Рене Баржавель - В глубь времен

• Название: В глубь времен
• Автор: Рене Баржавель
• Издательство: ПП "Полиграфия"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Французская полярная экспедиция находит подо льдами Антакрктиды остатки разрушенного города, построенного не менее чем 900 тысяч лет назад. Исследуя развалины ученые обнаруживают подземное сооружение в котором поддерживается температура близкая к абсолютному нулю. В центре этого "яйца" два замороженных тела — женщина и мужчина…

Этому замечательному фантастическому роману, пронизанному антивоенным духом, очень не повезло в России. В СССР его не могли опубликовать по политическим мотивам и из-за наличия в тексте эротических сцен. С началом Престройки роман перевели и опубликовали, но он так и остался неизвестен широкому кругу читателей, так как под авторством Генри Каттнера был включен в сборник его произведений "Источник миров".[1]

---

Он вызвал Локана и поставил его в известность. Локан попросил его присоединиться к Совету, который только что собрался.

— Я иду, — сказал Кобан.

Он повернулся к Элеа, которая присутствовала при этой сцене, не произнеся ни слова, не сделав ни единого жеста.

— Ну вот, — холодно произнес он, — вы знаете, что происходит. Нет больше места чувствам. Этой ночью мы войдем в Убежище. Сейчас мои ассистенты начнут вас готовить. Помимо всего прочего вы получите одну-единственную существующую дозу всемирной сыворотки. Она синтезирована, молекула за молекулой, в моей личной лаборатории за шесть месяцев. Предыдущую дозу испытал я сам. Я готов. Если ничего не произойдет, вы будете первой, кто останется вечно молодым. В этом случае, я вам обещаю, что следующую дозу получит Пайкан. Сыворотка поможет вам перенести без последствий абсолютный холод. Сейчас я передам вас моим людям.

Элеа встала и побежала к двери. Мощнейшим ударом левой руки она ударила одного охранника в висок. Человек упал. Другой схватил Элеа за запястье и завел руку за спину.

— Отпустите ее, — крикнул Кобан. — Я запрещаю вам к ней прикасаться! Что бы она не делала!

Охранник отпустил ее. Элеа устремилась к двери. Но дверь не открылась.

— Элеа, — сказал Кобан, — если вы согласитесь принять сыворотку без сопротивления и без попытки к бегству, я вам разрешу еще раз повидаться с Пайканом перед тем, как войти в Убежище. Его увезли обратно в Башню, и он знает обо всем, что с вами здесь происходит. Он ждет от вас новостей. Я ему обещал, что вы увидитесь. Если вы будете протестовать и сопротивляться, рискуя помешать подготовительным процедурам, я вас усыплю, и вы никогда его больше не увидите.

Элеа молча посмотрела на ученого, глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки и успокоить свои нервы.

— Вы можете пригласить ваших людей, — я больше не двинусь с места.

Кобан нажал на кнопку. Часть закрытой двери скользнула, приоткрывая лабораторию, занятую охранниками и ассистентами, среди которых Элеа узнала руководителя лаборатории, который их встретил.

Кобан указал ей на кресло рядом с ним.

— Подойдите — сказал он.

Элеа вошла в лабораторию. Перед тем, как выйти из кабинета Кобана, она обернулась к нему.

— Я вас ненавижу, — заявила она.

— Когда мы выйдем из Убежища на мертвой Земле, — сказал Кобан, — не будет больше ни ненависти, ни любви, будет только наша работа…

* * *

В этот день Хой То спустился в Яйцо с новым оборудованием, которое он только что получил из Японии. С его помощью он надеялся осветить и сфотографировать зал генератора через прозрачный пол.

Остановившись, генератор холода потух, и зал под полом стал абсолютно темным. Температура очень быстро поднялась, снег и иней растаяли, вода испарилась, стена и пол высохли.

Пока его ассистенты размещали прожекторы по углам Яйца, Хой То машинально оглядывался вокруг себя. Поверхность стены показалась ему очень любопытной — ни полированная, ни матовая, а как бы муаровая. Хой То провел по ней своими тонкими чувствительными пальцами, потом ногтями. Скрипящий звук. Он направил прожектор на стену и при ослепительном свете посмотрел сквозь лупу, сделав своего рода микроскоп из телеобъектива и линз.

Вскоре не осталось сомнений: на поверхности стены были выгравированы бесчисленные бороздки. Каждая из этих бороздок соответствовала строчкам письменности гонда. Обучающие бобины были расшифрованы уже давно. Но стена Яйца, заполненная микроскопическими знаками, представляла собой эквивалент значительной библиотеки. Хой То немедленно взял несколько клише, максимально их увеличил, проделав это в разных точках удаленных друг от друга стен.

Через час он уже демонстрировал их на экране. Люкос в большом возбуждении идентифицировал отрывки исторического рассказа и ученых трактатов, страницу словаря, поэму, диалог, который, может быть, был театральной пьесой или философской беседой. Стена Яйца оказалась настоящей энциклопедией знаний Гондавы.

На одном из образцов, где находилось много изолированных символов, Люкос узнал математические знаки. Они окружали символ Уравнения Зорана.

* * *

Элеа проснулась, лежа на меховом коврике. Она отдыхала на теплой и мягкой подстилке, которая висела в воздухе.

Ее исследовали с головы до ног, измеряли ее вес, покормили, массировали до тех пор, пока ее вес не стал таким, как требовалось, и тело не достигло абсолютной расслабленности.

Возвратившись, Кобан объяснил ей механизм закрытия и открытия Убежища. Он наполнил ее легкие каким-то дымом, прикладывал инфразвуковые излучатели к вискам и давал ей различные элементы всемирной сыворотки. Она почувствовала, как сверкающая энергия очищает все ее клетки от усталости, наполняя всю ее каким-то порывом, похожим на весенние леса. Она почувствовала, что стала твердой, как дерево, сильной, как бык, уравновешенной, как озеро. Сила, уравновешенность и мир совершенно ее усыпили.

Она уснула в лабораторном кресле и открыла глаза на этом коврике в круглой комнате с пустыми стенами. Единственная дверь находилась прямо перед ней. Перед дверью сидел на кубе зеленый охранник и смотрел на нее. Кончиками пальцев он держал какой то стеклянный предмет, сделанный из странно соединенных между собой трубочек с зеленой жидкостью.

— Поскольку вы больше не спите, — сказал охранник, — я вас предупреждаю: если вы силой захотите выйти отсюда, я просто раскрою пальцы, эта штука упадет и разобьется, и вы уснете, как камень.

Элеа не ответила. Она мобилизовала весь свой разум, у нее была одна цель — воссоединиться с Пайканом.

Высокий, широкоплечий, с мускулистыми руками, толстой шеей, почти такой же широкой, как его массивное лицо, охранник был очень серьезным препятствием. Но еще более серьезная преграда заключалась в необычайно хрупком предмете, который он сжимал своими жирными пальцами.

— Слушайте, Элеа, — раздался голос, — Пайкан хочет поговорить с вами и увидеть вас. Мы позволяем ему это сделать.

Между ней и охранником возникло изображение Пайкана. Элеа вскочила на ноги.

— Элеа!

— Пайкан!

Он стоял посреди рабочего Купола. Рядом с ним она увидела часть экрана, на котором отражалось облако.

— Элеа! Где ты? Куда ты идешь? Почему ты меня покидаешь?

— Я отказалась, Пайкан! Я принадлежу тебе! Я не принадлежу им! Кобан меня заставил! Они меня держат взаперти!

— Я иду за тобой! Я все там поломаю! Я их убью! — Он поднял левую руку, одетую в перчатку с оружием Ж.

— Ты не можешь! Ты не знаешь, где я нахожусь!.. Я этого и сама не знаю! Жди меня, я вернусь к тебе! Любыми способами!..

— Я верю тебе, я жду, — сказал Пайкан.

Изображение исчезло.

Сидящий охранник все еще смотрел на Элеа. Стоя в центре круглой комнаты, она оценивающе смотрела на него. Она сделала шаг по направлению к нему. Он схватил маску, которая висела у него на шее, и надел ее.

— Осторожно! — произнес он в нос и легонько взболтал содержимое хрупких стеклянных трубочек.

— Я тебя знаю, — заявила Элеа.

Он удивленно на нее посмотрел.

— Тебя и тебе подобных, я вас знаю. Вы просты, вы мужественны. Вы делаете то, что вам говорят, хотя вам ничего не объясняют, — она развязала узел синей ленты, которая прикрывала ее бюст. — Кобан не сказал тебе, что ты скоро умрешь…

Охранник усмехнулся. Он был охранником, он служил глубоко под землей и не верил в возможность своей смерти.

— Скоро начнется война, после которой никто не останется в живых. Ты знаешь, что я говорю правду: ты скоро умрешь. Вы все умрете, кроме меня и Кобана.

Охранник понял: эта женщина не лжет. Она была одной из тех, кто не опускается до лжи ни при каких обстоятельствах. Просто она ошибалась. Кто-то всегда остается в живых. Другие умирают, но не я.

В этот момент она полностью обнажила верхнюю часть своего тела и начала развязывать узел на диагональной ленте, идущей от талии к плечу.

— В Гондаве умрут все. Кобан это знает. Он построил Убежище, которое ничто не может разрушить, чтобы в нем закрыться. Он дал задание компьютерам выбрать женщину, которую он закроет вместе с собой. Эта женщина я. Знаешь ли ты, почему компьютер из миллионов выбрал меня? Потому, что я самая красивая. Ты видел только мое лицо. Посмотри…

Она обнажила правую грудь. Охранник смотрел на это очаровательное тело, на этот цветок и этот фрукт и слышал, как кровь стучит у него в висках.

— Ты хочешь меня? — спросила Элеа. Она медленно продолжала раздеваться. Левая грудь была уже только наполовину прикрыта легкой тканью. — Я знаю, какую женщину выбрал тебе компьютер. Она весит в три раза больше, чем я. Ты никогда не имел такую женщину, как я…

Лента упала на пол, обнажив левую грудь. Элеа провела руками вдоль своего тела, выставив обнаженную грудь вперед и выдавая весь живой блеск полных нежных грудей.