Люциус Шепард - По направлению к Глори

• Название: По направлению к Глори
• Автор: Люциус Шепард
• Жанр: Научная Фантастика

---

История про индейских колдунов мне нравилась гораздо больше, но я вежливо сказал:

— Угу.

— Честно говоря, мне плевать на ее происхождение, — все вещи такие, какие они есть, а знаешь ты или не знаешь, как они стали такими, это совершенно ничего не меняет.

Трейси сидела страшно напряженная, и я решил сменить тему.

— Вы долго жили в Лорэйне? — спросил я женщину.

— Я перебралась сюда, когда начала ездить через Полосу. А раньше я очень долго жила в Стедли.

Стедли был крупным центром по добыче серебра на другой стороне Полосы. Если бы у меня были деньги, я бы безусловно ехал туда, а не в Глори.

— Говорят, что Стедли очень перспективное место, — сказал я.

— Это точно. Там любой может сколотить себе состояние, были бы только средства и желание. Вы туда направляетесь?

— У меня все в порядке с желаниями, — сказал я ей, — но я немножко ограничен в средствах. И поэтому — пока что в Глори. Надеюсь, там мне удастся раздобыть немного денег.

Она закудахтала, старательно изображая глубокое сочувствие:

— Да, так оно всегда получается: хвост вытянешь — нос увязнет. — И добавила с очень жеманным видом. — Я уверена, что в Стедли найдутся люди, которые захотят помочь такому симпатичному молодому человеку, как вы. Один бог знает, как много они делают для беженцев.

— Вы имеете в виду беженцев из Полосы?

Она кивнула.

— Это несчастные создания, те, которые сумели все выдержать.

— Я слышал, что здесь очень много проблем с беженцами. Я имею в виду, в поезде.

— О! И еще как много. Не было ни одного разу, чтобы они не попытались к нам прорваться.

Ее тон почему-то стал ликующим.

— Боже, когда они будто просачиваются через двери и приносят с собой этот жуткий дух мерзости и бесовства, и вы смотрите на них и вам кажется, что они улыбаются, потому все зубы у них наружу, и они выглядят так ужасно, что можно ощущать эту темную силу, овладевшую ими, и…

— Не хочу об этом слышать, — сказала Трейси, но толстуха только отмахнулась.

— Твой муж защитит тебя, милочка. Но эти беженцы, уж воистину, могут напугать кого угодно. До смерти напугать.

— Хватит, — заорала Трейси. — Хватит, ты, слышишь!

Я резко обернулся к ней. Она смотрела на женщину широко раскрытыми глазами, как завороженная. Ее била дрожь, щеки ввалились, в глазах светились мириады безумных огней. Казалось, что это мелкие осколки стекла, рассыпанные по черному бархату. Вот тут-то, заглянув в ее глаза, я и понял, что мы уже въехали в Полосу и изменения начались.

— Трейси? — сказал я испуганно.

Я боялся до нее дотронуться. Мне казалось, что я могу разрушить ту силу, благодаря которой она не рассыпалась на кусочки.

— И вам не удается не ощущать этого, — продолжала женщина, мерзко улыбаясь. При этом зубы ее торчали так, что больше всего напоминали о тех несчастных существах, о которых она рассказывала. — Это исходит от них, как вонь от свежевскрытой могилы. Иногда их мясо только начинает отходить от костей, а иногда…

— Эй! — сказал я ей. — Эй, может хватит, а?

— Очень скоро, уже очень скоро мы увидим их, — бормотала она, показывая в окно на сгущающиеся сумерки и плотную стену снега. — Их лица светятся, как животы дохлых рыб, гнилые зубы чернеют и выпадают, они дряхлеют прямо на глазах. И чувствуя, как силы покидают их, они падают перед тобой на колени и тянут к тебе руки, обтянутые кожей руки скелетов, и молят тебя о помощи на языках, которых ты не можешь понять… дьявольских языках. Их щеки разбухают, и их кишки начинают лезть у них изо ртов, и они пытаются запихивать их обратно, но те продолжают выпирать, и…

Трейси дико орала, лицо женщины страшно раскраснелось и казалось раздувающимся изнутри, как гниющее яблоко. Ее руки в белых перчатках вцепились в ручки кресла, и она выплевывала слова, как отравленные стрелы. Я оттолкнул Трейси в сторону и сказал женщине, чтобы она заткнулась, но та только еще упоённее продолжала живописать этот кошмар. Нарисованная ею картина вызывала у меня животный ужас, и я почувствовал непреодолимое желание шарахнуть ее чем-нибудь тяжелым. Я думаю, что я бы так и поступил, но в этот момент дверь вагона открылась и вошел Коул. Он медленно прошел по проходу и остановился около нас. Дуло его ружья уткнулось в груди женщины. Она выпучила глаза на два ствола, оказавшихся перед ее носом, и замолчала.

— Мне кажется, у тебя проблемы, Мэри, — сказал Коул стальным голосом.

— Нет, — выдавила она, — нет, я просто…

— Смотри-ка, ты вся раздулась, у тебя раскраснелось лицо, — сказал он. — Мне определенно кажется, что у тебя начались изменения. Как ты себя чувствуешь, а? У тебя, наверное, все трясется внутри, как будто что-то там переворачивается?

Он взвел курок. Мэри замерла под прожигающим взглядом его страшных глаз. Ярко раскрашенный рот раскрылся, рука сжимала горло, из глотки со свистом вырывалось тяжелое дыхание.

— Нет, Коул, — выговорила с трудом. — Я тебе клянусь, я в полном порядке. Ты же должен был видеть, ты же знаешь, я…

— Ты поганая жирная тварь, — сказал Коул. — Мне уже осточертело, что ты постоянно запугиваешь моих пассажиров. Если ты не заткнешь свою поганую пасть, я тебе обещаю, что как только я хоть немного заподозрю, что с тобой начали происходить изменения, я вмажу твои мерзкие внутренности в спинку этого сидения. И ни одна живая душа меня в этом не обвинит. — Он сунул стволы ружья между подушками ее грудей, будто вставлял вилку в розетку. — Ты полагаешь, меня кто-нибудь обвинит в убийстве?

— Пожалуйста, Коул, — прошептала она.

— Ты оставишь этих людей в покое?

Она хлопнула ресницами и кивнула. Коул грубо выругался, но поставил ружье на предохранитель. Его глаза метнулись в мою сторону, шрам на щеке сморщился как от удара.

— Держи свою пушку наготове, приятель, — сказал он мне. — В этом вагоне будут проблемы. Постарайся сделать все, что будет в твоих силах, а я, если получится, приду на помощь.

Сказав это, он двинулся по проходу к выходу из вагона. Я догнал его в тот момент, когда он уже переходил в следующий.

— Объясните мне, пожалуйста, что происходит, — сказал я, хватая его за руку.

Он пригвоздил меня к месту взглядом своих страшных глаз.

— Полегче, приятель.

— Но нельзя же говорить человеку, чтобы он приготовил пушку, не объяснив зачем.

— Мне кажется, — понятно — зачем.

Он оттолкнул меня к двери, подальше от остальных пассажиров. Сзади нас было окно, разделенное на четыре узких полоски. В каждой из них виднелся прямоугольник темно-синей ночи с одинокой звездочкой в правом верхнем углу. Казалось, это блок каких-то мистических почтовых марок. Полоски были настолько неестественно симметричны, что, глядя на них, я окончательно осознал, в какое место меня занесло.

— Это будет плохая поездка, — сказал Коул. — Я не смогу проконтролировать все вагоны, поэтому здесь я оставляю все на тебя.

Я совершенно не горел желанием принять на себя ответственность.

— Так почему же вы пропустили их в поезд, если знали, что это кончится плохо?

— Послушай, сынок: во-первых, ты все равно не сможешь этого понять, а во-вторых, у меня нет времени на объяснения. Последний раз, когда дела сложились так же плохо, как сейчас, я потерял девять пассажиров. Значит так, я оставляю этот вагон на тебя и меня интересует, будешь ты мне помогать или будешь просто смотреть на то, что происходит вокруг?

— А Трейси, — сказал я. — Трейси, женщина, которая со мной. Она… с ней… ничего плохого?..

— Иногда изменения не очень серьезны, и можно не обращать на них особенного внимания, но иногда бывает нужно их остановить. Поэтому я и хочу, чтобы ты взял на себя этот вагон. Думай о каждом человеке, когда ты будешь принимать такое решение.

Мой пистолет лежал в кобуре, холодный, как змея в черепе.

— Нет, — сказал я. — Нет, ей я все равно не смогу сделать ничего плохого. Да и вообще я не очень умею обращаться с оружием.

— Я буду занят, — сказал Коул. — Что бы ни случилось здесь, это твои проблемы.

Я внимательно смотрел в его обветренное лицо, странные глаза. Я не был уверен в том, что он сказал мне все. Он тоже посмотрел мне прямо в глаза. Шум и грохот идущего поезда казались ощутимым проявлением напряжения, стоящего между нами, и той страшной силы, которая неистово ускоряла течение нашей жизни. Я понял этого человека, я понял, что, хотя работа и выпячивала темные стороны его природы, он в сущности не был ни особенно злым, ни добрым, ни смелым, ни трусливым. Просто человек, который достиг трудного участка на своем пути, наполовину по собственной вине, наполовину по воле судьбы и теперь просто делал то необходимое, без чего не выжить. И когда я понял, что это такой же человек, как и я, не колдун вовсе, я поверил в него. И в себя. Мне никогда раньше не приходилось поднимать оружие на других людей, но сейчас я понял, что смогу это сделать.