Андрей Зайцев - Драккары Одина

• Название: Драккары Одина
• Автор: Андрей Зайцев
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4547-7

Вторая половина IX века. Европа переживает период феодальной раздробленности, империя Карла Великого распалась на несколько враждующих королевств. А в это время постепенно набирают силы правители Севера - конунги Дании и Норвегии. Один из них, Харальд Хорфагер - пожалуй, самый влиятельный, задумал совершить невозможное: объединить разрозненные земли норвегов под своей властью, скрепленной новой верой.

И в паутину этих грозных событий почти невидимой нитью вплетается история молодого викинга Олафа, сына норвежского ярла и славянской княжны, которому судьба уготовила весьма непростую роль…

---

Олаф, разобрав слова, недоумевал. О чем это он?

Он не мог знать, что Инегельд в предсмертные мгновения припомнил слова Стейнара, которые тот сказал, после того как он смертельно ранил ярла.

—   Старик говорил правду... Ранвейг...

Ярл назвал имя матери Инегельда, и это сильно смутило и удивило его. Почему Стейнар вспомнил о его матери, которую никогда не встречал в своей жизни? Он терялся в догадках все эти дни и так и умер, ничего не узнав.

Олаф увидел, что глаза Инегельда закрылись. Он дернулся в последний раз и затих. Навсегда.

Толпа шумела и волновалась: боги указали на истинного убийцу ярла. Во всеобщей сумятице никто не обратил внимание на Гейду, тихо ушедшую в свой дом. За несколько дней она потеряла и мужа, и любовника, которого успела полюбить...

— Ну, как, отдавай мне браслет англосаксов! — весело бросил Рогнвальд своему дружку. — Я угадал!

— Делать нечего. — Торвальд с видимым сожалением про­тянул ему браслет из Йорвика. — Кто мог себе это представить: Инегельд умер от руки малоизвестного викинга?

— Олаф себя еще покажет, можешь мне поверить, — заявил Рогнвальд, разглядывая браслет. Что и говорить, вещица была дорогой и сделана со вкусом, достойным лучших мастеров.

Олаф оттирал от крови Сокрушитель, когда услышал от­даленный женский возглас:

—  Олаф?!

Он поднял голову и огляделся. Внезапно его глаза встрети­лись с глазами женщины, появившейся неизвестно откуда. Ее не было в начале схватки. Олаф испытал внезапное волнение: Ингрид?!

Рядом с ней стоял высокий мужчина в дорогом плаще, его лицо было угрюмо и непроницаемо. Мужчина был мужем Ингрид, и его звали Эйольв. Они только что вернулись из поездки к его родственникам, жившим в Телемарке. Ингрид женским безошибочным взглядом сразу же угадала Олафа, хотя считала, что он погиб. И Олаф, в свою очередь, почти сразу узнал Ингрид, хотя она сильно изменилась.

— Что здесь происходит? — спросил между тем Эйольв, обводя подозрительным взглядом стоявших вокруг мертвого тела людей. Его удивлению не было предела. Убит сам Инегельд, долгие годы правая рука Стейнара-ярла!

— Он убил ярла, — сухо пояснил флегматичный Торгрим, кивнув на труп.

— Ярла?! — вскричала Ингрид, бледнея как воск. — Ты хочешь сказать...

— Сестра! — громко окликнул ее Рагнар. — Наш отец...

— Нет, нет! — она качала головой, не в силах поверить в это. — Нет, этого не может быть!..

* * *

Небо еще с ночи затянуло тучами, и с утра лил дождь. Олаф и Айво сидели у очага, пили эль, протягивая ноги ближе к огню. Несмотря на лето, дни стояли холодные. Вот уже не­делю Олаф жил на старом месте, но никак не мог привыкнуть к мысли, что ярла Стейнара больше нет в этом мире. Айво рассказывал ему о том, что видел в Валланде, а Олаф слушал, подкладывая дрова в огонь.

Смерть ярла многое перевернула. Рагнар стремился стать преемником своего отца, но столкнулся с трудностями. Ви­кингов, которые могли бы поддержать его, нашлось не так уж много. Рогнвальд колебался. Он был верен Стейнару, но его сын... Он видел и более достойных людей в своей жизни. Остальные также медлили, выжидая. Как покажет себя Рагнар? Он не отличался особой щедростью, всегда что-то таил про себя, будто жил в ожидании. Викингам хотелось видеть своим вождем настоящего воина и мудрого правителя. Таков ли Рагнар?

— Там и зимой тепло! — говорил Айво о своих впечатлениях от юга. — А плоды? Таких нет в наших лесах...

Олаф кивал, показывая, что внимательно слушает. А в голове с навязчивой монотонностью прокручивался недавний разговор с Ингрид. Они встретились за оградой усадьбы. Случайно...

— Я рада, что ты жив, Олаф. — Она смотрела на него с не­ким удивлением, точно не верила, что это действительно он.

— Стал хуже?

— Лучше, много лучше! Ты уже совсем непохож на того мальчишку, который бегал к фьорду и ждал чего-то... Ты на­шел, что искал?

— Нашел ли? — усмехнулся Олаф, разглядывая Ингрид и сознавая, что не должен так смотреть на нее.

Повзрослев и став матерью, она словно приобрела некую частицу древней мудрости, переходящей от поколения к по­колению. Ее род шел из глубины веков, когда предки свеев и норгов пришли в Скандинавию под предводительством племенных вождей-дроттов.

— Я узнал имя своего отца, хотя так и не встретил его.

— Он жив?

— Я хочу в это верить, но... тот корабль, на котором меня нашли... По словам Хафтура, все остальные погибли. А они знали многое.

— Почему Инегельд... убил моего отца? — Ингрид задала вопрос, который мучил ее все последние дни.

— Если бы я знал...

Они продолжали говорить, словно вернувшись в отроче­ство, и даже не подозревали, что за ними внимательно на­блюдает муж Ингрид — суровый Эйольв.

Он следил за ними с внезапно вспыхнувшим чувством ревности и ненависти. Эйольв мало что знал об Олафе, но хорошо запомнил момент, когда Ингрид узнала его. Во всем этом было что-то, намекающее на прошлые отношения, что-то, похожее на старую любовь.

Эйольв был старше жены на двенадцать лет. Он много воевал с англосаксами под предводительством конунга Гутрума. Был тяжело ранен в битве у Снотенгахаме в Мерсии, но выжил и получил землю. Он решил жениться на местной красавице, дочери знатного англосаксонского тана, и все шло к свадьбе. Однако судьба так распорядилась, что один из викингов, сын датчанина и уроженки Фарерских островов, рассказал ему о том, что эта девушка была раньше влюблена в знатного дана, родственника Гутрума.

Эйольв был ревнив и вспыльчив. Он убил бывшего воз­любленного своей невесты, но ему пришлось бежать из Инглаланда, бросив все. Ярл Стейнар дал ему свое покровительство, а позже выдал за него дочь Ингрид.

Эйольв был честным викингом, но не выносил даже ма­лейшей обиды. И, увидев Ингрид с Олафом наедине, поклялся себе, что убьет мальчишку. Но он понимал, что сделать это не так-то просто. За Олафа здесь стояли многие викинги, и, в первую очередь, сам Рогнвальд, воин, стоивший в бою десятка. Ему благоволил по крайней мере внешне и сын погибшего ярла Рагнар, а Эйольв все еще оставался чужаком...

—   А помнишь Эгиля? — неожиданно спросил Олаф.

— Он умер, — пожал плечами Айво. — Он был большой колдун. Даже тела его не нашли.

— Как это? — удивился Олаф, взглянув на финна. Лицо бывшего жителя лесов Балагарссиды, бородатое, в мелких морщинах, было похоже на лицо постаревшего ребенка.

— Да, так вот, — невозмутимо ответил Айво. — Сначала его обнаружили мертвым. А когда пришли за ним — он исчез. Как будто его и не было. Он был колдун, большой колдун!

— Он умел предсказывать будущее, — задумчиво сказал Олаф, склонив голову.

Когда все это было? В какой жизни? Эгиль знал многое, но умер... Умер ли на самом деле? В этом Олаф не был уве­рен. Как и прежде, ему в голову закралась мысль о том, что Эгиль был воплощением бога Одина. А может кого-то другого: великана Бельторна или Фрейра?..

— Это верно, — кивнул финн. — Он был похлеще, чем шаман моего племени. Тот всегда колдовал: говорил, когда придет зверь, когда сойдет лед с реки... Он общался с Лоухи, приносил ей дары, чтобы она не приходила к нам по ночам. Но его колдовство не спасло нас от свеев. Они пришли и многих убили. Шаману отрубили голову, а это плохо. Как он теперь без головы в царстве Туони?..

В дом вбежала тощая серая кошка. Она подошла к очагу и присела, облизывая лапы. Айво хотел прогнать ее, но Олаф придержал его руку. Финн относился к кошкам, как к бес­полезным существам, способным разве что ловить мышей, однако Олаф был о них другого мнения.

Глядя на это грязное, мокрое от дождя животное, он чув­ствовал ее ловкость и некую загадочную суть, словно кошка знала о них что-то, невидимое человеческому взору. Он вспом­нил старый рассказ Хафтура о том, как Тор и Локи посетили жилище великанов и там состязались в разных умениях.

Локи состязался с великаном по имени Логи в обжор­стве, и хитрец Локи проиграл, потому как его соперник был необъяснимо прожорлив. Но, как оказалось, это был Огонь. Разве можно сравниться с ним в деле пожирания живого и мертвого? Затем Тору показали на кошку, сидевшую в углу, и предложили поднять ее. Но как не силился Тор, у него ничего не выходило. Кошка оказалась непомерной тяжести, и он не смог поднять ее. Что же тут удивительного? Ведь кошка та была, как объяснили потом асам, сам Мировой Змей Йормунганд — Вселенский Посох. И уже на прощание Тору выпало бороться со старухой Элли, но и тут аса-громовника ждала неудача. Тор не смог побороть ее, а старуха, наступая, повалила его на одно колено. Когда асы уходили, хозяин жи­лища, великан Скрюмир открыл им, что в обличье старухи скрывалась сама Старость, а разве нашелся бы кто-нибудь в мире, кто смог бы победить ее?

Олаф как завороженный смотрел на кошку, гревшуюся у очага, представляя себе ужасного Йормунганда, самого велико­го из всех драконов. Кошка вдруг глянула на него, загадочно, и взгляд ее скользнул будто тень других миров...