время, чтобы отточить это мастерство. А у меня теперь есть диплом «Школы маскировки» Уильяма Дж. Пинкертона. Они называют это «обучением по почте». Хе-хе-хе. Высылаешь им пять долларов, они отправляют тебе первый урок. И так далее. Хе-хе-хе.

– Вы неисправимый старый шалопут, – сменив гнев на милость, сказал Хэдли. – И все же я чертовски рад вас видеть. Вам понравилось в Америке?

Доктор Фелл выдохнул с явным удовольствием, разглядывая угол потолка, а затем с грохотом обрушил наконечник своей трости на пол.

– «С паршивой овцы», – восторженно процитировал доктор Фелл. – «II a fiappi l’oignon!» «Судью – в утиль, ла-ла-ла-ла!» Я имею в виду, Хэдли, как бы вы перевели на латынь следующую фразу: «Этот деревяха обошел махала, загнав мяч к левой глуме»? Я обдумывал варианты перевода в течение всего путешествия. Как передать понятия «деревяха» и «мяч», я знаю, но как Вергилий справился бы с объяснением того, что такое «махал» и «глума», для меня остается загадкой.

– Что все это значит?

– Похоже, – сказал доктор Фелл, – что это диалект футбольных фанатов в местности, именуемой Бруклин. Мои друзья из издательства отвезли меня туда вместо, слава Господу, встречи литераторов. Вы не представляете, – он задорно улыбнулся, – сколько таких встреч мне удалось пропустить и, что даже лучше, со сколькими литераторами мне посчастливилось не познакомиться. Хе-хе. Позвольте, я покажу вам свои заметки.

Взяв портфель, он достал из него тетрадь с газетными вырезками, а затем с гордым видом положил ее, раскрытую, на стол инспектора.

– Полагаю, некоторые заголовки нуждаются в пояснениях, – продолжил доктор. – Американские газеты называли меня «Гид».

– Гид? – переспросил ошеломленный Хэдли.

– Коротко, звучно и хорошо ложится в заголовок, – объяснил Фелл, явно цитируя кого-то. – Вот, посмотрите на примеры.

Он раскрыл тетрадь на случайной странице. Хэдли прочел заголовок: «Гид судит конкурс красоты в Лонг-Бич». На фотографии под ним был запечатлен доктор Фелл в своем плаще и широкополой шляпе, расплывшийся в довольной улыбке, а вокруг – миловидные девушки, облаченные в едва заметные купальные костюмы. «Гид участвует в торжественном открытии пожарного участка в Бронксе. Он провозглашен почетным брандмейстером», – гласил другой заголовок. Эта статья сопровождалась двумя фотографиями. На первой был изображен доктор Фелл в пожарном шлеме с надписью «брандмейстер», он держал в руках топор таким образом, будто собирался вышибить им кому-то мозги. На другой фотографии он съезжал вниз по блестящему шесту со второго этажа пожарной станции – это была впечатляющая картина. Подпись к ней гласила: «Экскурсия для Гида?» Хэдли был поражен.