Василий Сахаров - Большой погром

• Название: Большой погром
• Автор: Василий Сахаров
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-07059-3

Война продолжается. Вновь католики собирают огромные армии крестоносцев и пытаются разгромить Венедский союз. Снова горят города и вытаптываются посевы, плачут женщины и дети, а мужчины с оружием в руках встречают врагов и погибают в сражениях. Чтобы выстоять, венедам нужна помощь союзников, и витязь Вадим Сокол приводит из степей половцев и чёрных клобуков, а с берегов Днепра – русских дружинников. Карающий меч возмездия обрушивается на Польшу и Священную Римскую империю. Войска противоборствующих сторон сталкиваются, и начинается битва, которая определит – жить венедам на своих землях или бежать.

---

О чём ещё можно упомянуть?

Я женился, и моей степной супругой стала внучка Торэмена красавица Айсылу. Отбор невест прошёл как-то буднично. Естественно, с местным колоритом, песнями, скачками и плясками, но ничего особенного. Свадьба тоже не удивила. Гуляли три дня, и была брачная ночь. Всё как положено. Вот только Айсылу холодна.

По слухам, она засматривалась на Девлета Кул-Иби. Однако суровый дед, спорить с которым в роду Капаган никто не решался, лично определил мужа для внучки, и мне об этом, разумеется, ничего не сказали. Да я и не спрашивал. Делил с молодой женой постель, хотя любви не было, ведь это обычный династический брак. И пока жил в степях, целый месяц не покидал орду, больше времени уделял боевому слаживанию конных сотен и тысяч, военным манерам и разговорам с вождями, чем молодой и красивой девушке. Навещал её редко, не каждую ночь, и она по мне не тосковала. Вела хозяйство и допускала к своему телу, а большего от неё и не требовалось. По-человечески, с точки зрения морали двадцать первого века, её можно пожалеть. Но я этого делать не собираюсь. Иные времена. Иные люди. Иные нравы. У неё есть долг перед родом и старейшинами, а у меня – перед своим народом. Поэтому мы обязаны жертвовать своими личными интересами, и если для лучшего управления разноплеменной и разноязыкой ордой требуется породниться с хорошим родом, я готов. В конце концов не самая большая жертва.

Месяц, проведённый в степях, даром не прошёл. Воины многому научились, но это только начало. Главное, что я запустил механизм и указал вождям путь. Покинув орду, я вернулся в Рарог. Снова занялся хозяйственными заботами и очень часто бродил по тропам Трояна. Пока есть время, следовало пробить дорожки в Крым, в Европу, в Константинополь и на север. Успехи были, я неплохо потрудился. Однако при этом никак не мог сосредоточиться на каком-то одном направлении и постоянно испытывал нервное напряжение. Каждый день ждал удара. Внутренне сжался, словно пружина, и мне это мешало жить, поскольку ничего не происходило. Проблемы есть всегда. Они приходят и уходят. А я думал о новом Крестовом походе, который замыслили враги. Разумом понимал, что он начнётся через пару лет, не раньше, ибо враги готовятся всерьёз, чтобы уничтожить нас наверняка. А ощущения такие, словно крестоносцы перейдут границы венедских княжеств уже завтра. Странное чувство, неуютное, и у меня никак не получалось успокоиться…

– Эгей!!! – окликнул меня и телохранителей с обрыва дружинник.

Я обернулся, посмотрел на него, и он махнул рукой:

– Всё готово! Можно вечерять!

Закрыв глаза, я на мгновение подставил лицо свежему морскому ветру. Потом наклонился к воде, зачерпнул горсть солёной влаги, плеснул её на лицо и мотнул головой. Усталость отступила, прогулка пошла на пользу. Отлично.

– Пошли! – окликнул я телохранителей.

Задерживаться не стали: перекусили и продолжили путь к Рарогу. Ещё немного проехали вдоль берега, и, дабы сократить дорогу, отряд свернул на широкую тропу через конопляные поля. Да-да, именно конопляные, ведь это обычная сельскохозяйственная культура, которая к наркотикам отношения не имеет.

Это в индийской конопле много каннабиоидов. Но где та Индия? А на Руси иной сорт, конопля посевная. Она неприхотлива, растёт везде, и посконь является сырьём для производства многих необходимых вещей. Например, из неё ткут полотно для одежды и паруса, плетут верёвки, рыбацкие сети и морские канаты. Датчане её не выращивали, а переселенцы из Киева и Новгорода, которые сейчас находятся в Зеландии, только за счёт неё и живут. Сами сеют, сами собирают, сами перерабатывают и делают что-то, что можно продать на рынке Рарога или сдать перекупщикам. Поэтому они в Зеландии чувствуют себя хорошо. От налогов пока освобождены, и подъёмные есть, земля плодородная, а вражеских набегов нет.

Кстати, возвращаясь к теме выращивания конопли. Это не только прочная одежда, холстина, верёвки, канаты и сети. Конопля очень хорошо пошла в производстве бумаги, даже лучше, чем солома и опилки. Причём это только начало. Дальше планируется производство прессованных материалов из конопляного стебля и масла, которое можно использовать как основу для изготовления лакокрасочных материалов и мыла. А кормовой жмых? А лекарственные препараты? А спирт? Всё это можно получить из конопли, которая известна людям давно, и я думаю, что всё-таки зря в СССР её перестали выращивать. Ведь культура высокодоходная. Труд – минимальный, а выход продукции хороший.

Честно говоря, я долго ждал, когда наши мореплаватели привезут картошку и кукурузу. Но пока они добыли только тыкву. Дальше полуострова Флорида, который в будущем наверняка будет называться иначе, венедские мореходы вдоль заморского материка не спускались. А маис растёт в Мексике, и сейчас – это чахлое растение с мелкими початками. Пока найдёшь его и с помощью селекции добьёшься хороших урожаев, пройдут десятилетия. Та же история с картофелем. Он растёт в Южной Америке, и когда варяги до него доберутся, сменится поколение. Поэтому я о заморских плодах мечтать перестал. Есть иные проблемы и заботы, которые гораздо важнее.

Размышляя о сельском хозяйстве, я незаметно добрался до города, проехал ворота, и меня встретил Гаврила Довмонтов, старый воин, который являлся комендантом Рарога. А заодно он следил за моей казной и вёл учёт припасов, занимался выплатой жалованья воинам и трудягам, контролировал строителей и крестьян. Человек нужный. Можно даже сказать – незаменимый. Он создал из родственников и друзей в Рароге бюрократический аппарат, надо отметить, весьма эффективный, и я Гаврилу не забывал. Воровать не давал. Какой я после этого ведун и вождь, если позволю себя обкрадывать? Но помимо жалованья одаривал его и других управленцев чем мог. То богатую шубу из добычи выделю, то поблажку по торговым делам дам, то пару гривен на праздник отправлю. Так сказать, за успехи в боевой и политической работе.

Понятное дело, орденов и медалей у нас нет, а награждать ближних людей и отличившихся воинов нужно. А как? Сейчас всё просто. Правители и вожди отмечают верных и храбрых людей землёй, подневольными людишками (это в Европе и на Востоке) или серебром в виде мужских украшений.

«Надо будет подумать о системе награждения, – кинул я взгляд на улыбающегося Гаврилу. – Униформу с погонами и знаками различия попытался ввести, и частично затея удалась. У каждого воина есть комплект, хотя носят мундиры нечасто, только на праздники. Теперь очередь орденов, медалей или наградных браслетов из драгоценных металлов и камней. Но этим займусь, когда появится свободное время».

– Чего улыбаешься? – покинув седло, обратился я к Довмонтову. – Вроде радоваться нечему. В казне – хоть шаром покати. Неужели добрая весточка прилетела?

– Ты прав, вождь, – кивнул он, – есть добрая весть.

– Говори, – перекинув повод коноводу, подошёл я к старику.

– «Крес» из Ла-Манша раньше срока вернулся и добычу богатую привёз.

– Что именно?

– Серебро, золото, украшений много и дорогое оружие.

– Ай да Самород! – восхитился я. – Словно знал, что нам нужно.

– Он не знал. – Гаврила понизил голос: – На корабле человек интересный, франк. Вот из-за него Самород шнеккер домой и отправил, а добыча попутно пришла.

– Кто этот франк?

– Не знаю, – поморщился Довмонтов. – Командир «Креса» ничего объяснять не стал и спрятал франка на корабле, чтобы его никто не видел. Даже обидно немного…

– Не забивай себе голову, это не твоё дело.

– Как скажешь, Вадим Андреевич.

– Кто ещё о франке в городе знает?

– Только я.

– Пусть так и останется. Ты добычу принял?

– Конечно.

– Серебра сколько?

– На шестьсот сорок гривен, монетами и слитками. Нам теперь на всё хватит: и с купцами сможем расплатиться, и с воинами, и переселенцам обещанные подъёмные выделим. Пару месяцев о наполнении казны можно не думать, а потом морской караван вернётся и мореходы из Ла-Манша придут.

– А золота сколько?

– Ещё на три сотни гривен, если в серебро переводить.

– Золото прибереги. Оружие и доспехи осмотри, а дальше сам решай, что в арсенал, что на продажу выставить.

– Само собой, вождь.

– Занимайся, Гаврила, – хлопнул я его по плечу и отправился в порт.

Раньше шнеккер «Крес» водил Корней Жарко. Но он сейчас далеко, осваивает побережье Студёного моря, и вместо него кораблём командует опытный варяг Драгомир Осьмуша, который и встретил меня на причале. Мы обменялись приветствиями, и я спросил его:

– Как там Самород? Каковы успехи?

– Поход начинался не очень хорошо, – начал Осьмуша. – Католики в портах спрятались. Но потом всё наладилось. Самород повёл флотилию в Аквитанское море[1], и удача нам улыбнулась. Девятнадцать судов за два месяца на абордаж взяли. Шесть с собой увели, когда обратно в Ла-Манш вернулись, а остальные потопили или за выкуп отпустили.