Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая

• Название: Мой враг, моя любимая
• Автор: Вергилия Коулл
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Он должен ненавидеть меня. За смерть семьи, за жизнь в изгнании. Я должна ненавидеть его. За похищение из родного дома, за лишение свободы. Но его кулаки разжимаются, чтобы пальцы ласкали меня. Но мои ногти впиваются в его плечи в порыве не мести, а страсти. «Мой враг, враг, враг!» — твержу, но голос слабеет, когда слышу в ответ: «Моя любимая…»

---

— Сочувствующих?

— Это долго объяснять, — отмахнулся он, — и я не уверен, что Ивар будет рад, что мы уже с тобой так откровенничаем.

— Хорошо, расскажи мне про Виктора, — я уцепилась за любую возможность узнать больше о поселении, — почему ему не нравилось жить здесь?

— Он какой-то вечно скользкий был, — Лекс презрительно скривился, — гаденький. Но Милке нравился. Уж не знаю, чем вы, девчонки, себе предмет обожания выбираете. Но явно не головой. Виктор удрал от нас и стал «красноповязочником». Но Мила продолжала бегать к нему на свидания. А у них там свой кодекс есть. Типа проверки на профпригодность. И одним из пунктов кодекса является поимка кого-то из лекхе и передача его властям.

— И он выдал Милу? — поразилась я.

— Да. Пригласил ее на свидание в город. А сам договорился с соседним кланом.

— Это ужасно! Он предатель!

— Я рад, что ты тоже ненавидишь «красноповязочников», как мы, — улыбнулся Лекс.

— Но вы ее спасли? Милу?

— Позднее, чем хотелось бы. Да, спасли. Ивар через свои связи в городе узнал, где ее держали. Кое-как удалось выкупить. Все очень рисковали.

— А «красноповязочники»… Ивар говорил, что они ловили и его.

— Это было гораздо позже. Но без Виктора и тут не обошлось, — Лекс сжал кулаки. — Так бы башку этому гаду и оторвал. Вот только попадется он мне и Родиону!

— Так вот о чем Мила говорила, когда жалела, что у нее кошка, — сообразила я. — Она не смогла защититься. Она ведь твоя сестра, правильно?

— Мы с ней двойняшки, — кивнул Лекс. — Но я — все равно старший.

— А почему тогда у нее не медведь, как у тебя? Тем более, если вы родились в один день!

— Ох, охотница, — вздохнул он, — такое впечатление, что с другой планеты прилетела. Фамильяр дается нам как отражение нашей души. Это наш ментальный образ.

Я округлила глаза, показывая, что не совсем понимаю.

— Ну от характера зависит, какой у тебя будет фамильяр! — простонал Лекс, вынужденный втолковывать очевидные для него вещи.

— То есть… в другой жизни ты был бы медведем?

— Возможно, — он рассмеялся.

— А кошка Миле подходит… — задумчиво протянула я. — Она сразу показалась мне домашней, но очень уж своенравной. А Байрон… он слишком утонченный, чтобы иметь того же медведя.

— Только не спрашивай у меня, люблю ли я малину и мед, — с иронией произнес Лекс.

Я посмеялась вместе с ним, но потом закусила губу. Следующий вопрос так и вертелся на языке. Но стоит ли его задавать? Не воспримет ли мой собеседник простой интерес как нечто большее? В конце концов, чем больше информации соберу, тем лучше. Поколебавшись, я все-таки решилась.

— А какой фамильяр был у Ивара?

— Хочешь узнать о нем побольше? — хитро прищурился Лекс.

— Вовсе нет! — ответила я, пожалуй, чересчур поспешно.

Мысленно тут же одернула себя. Почему я должна испытывать стыд за то, что задаю вопросы о мужчине, который безжалостно лишил меня невинности? Имею право хотя бы знать, кто он такой.

— Тогда тебе с Ниной побеседовать надо, — продолжил мой собеседник, словно и не заметил смущения. — Она, кстати, тоже тобой интересовалась. Если хочешь, могу после завтрака тебя проводить. Наши уже успокоились немного, но одной тебе все равно на улице лучше не показываться.

— Кто такая Нина?

— Доедай, охотница. Увидишь. Если Ивар — это мозг нашей общины, то Нина — ее сердце.

С этими загадочными словами Лекс поторопился закончить завтрак. Я тоже проглотила бутерброды, почти не жуя. Вопросы только множились в голове. Но от общения с Ниной, кем бы она ни была, я не собиралась отказываться. К тому же, попутно нужно осмотреться. Прошлым вечером этого не удалось сделать, как следует. Должна же быть какая-то лазейка, через которую смогу ускользнуть!

Я помогла Лексу убрать со стола и даже сполоснула посуду. Почему-то история Милы кардинально поменяла мое к ней отношение. Вместо ответной злобы я чувствовала только жалость. Прошлой ночью Ивар все-таки подготовил меня, пусть и против воли. А если бы это была орава сбесившихся от похоти мужчин? Я поежилась и решила просто не давать Миле больше повода сцепиться со мной.

У дверей стоял большой брезентовый мешок, завязанный бечевкой. Лекс задержался возле него, крикнул куда-то в глубину дома:

— Мила! Гуманитарку разбери! Там шоколад сегодня!

Его сестра появилась в коридоре. Хмуро оглядела меня, потом мешок.

— Хорошо. Никитка будет рад. Соседям тоже раздам.

— Ты не замерзнешь? — озаботился Лекс, когда мы вышли на улицу. — Где твоя куртка?

Я оглядела свое нехитрое одеяние. Несмотря на солнечный день, на улице было свежо, и голые руки тут же покрылись мурашками.

— Моя одежда сушится.

Он тут же снял ветровку и накинул на меня. Окутавшая плечи ткань была теплой и мгновенно согрела. Неловко придерживая полы скованными руками, я с удивлением посмотрела на увальня, действительно, чем-то похожего на медведя. Лекс сам по себе такой добрый или это все тот же приказ Ивара заботиться обо мне так на него действует? Не думаю, что кто-то из моих братьев, например, стал бы по доброте душевной заботиться о пленнике.

Значит, приказ.

— Что за гуманитарка? — поинтересовалась я.

— Помощь от Сочувствующих, — пояснил Лекс. — Я с утра сходил на точку, где они раздают еду. Вообще, мы своим хозяйством живем. У каждого огород. Скотину держим. Что-то Ивар привозит из города. Но есть по-настоящему дефицитные продукты.

— Как шоколад?

— Угу. Шоколад, леденцы. То, чего сами не производим, но детям очень хочется.

Я кивнула в знак того, что понимаю их положение.

— Ходил на точку? Это в город? А далеко здесь до города?

Лекс рассмеялся.

— Может, тебе еще показать, в какую сторону идти? Нет, охотница. Даже не думай, что сможешь убежать.

Я насупилась и огляделась. При свете дня поселение выглядело немного иначе. За домами, как и говорил Лекс, виднелась черная земля возделанных огородов. У кое-кого под окнами был разбит цветник. Перед нами с веселым визгом пробежала стайка детишек и помчалась дальше. Поселенцы, увидев меня, останавливались и провожали недобрыми взглядами. Но хотя бы не кричали гадостей и больше не кидались грязью.

Мы подошли к одноэтажному дому, обнесенному по периметру невысоким, примерно по колено, заборчиком. Все его доски были выкрашены в разный цвет, что придавало жилищу забавный и несерьезный вид. На веранде я заметила пожилую женщину, которая сидела в кресле-качалке и почесывала шею вороны, примостившейся на сгибе локтя. Склонив седую голову с уложенными в высокую прическу волосами, женщина что-то нашептывала птице.

— Вот мы и пришли, — сообщил Лекс.

— Это Нина?! — удивилась я. — А как ее отчество?

— Просто Нина. Не вздумай выспрашивать про отчество или называть «тетя Нина» и «бабушка Нина», — склонился к моему уху и предупредил Лекс. — Она этого очень не любит. Тогда ее ворона выклюет тебе глаза.

Я охнула, а он рассмеялся.

— Охотница, ты такая доверчивая! Ворона тебя, может, и не тронет. Но насчет обращения я не пошутил.

Лекс подтолкнул меня вперед. Стараясь идти уверенным шагом, но уже не чувствуя прежней уверенности внутри, я поднялась на веранду. Женщина поправила на плечах серую пуховую шаль, чуть шевельнула локтем — и птица, захлопав крыльями, переместилась на перила веранды. Возле кресла хозяйки стоял низкий столик, на котором я заметила чашку с остатками кофе и пачку сигарет с зажигалкой. Тут же стоял стул с высокой спинкой, словно приготовленный для меня.

— Это она? Девочка из клана Хромого? — голос у Нины оказался прокуренным, хрипловатым.

— Да, — с каким-то благоговейным почтением ответил Лекс.

— Хорошо. Иди, сынок. Я за ней пригляжу.

Лекс бодренько покинул веранду и поспешил прочь, а мне снова пришла пора удивляться.

— Он ваш…

— Да не сын он мне, конечно! — женщина усмехнулась. — Но я люблю этого засранца, как родного. Да не стой, девочка, садись. В ногах правды нет.

Я опустилась на край стула, придерживая на плечах куртку Лекса. А старушка-то оказалась не промах! На моей памяти так любил выражаться кто-нибудь из наемников, да и у братьев нет-нет проскальзывало словцо, но мне отец категорически запрещал повторять за ними и вести себя развязно.