Лотар-Гюнтер Буххайм - Крепость

• Название: Крепость
• Автор: Лотар-Гюнтер Буххайм
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1997

---

- Не верю! Просто не верю своим глазам!

Никогда еще не видел Старика таким взъерошенным. Однако, картина, открывшаяся нам с высоты птичьего полета, такая, что выведет из себя любого благопристойного христианина. Непосредственно перед нашим парадным входом стоит огромный артиллерийский седельный тягач – почти согнутый под прямым углом к прицепу и оттого выглядящий надломленным, а там блестят во всю длину два полных комплекта шноркелей! Нам также хорошо видно, что и тягач и прицеп проделали глубокие колеи в цветниках Бартля – и потому стоит такой гвалт!

- Что это еще за драндулет? – спрашиваю Старика.

- Длинный погрузчик с управляемым задним мостом. Там сзади сидит оператор и управляет задним мостом. Иначе никак не вписаться в повороты, – Старик дает разъяснение со знанием дела.

- Никогда еще такого Буцефала не видел...

- Ладно, пошли вниз! – громко командует Старик.

На лестнице слышен необычный топот сапог: адъютант, зампотылу и еще добрый десяток человек, спешат по коридору во двор. Старик решительно направляется к группе, образовавшейся вокруг обоих водителей, а я медленно обхожу огромное транспортное средство и в невольном восхищении удивляюсь: Два шноркеля, будто запасные части к этой громадине! Ну и гигант, этот шноркель! Возвращаюсь к начальной точке осмотра по всей длине и считаю свои шаги: Минимум девять метров. Ясно: Без управляемого заднего моста эта махина никогда не смогла бы пройти повороты. Это просто чудо, как им удалось вписаться в городские повороты улиц. Все-таки, они чертовски узкие в Бретани. И прежде всего здесь, в Бресте! Старик подходит ко мне и тихо говорит:

- Земляки Симоны.

Я, должно быть, посмотрел на Старика, таким дурацким взглядом, что он насмешливо ухмыляясь, рассматривает меня как какую-то невидаль.

- Французы! – теперь уже громко говорит он. И чтобы сделать для меня еще отчетливее эту новость, добавляет:

- Оба – французы, убедись!

Старик прямо-таки наслаждается тем, что я все еще ничего не понимаю.

- Они – пленные французы. Их послали одних в поездку из Германии, где-то около Бремена.

- С этими вот вещами? – спрашиваю недоверчиво. – И им сказали, что они должны ехать на этом мастодонте в Брест и передать нам здесь эти шноркели?

- Ну, им, вероятно, показали пути проезда на карте....

Старик, что, потешается надо мной? Оставляю его и приближаюсь к группе.

- Bonjour, messieurs. Comment allez-vous? – спрашиваю водителей.

- Tres bien, mon lieutenant! – отвечают дуэтом.

Какая утонченность! Час от часу не легче! Вот передо мной стоят двое худощавых мужчин, едва ли старше тридцати лет, один с черными усами и черными вьющимися волосами, другой такой же. На обоих грязные комбинезоны. Такие же простые парни, как и рабочие верфи. И им удался этот трюк? Зампотылу очевидно недоволен тем, что его прервали. Наверное, он как раз готовился их допросить. Тем лучше. Предоставляю ему поле деятельности и снова присоединяюсь к Старику, который тщательно обследует, низко приседая тут и там, мощный тягач.

- Как ты это понимаешь? – спрашиваю его, наполовину задохнувшись от быстрого подъема по лестнице, когда усаживаюсь напротив Старика в его кабинете.

- Что?

- То, что эти двое добрались до нас со шноркелями, вместо того, чтобы ...

- Чудеса, да и только! Обыкновенное чудо!

- Я этого понять не могу: Мы не можем выбраться отсюда – а длинный тягач со шноркелями – прошел!

- Простое везение! Such is life , как говорят испанцы! – шутит Старик.

- Французы! – Кто бы мог подумать!

- Пленные французы, – поправляет меня Старик, – Правильные парни. Им пообещали чистые, настоящие, проштампованные документы об освобождении, и они захотели их получить.

- Если бы они просто оставили этот мощный тягач и смылись в кусты, то уже давно были бы дома.

- Так думаешь ты, своим деструктивным умишком! Они дали честное слово. Но, по-видимому, это такая максима, которую ты или не можешь понять или не хочешь.

Внезапно Старик словно оседает. И хотя он еще поблескивает от воодушевления – этот блеск уже гаснет. Я точно знаю, что его волнует: Теперь у нас есть два шноркеля – но лодки, для которых они были запрошены, давно в походе: без шноркелей.

- Такие парни сумели бы пройти сквозь стены! – глухо произносит Старик. Затем он погружается в напряженные раздумья, и, наконец, я слышу:

- Посмотрим, может быть, нам удастся оснастить, по крайней мере, одну лодку.

И тут появляется в дверях весь красный от волнения Бартль и вытягивается по струнке. Старик разыгрывает удивление и басит:

-Ну, Бартль, что это с вами?

Бартль не произносит ни слова от охватившего его волнения. Тогда Старик говорит:

- Я уже знаю! Оставьте сегодня все как есть. Я верю, что завтра вы снова приведете в порядок все, что сегодня превратилось в пыль.

- Так точно! Но...

- Никаких но! – Старик говорит так резко, что Бартль от страха опять принимает стойку смирно и затем выходит.

- Теперь пойдет к своим свиньям, – произносит Старик, – и там выплачется.

Через некоторое время добавляет:

- Или утопит свою ярость в вине... Хочешь послушать его стоны?

Авиабаза Morlaix расформирована. Из-за того, что путь на восток им закрыт, военнослужащие ВВС вынуждены теперь тоже перебазироваться в город. Удивляюсь тому, сколько «женского персонала» принимает в этом участие, но вовсе не в униформе, а в шубках и шикарных сапожках. Свои шубки дамы из-за летней жары не застегивают. Одна выглядит как Марлен Дитрих в фильме «Голубой ангел» и, судя по виду, кажется, знает это: Она не просто идет – она шагает таким же растянутым шагом на высоких каблуках, высоко неся голову и неподвижно устремив взгляд прямо перед собой. Раздается восхищенный свист признания с противоположного тротуара. Поскольку бензина недостаточно, несколько военнослужащих Люфтваффе тащат свои вещи как гражданские беженцы на тачках и гужевых повозках. Я просто обалдел от того, что все это сборище устремляется в город. Они вовсе не походят на солдат. Мне смешно думать, кем могут являться все эти люди: Старшими офицерами- интендантами, старшими церковными инспекторами, старшими заплечных дел мастерами, руководителями клистирных трубок. А еще советниками от полевой почты, советниками по транспорту, советниками имперской железной дороги, председателями различных правлений и обществ, советниками по архитектуре, членами военсоветов, советниками по топливу – вероятно, еще и руководителями службы почтовых голубей, главными распределителями всего и вся. И здесь же в более простых формах всякой твари по паре: землемеры, картографы, сборщики налогов, мастера по подбивке подков, механики пишущих машинок, полевые аптекари, тайные жандармы, активные жандармы, повстанцы, пораженцы, подрыватели устоев государства ....

ВСТРЕЧА С ТАНКАМИ

Зампотылу уже несколько дней беспокоится о поставках. Он хочет послать грузовик, чтобы из Ch;teauneuf – если там, вообще, еще есть возможность проскочить, – и из Logonna привезти все то, что он, обобщая, называет «маркитантскими товарами». Когда после обеда он возникает в столовой перед Стариком, я уже знаю, что он замышляет. И тут же слышу «Logonna» и «Ch;teauneuf» и «грузоподъемностью две с половиной тонны» и вижу, что пока зампотылу горячится, Старик щурится на него, словно не проспавшись.

- Об этом не может быть речи, – долетают до меня слова Старика. – Позаботьтесь-ка лучше о том, чтобы имелось достаточное количество одеял в медчасти и на случай, если нам придется перебираться в Бункеры.

- Слушаюсь, господин капитан! – отвечает зампотылу, будто выйдя из некоего подобия транса, внезапно снова по-военному.

- У него с нервами не порядок! – обращается ко мне Старик, когда зампотылу исчезает.

Еще не прошло и получаса, как запотылу входит в кабинет. Сквозь шум разговора в соседнем помещении, слышу, что «в том небольшом замке» имеется больший запас шерстяных одеял. Может быть, этим зампотылу снова подразумевает Logonna?

- Ладно, – сдается, наконец, Старик, – но только прежде мы должны будем разведать дорогу.

Старик надолго задумывается, а затем объявляет:

- Лучше сразу сегодня во второй половине дня.

Зампотылу стоит, слегка согнувшись и, вероятно, не знает точно, куда ему смотреть.

- Закажите открытый вездеход на пятнадцать часов! Никлиш поедет! – Старик говорит наполовину командным, наполовину веселым голосом. Затем, вопросительным тоном, обращается ко мне:

- Ты как, едешь с нами? – и, вдруг, с сияющим выражением лица, как будто бы его внезапно осенила хорошая идея, к зампотылу:

- И Вы, естественно, тоже!

- Так точно, господин капитан!

- И прихватите автоматы для Вас и нашего Politruk .

И еще раз звучит запоздалым эхом:

- Так точно, господин капитан!

- Очень хорошо, – говорит мне Старик, – если мы опять покажемся населению.