Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

• Название: Восход Акроникса (СИ)
• Автор: Максим Сорокин
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Викару «посчастливилось» родиться в этом омуте оживших кошмаров и волею капризной судьбы, не раз ставившей парня на край жизни и смерти, ему в руки попадает удивительный артефакт. Ключ в другой реальность: светлый, яркий, добрый, мир — рай. Казалось бы, вот он шанс сбежать, навсегда покинуть проклятый дом, но…

Читатели сами решат судьбу героя: стать ему злодеем или спасителем, беглецом или защитником, правителем или воришкой? С иллюстрациями для статей Атласа Крига, новыми главами и доступными голосованиями можно ознакомиться на сайте проекта.

(Роман закончен — полная версия)

---

Единственное, чего реально стало меньше, так это провианта. Заплечные мешки серьезно похудели, почти исчерпав запасы еды, хотя Ялазар уже давно перешел на обычную для всего каравана мясную похлебку. Вик очень надеялся, что им удастся пополнить запасы раньше, чем ему станет нечего есть.

Именно с такими мыслями и нещадно урчащим животом, их небольшой отряд, которому выпало в последний день похода быть в авангарде, подходил к стенам города.

Первое, что бросилось в глаза, это растянутые над стеной тела. Высохшие, словно забытый на солнце виноград, они были вздернуты меж высоких столбов, от которых тянулись толстые канаты с зазубренными крючьями. Их острые клювы впивались в плоть мучеников буквально разрывая тех на части. А сквозь тонкую, похожую на пергамент кожу, проступали переломанные кости и поражённые болезнями внутренности, но несмотря на все это, сердца несчастных продолжали биться. Эти создания до сих пор оставались живыми.

В каждого из подвешенных был вонзен кривой серпомеч, точь-в-точь такой же, как и клинок отца Вика, разве что стальных зубцов не было. Парень быстро перекинул клинок за спину, укрыв рукоять капюшоном. Несмотря на то, что оружие восстановленное Ялазаром уже не походило на себя прежнее, все же рисковать не стоило. Одичалые ничего не заметили, а Торунг только шепнул:

— Весьма разумно. Не хватало, чтобы тебя приняли за врага Галдариана Тухлого.

— Кого? — переспросил повелитель костей.

Однако ответил ему Викариан, уже почерпнувший знаний о Кхидрине из Атласа Крига, чью мудрость он с жадностью вбирал в себя, едва выпадала свободная минута:

— Тиран этого полиса. Его ещё зовут Золотым Бубоном, за его неуёмную страсть к сокровищам и болезням, которые он насылает на недругов и слуг из своего дворца-канализации. — он кивнул на исходивший миазмами и заполненный нечистотами ров прямо перед невысокой стеной города. — Это все часть его тронной залы, древние сливы пронизывают Кхидрин, словно вены. И в этих венах течет гной, да слизь, являющаяся, если верить записям, телом самого Галдариана. Этой гадости касаться нельзя, иначе навлечешь на себя гнев хозяина города.

Только закончив говорить, Вике заметил, что спутники смотрят на него со смесью удивления и уважения. Это немного смутило молодого человека и он чуть тише добавил, кивнув на повешенных:

— А вот кто это и за что с ними так, я не знаю. — ни о чем подобном он не читал. Но как правильно заметил Мрачный, лучше было лишний раз не искушать судьбу, припрятав отцовский клинок, пока они не покинут Кхидрин.

Стена оказалась ниже, чем виделась издалека и представляла собой деревянный частокол, облепленный затвердевшей, бурой глиной. Никаких ворот или дверей видно не было. Однако стальные зубцы решетки, выглядывавшие из высокой надстройки над проходом, говорили о том, что попасть в полис без стенобитного орудия нападающим вряд ли удастся. Сами же стены защищал не очень глубокий, но зато широкий ров, по совместительству являющийся стоком нечистот, который был заполнен почти по колено. У него были пологие стенки и в общем-то, преодолеть его было бы нетрудно, если конечно не знать, что вся эта вязкая гадость есть тело единой, чудовищной сущности Галдариана.

Стражи на стенах, облаченные в кожаные доспехи, обмотанные десятками рваных плащаниц, будто мумии, с непропорционально высокими, неудобными шлемами, больше напоминавшие вазы, нежели элемент брони, засуетились, пытаясь разглядеть пришедших. Из вооружения у них были видны каменные или костяные топоры, да копья с такими же наконечниками. Вскоре, один из них, обряженный в самые пестрые тряпки и единственный державший в руках настоящую, железную алебарду, приветливо замахал рукой:

— Торунг! Вурдалачий потрах, ты вернулся отдать мне долг!? — и тут же громко расхохотался, да так, что дремавший на посту другой стражник, с перепугу, едва не сверзился со стены. — С тебя ещё сто двадцать монет за то, что мы твою жопу прикрыли.

Мрачный ответил на приветствие тоже подняв руку, а второй бросил вопрошавшему небольшой, звенящий кошель:

— Твоя правда, как договаривались, сто двадцать монет и пять сверху за терпение. — было видно, что сонные стражники знали его и тоже приветственно вскидывали ладони.

Слышали ли все это несчастные, растянутые над их головами, было непонятно. В глазах, со срезанными веками, Вик не видел ничего, кроме бесконечной боли и безумия. С такого расстояния удалось разглядеть, как по канатам, удерживающим тела, вьются тонкие жгуты пульсирующих отростков, зарывавшихся под кожу и проникавших в каждый орган, другой же их конец произрастал прямиком из выгребной ямы под стеной. Они словно бы дышали, накачивая ядом свои жертвы, но в то же время, не давая тем умереть. Чей бы больной разум не изобрёл эту пытку, пожалуй, даже Агонис мог бы восхититься его бесчеловечной жестокостью.

Несмотря на явное расположение охранников к ним, отряд решил разбить привал и дожидаться каравана за пределами полиса. Так было безопасней, а заодно позволило разглядеть некоторые детали. Из-за незакрывающихся ворот были хорошо видны близлежащие улицы.

Те оказались поделены на две части, а меж колеями, по которым двигались местные обитатели, пролегала высокая, покрытая отвратительной слизью насыпь, от которой все старались держаться подальше. Что это и чему служит такое разделение, оставалось неясно. Мельницы смерти, которые парни видели в Кавеноне, тут, как ни странно, отсутствовали. Впрочем, вдалеке виднелись другие четыре величественных силуэта, возвышавшихся над морем тентов и навесов, укрывавших почти весь город. Это были башни колдунов, много выше любого иного здания Кхидрина.

Первая, постоянно меняла очертания, а её камни напоминали песок в песочных часах, вот только текущий снизу-вверх и в зените, словно бы тая, падающий на землю пурпурным дождем. Ни окон, ни дверей видно в ней не было, да и зачем они там, где все равно не было ни мгновения постоянства. Второе строение, казалось состоящее из нагромождений плоти, выглядело более приземистым и монолитным, при этом, на нем то и дело открывались жутковатые, гигантские глаза и разевались пасти. Сотни крохотных конечностей, лишённых кожи и постоянно двигавшихся, издалека казались темно-алой бахромой на открытой ране. Ещё одна, словно срезанная мечом, гиганта башня, некогда видимо бывшая самой большой и скорее являвшаяся целым комплексом высоких строений, теперь лежала в руинах. Лишь золотые буравчики песка плясали на её растрескавшихся от времени стенах. Последним шпилем было мрачное строение, напоминавшее черный монолит с распятыми на стенах агонизирующими телами. На плоской крыше располагался костяной загон с метавшимися из стороны в сторону рабами. Сначала Викар не понял смысла строить загон для невольников на вершине, пока не заметил, что чуть ниже располагается конструкция, очень напоминающая раскрытую пасть, готовую в любую секунду сомкнуться над вершиной башни, таким образом поймав в ловушку любого небесного хищника, покусившегося на легкое мясо.

— Они что ловят парящие ужасы? — удивлено спросил Викариан. — Зачем? Что они с ними делают.

Вместо ответа, молча грызущий кость, выуженную из булькающего котелка с похлебкой, Торунг указал куда-то вверх и парню пришлось некоторое время вглядываться в затянутые жирными тучами небеса, прежде чем он сумел различить две темные точки, гонявшиеся за третьей, яростно махавшей белыми крыльями, стараясь оторваться от преследователей.

— Колдуны из темной башни что, научились приручать владык неба? — Вик был поражен.

— Нетрудно приручать то, что ты сначала убил, а потом воскресил, заставив служить своей воле. Некроманты Кхидрина горазды на выдумки. — отозвался Торунг, зачерпывая ещё миску булькающего варева и посыпая то пахучими, сушеными травами из своих загашников. Примерно так же, как это делает Ялазар

Упомянутый, к этому моменту уже наевшись, развалился на походных мешках и ковыряя косточкой в зубах, сонно произнес:

— Я не имею с этими ублюдками ничего общего и иметь не желаю, разве что готов разделить с ними мой клинок, пробивший их черное сердце.

— Ты же заставляешь останки подчиняться своей воле, чем же, в таком случае, твоя сила отличается от их? — не желая разозлить, осторожно поинтересовался Торунг, уже видевший за время их похода, как Ялазар пускал в ход свое колдовство.

— Во-первых, — все так же сонно ответил тот, — я владею магией костей, а не мертвой плоти и мне не требуется убивать жертву, чтобы получить контроль над её телом. Во-вторых, некроманты называют себя «познающими тайны смерти», то есть они открывают то, что уже было создано до них, неважно природой ли, эфиром или кем-то ещё. Я же скорее скульптор, творец, созидающий новое, то, чего ещё не было в Кеплере.

Надо сказать, Викариан никогда серьезно не задумывался над силами, которыми владел Ялазар и откуда они проистекают. Однако объяснение и сам взгляд на магию костей ему понравился, так как он отсекал темные искусства, от этой жутковатой, но все же не являющейся злом стихии. Мрачный, как ни странно, тоже удовлетворился таким объяснением и больше не стал донимать Ялазара, а без зазрения совести дрыхнувшим одичалым, вообще было откровенно наплевать на столь высокие материи. Эти трое, как оказалось, были остатками довольно крупного, северного племени, спасавшихся бегством от пришедших несчастий и сейчас они просто наслаждались относительной безопасностью рядом с большим городом, да теплом, принесенным из пустыни.