С. Бельский - Под кометой

• Название: Под кометой
• Автор: С. Бельский
• Издательство: Leo
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Фантастическая повесть Симона Федоровича Савченко, писавшего под псевдонимом С. Бельский.

Впервые повесть была издана в 1910 г.

---

В Гелиополисе перед появлением комет насчитывалось четыре тысячи ежедневных изданий. Все они помещались в особом квартале, в западной части города, рядом с улицами, населенными публичными женщинами.

Газетный квартал был самой оживленной частью мирового города. С десяти часов утра гигантские граммофоны, поставленные над дверями редакций начинали выкрикивать новости, полученные со всего света и сейчас же их опровергали.

Сотни других граммофонов бранили консерваторов, радикалов, республиканцев, министров, большинство и меньшинство парламента, акционерные предприятия, новые религии, словом все на свете.

Чтобы заглушить нестерпимый вой металлических голосов, литературные противники пускали в ход пароходные сирены, рев которых был слышен по всему Гелиополису, продавцы газет, одетые в яркие пестрые костюмы и сопровождаемые акробатами и уличными музыкантами, в рупоры выкрикивали названия статей и разбрасывали тысячи объявлений, которые как хлопья снега кружились над улицей и засыпали мостовую. Около домов двигался бурный поток людей, нуждавшихся в помощи печати или искавших её расположения. Нищие, придворные, монахи, артисты, мистики, поэты, банкиры, изобретатели, шарлатаны вливались в широко раскрытые двери редакций и вступали в шумный торг с владельцами газет, с их доверенными сотрудниками.

Газеты выходили каждый час в миллионах экземпляров, распространялись на аэропланах и влияние их было безгранично.

Чтобы дать понятие будущему человечеству о том уважении, которым пользовалась мировая литература в последние дни её существования, я расскажу о том как газеты поставили памятник почтенному и достойному Вентурио, главе синдиката по торговле женщинами.

Я не знаю точно, сколько это стоило Вентурио, но однажды утром голоса всех граммофонов в газетном квартале слились в его прославлении и восхвалении. Маленькая газетка «Оса» пробовала возражать при помощи своего граммофона, который пищал, как комар над болотом, но «Вестник Правды» пустил в ход колоссальную сирену, приводимую в действие машиною в сто сил и заставил «Осу» замолчать. Четыре тысячи статей, в которых говорилось об уме Вентурио, о щедрости Вентурио, о благородстве Вентурио, появлялись каждый час и по беспроволочному телеграфу передавались во все углы земного шара. Газетная волна смывала всех, кто смел противиться прославлению и возвеличению главного содержателя публичных домов. Во время этой компании пало два министерства и, что особенно тяжко, старый добрый Кемпель, вождь народной партии, покончил жизнь самоубийством, так как его каждый час обвиняли в различных преступлениях.

Но что делать? Вентурио платил, а Кемпель был беден, как церковная крыса.

Я помню, что смерть его очень огорчила редактора «Южной газеты».

Бедняга плакал от волнения в то время, когда гигантский граммофон на крыше редакции орал на пять миль кругом:

— Кемпель мошенник! Кемпель взяточник! еще одно преступление Кемпеля!..

Маленькая «Оса» пищала: Убийцы!… убийцы!.. но рядом завывала сирена «Вестника Правды» и обличения «Осы» никто не боялся.

Чтобы поддерживать усердие журналистов, Вентурио разрешил им бесплатно посещать все свои увеселительные заведения и даже знаменитый замок фонтанов, куда за огромные деньги допускались немногие избранные.

Синдикат не только доставлял красивейших женщин из всех углов мира, он еще и выращивал воспитывал их в особых питомниках. Здесь формировали тело и психику девушек и так как дело велось под наблюдением опытных ученых психологов и художников, то синдикату после многолетних усилий удалось создать новую породу женщин, напоминавших богинь и нимф древнего мира.

В Гелиополисе женщины несли тяжелый Труд наравне с мужчинами. Они работали на земле, под землей и в воздухе. Главное управление аэропланами принимало на службу только женщин. В государственных учреждениях их было больше чем мужчин. Ценою огромной борьбы женщины очень давно добились права занимать все высшие должности в управлении страною. Несколько раз министерство составлялось только из женщин, в конце концов они по внешности и психике совершенно слились с мужчинами.

Пол умирал и создавалось новое существо, получившее в обыденной жизни название ман. Можно было целый год просидеть где-нибудь в конторе рядом с товарищем, одетым, как все, в синюю блузу и широкие брюки, и не знать кто этот товарищ: мужчина или женщина. Непрерывный труд, профессиональные болезни, недостаток движения и воздуха; отравление различными возбуждающими веществами отразились на женщинах тяжелее, чем на мужчинах. Поздно вечером, когда ман заполняли лабиринт улиц и переулков, залитых ярким светом электрических солнц, казалось, что все эти миллионы людей, с серыми лицами, с скучными усталыми глазами, изготовлены по одному и тому же образцу на одной фабрике. Нельзя было определить ни возраста, ни пола. Любовь, описанная старыми поэтами давно умерла. Сначала она, как плюш, вилась около машин, потом листья её пожелтели, завяли и осыпались. Как пережиток, любовь иногда вспыхивала ярким пламенем, случалось порождала старую ревность и доводила даже до преступлений, но обыкновенно мужчины и женщины сходились и расходились равнодушно и искали в сближении минутного удовольствия когда не было других развлечений. Вентурио возродил древнюю женщину, бесконечно далекую от мужчины и таинственную. Сам он — маленький, безобразный, с отвисшим животом, похожий на индийского идола, говорил, что в каждой работнице, — серой и скучной как высохшая земля есть семена для превращения её в одну из тех женщин, которыми синдикат населял свои дворцы.

Через месяц после того, как Вентурио открыл свои сады для представителей печати, все, начиная от короля и до последнего нищего, увидели, что памятник ставить необходимо. Один из депутатов, двадцать лет дожидавшийся портфеля министра, сказал в парламенте большую речь о заслугах Вентурио и способе увековечить его имя. Никто ни возражал. Кандидат в министры потребовал открытого голосования «дабы мы знали, как он сказал, имена тех, кто будет противиться народной славе». Принято единогласно.

Вышел из залы только один депутат: семидесятилетний старик, выигравший много лет тому назад великую битву в Африке и спасший Гелиополис от гибели. Не желая, чтобы его славное имя было забросано грязью, народный герой сам покончил с собой, отправив в редакции письма с просьбою ничего не писать о нем. Воля его была свято исполнена, и только 69 газет назвали его выжившим из ума идиотом и дряхлым развратником.

На деньги, собранные путем всенародной подписки, содержателю публичных домов поставлен был великолепный памятник из бронзы и мрамора. Вентурио сам венчал свое бронзовое изображение лавровым венком и когда маленький плешивый человек с отвисшим животом взобрался по лестнице на плечи статуи, многотысячная толпа, которая всегда говорит то, что говорят газеты, закричала, прославляя великого Вентурио.

Такова была в Гелиополисе сила печати. Пишу это не из тщеславия, как может быть подумают некоторые, а только для того, чтобы будущие люди знали чем кончила мировая литература.

В тот день, когда я в первый раз услышал о комете, консерваторы подрались с радикалами и наш парламентский хроникер, профессор Гелиополисского университета, сидя против меня на краю стола рассказывал об этом происшествии так, как будто дрались не живые люди, а вступили в свалку параграфы, статьи и пункты, «закона о конституции». Такой способ изложения он называл юридическим анализом.

— Параграф № 27 вызвал весь этот скандал, хорошо еще, что примечание к статье 94 давало возможность выдвинуть вопрос о голосовании, но тут испортил дело пункт 5…

Унылый это был человек и слушать его было совсем не весело.

Вдруг зазвонил телефон.

— Говорит обсерватория. Только что вычислены элементы кометы Б, столкновение, по-видимому неизбежно.

— Столкновение с чем?

— С землей. Вы меня слушаете. 25 или 27 августа мы пройдем… — конца фразы я не расслышал.

— В чем дело? — спросил профессор. Это должно быть о результатах голосования.

— Да, нет же! обсерватория извещает, что земля столкнется с какой то кометой.

— Лезут с глупостями. Дайте мне триста строк, я напишу статью о параграфе 94.

Главный редактор швырнул заметку о комете в корзину.

— Знаю я эти штуки. Пусть сначала заплатят за тысячу строк, по высшей расценке.

— Да ведь это обсерватория.

— Послушайте Витторино, меня вы не проведете, — редактор поднял от рукописи маленькие прищуренные глаза. — На 26 августа назначено состязание аэропланов. Кто хочет расстроить дело, тот пусть платит.

— По этим, или по каким другим соображениям, ни одна большая газета не напечатала известия о появлении кометы и когда граммофоны над окнами дешевых изданий, не имевших влияния на ход общественной политической жизни, выкрикивали: