Кристиан Камерон - Тиран

• Название: Тиран
• Автор: Кристиан Камерон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073211-1, 978-5-271-35910-1, 978-5-4215-2231-7

Молодой афинянин Киний — один из товарищей Александра Македонского. Но даже опытным воинам иногда хочется покоя.

Однако в родных Афинах Киния ждут не слава и почести, а позор и изгнание…

Отныне он — «солдат удачи», чье благосостояние и сама жизнь зависят от силы его меча. Золото. Женщины. Власть. Военачальнику, служащему могущественному тирану Ольвии, ни в чем не будет отказа.

Но все меняется, когда Ольвия оказывается на пути войск непобедимого Александра.

Кинию предстоит нелегкий выбор: поднять оружие против того, кем он восхищается, или пойти против того, кому он когда-то верно служил…

---

Ветер потеплел, трава зеленела ярче, но северный ветер все равно приносил холод, и Киний плотнее закутался в плащ. Он обвел взглядом всю стену с запада на восток, по течению реки. Афины и Пирей, Ольвия и Томис — все уместились бы за этими стенами, и еще осталось бы место. Но людей здесь не хватит, чтобы заселить даже небольшой греческий город.

— Загоны, — сказал он, словно напоминая себе.

— Когда племена собираются для праздника или войны, пастбищ здесь хватает по меньшей мере на месяц. Стены удерживают скот внутри, а разбойников снаружи. — Он улыбнулся. — Населения у нас больше, чем Афинах, если присчитать коз.

— Я вижу много купцов. — Сегодня Киний видел на равнинах дальше обычного. — И деревни на реке. А нам за две недели пути не попалась ни одна деревня.

Царь кивнул.

— Купцы не распространяются об этом. Это торговый секрет. Здесь растят зерно. Его хранят вон в тех амбарах. Весной и осенью баржи поднимаются по реке. Зачем рассказывать другим? — Он осмотрел стены. — Но это не тайна. Думаю, многие могли бы рассказать тебе.

Киний покачал головой.

— Я чувствую себя дураком. Думал, увижу одни шатры.

— Увидишь через месяц. Мы не живем здесь — только синды, купцы и горстка жрецов.

— Даже зимой не живете? — спросил Киний.

Царь кивнул.

— Я однажды зимовал здесь. Очень холодно. — Он посмотрел на север. — Предпочитаю проводить зиму на севере, среди деревьев.

Царь направился в сторону большого зала наверху акрополя, напротив храма. Большой зал представлял собой нечто вроде бревенчатого греческого мегарона, с очагом посередине. Огонь пылал в рост человека. Как только они вдвоем, отодвинув ковры, закрывавшие вход, вошли в зал, их сразу охватило тепло.

Эти ковры ошеломили своими красками, такие же чуждые, как бесконечное небо и море травы. Те два ковра, что закрывали вход, были сделаны из плотного многослойного войлока с разноцветными яркими фигурами людей, зверей и фантастических животных и геометрическим рисунком на белом поле. Стены покрывали огромные, тяжелые деревянные панели, украшенные изображениями грифонов и лошадей, больших рогатых оленей и охотящихся кошек. Пол покрыт толстым слоем ковров, таких, какие Киний видел в шатре Кам Бакки. Главенствующий цвет красный, и тепло кажется осязаемым.

Царь помахал Матраксу, который стоял у огня с Кам Баккой в великолепном наряде и Филоклом.

— Далеко ли эти деревья? Какие деревья? — спросил Киний. Он искал Страянку.

— В тысяче стадиев или больше. Сомневаюсь, что можно измерить расстояние. Деревья — это как другой мир. Синды говорят, когда-то мир был сплошным лесом. — Он пожал плечами. — Я видел море и видел деревья. И то и другое как иной мир.

— А почему зимуете там? — спросил Киний.

— Чем больше дров, тем больше костер, — ответил Сатракс с мальчишеским высокомерием, которое подавлял все утро. — Это совсем не сложно.

Киний подумал о стенах, амбарах и зерне.

— Вам не нужна Ольвия как основа прокорма войска, — сказал он.

Сатракс улыбнулся.

— Не помешает поднять цену. Мне принадлежит не все зерно. Но нет. Я солгал. Цари лгут, когда нужно. Мне не нужна Ольвия.

Киний улыбнулся в ответ, потом прищурился:

— Но у тебя есть то, из-за чего ты выступаешь против македонцев. Ты не хочешь потерять город. Вы ведь не можете просто раствориться в траве. — Он остановился, как будто его ударили. — Вы сражаетесь за своих земледельцев.

Они присоединились к кругу у огня. Саки были не особенно церемонны: царь приходил и уходил, как любой свободный человек, и уважение, с которым его встречали, было не больше и не меньше отношения к уважаемому полководцу в греческом войске. Женщина, возившаяся у костра, подала царю чашу с подогретым яблочным сидром. Он сел на груду ковров.

Пока Киний брал такую же чашу, царь ответил:

— И да и нет, Киний. Я все же могу раствориться в траве. Здесь нет построек из камня. Таков наш закон. Зоприон может все это сжечь — мы за три месяца построим все заново. Или переселимся. — Он показал на купцов у костра. — И если мы так решим, синды переселятся с нами.

Киний сел — без того изящества, с каким садились все саки.

Царь смотрел в огонь.

— Но я не хочу строить все заново. Не хочу прекращать торговлю. На самом деле я совсем не хочу этой войны. — Он вздохнул. — Но она не за горами, и я буду сражаться.

Киний пригубил сидр. Напиток ему нравился.

— Откуда это? — спросил он. — Яблони за два лета не вырастут.

Царь пожал плечами.

— У холода есть свои преимущества. Мы делаем сидр осенью и замораживаем его на всю зиму глыбами. — Он поманил остальных, тех, кого Киний привык называть «военным советом». А Кинию сказал: — Пей. Уже весна, и скоро весь сидр прокиснет.

Шурша шелками, рядом с Кинием села Кам Бакка. Киний и раньше видел шелк, но редко в таком изобилии и на всех. Одеяния у большинства саков были шелковые, пусть и рваные. Кам Бакка пришла в светло-желтом свободном одеянии в розовых цветах и свернувшихся драконах. Платье было так великолепно, что Киний, сам того не желая, все время на него посматривал.

— Мы спорим уже много дней, — сказала Кам Бакка. — Матракс говорит, что вы готовы. Расскажи нам, что ты задумал.

Киний медлил, держа чашу с сидром у губ.

Кам Бакка спокойно смотрела на него — рассеянно, почти сонно.

— У тебя есть план, Киний из Афин. У царя есть войско, но пока нет плана. — Она кивнула. — Получается прекрасное сочетание, словно мужчина, — она улыбнулась, — и женщина. — Взгляд шаманки упал на Страянку, которая, тоже в шелковом одеянии, присоединилась к кружку у огня, потом вернулся к Кинию. Кам Бакка положила руку на руку Киния и сказала: — Ты должен прийти ко мне в шатер. Увидеть дерево.

Киний вежливо кивнул, не собираясь снова попасть к ней в руки. Последние два сна о дереве оставили в его сознании след, колеи, в которые то и дело попадали колеса его мыслей и по которым эти мысли двигались так часто и так непредсказуемо.

Словно угадав, о чем он думает, Кам Бакка наклонилась к нему, так что он ощутил ароматы и смоляной запах ее волшебства.

— Без дерева ты никогда не завоюешь ее, — сказала она.

На Страянке темно-синий халат от шеи до щиколоток, а под ним ярко-красные штаны. Сегодня она больше походила на женщину — если учесть, что гречанки так не одевались, — чем когда-либо. Киния это смущало. И отвлекало.

Два дня он ожесточенно спорил с ней по вопросам войны. Ни одна греческая женщина не могла бы перечить ему, не приказывала бы замолчать, когда он советовал проявить осторожность. Конечно, подумал он с болью в сердце, ни одна гречанка просто не может присутствовать на военном совете.

Чувствуя его взгляд, она отвернулась и обменялась приветствиями с царем и Матраксом.

Когда она села, подошли и остальные: Левкон, Эвмен, Никий, Матракс, Ателий и с десяток сакских вождей. Все сели кругом. Некоторые прилегли. Страянка улеглась на живот, задрав ноги в туфлях, — ни одна греческая женщина за пределами своей спальни не позволила бы себе такую позу.

Киний чувствовал себя одурманенным и поглупевшим. Но не мог оторвать от нее взгляда.

После обмена приветствиями все ненадолго замолчали.

— Я тоже считаю, что пора огласить весь план, — сказал царь.

Он посмотрел на Киния.

— Я наемник, — обратился ко всем Киний. — Я никогда не командовал в деле больше, чем тремя сотнями. — Он показал на Матракса. — Может быть, план представит Матракс, ведь он военный вождь царя?

За ним Эвмен по возможности быстро переводил его слова на сакский. Киния больше не удивляло, как много понимал этот молодой человек.

Царь повел рукой.

— Это не греческий совет, а я не греческий царь. Я переводил твои слова два дня — я знаю, что ты задумал. Но мы все хотим услышать итоги.

Киний кивнул и осмотрел собравшихся в кружок.

— Хорошо. План прост. Мы вообще не вступим в сражение.

Никий свистнул.

— Мне это нравится, — сказал он.

Матракс подождал перевода и добавил:

— Совершенно верно.

Он сказал это по-гречески.

Страянка подняла бровь. Перекатилась и села.

Он смотрел на нее слишком долго. Опять.

Царь протянул чашу, чтобы ему налили сидра.

— Как это?

Киний оторвал взгляд от женщины.

— Все дело в расчете времени и расстановке сил.

Матракс заговорил по-сакски, и Эвмен перевел:

— Кому это уметь, как не тебе.

Киний поднял руку.

— В прошлом году я прошел из Томиса в Ольвию той самой дорогой, которой должен будет пройти Зоприон. Мне потребовалось на это тридцать дней. Его войску понадобится пятьдесят. Если он выступит завтра, то доберется до Ольвии в лучшем случае к середине лета. — Он подождал, пока Эвмен догонит его с переводом. — Если уничтожить переправу при Антифилии, мы затянем его поход еще на две недели. Если с нами будут люди из Пантикапея, а их флот будет служить нашим нуждам, мы отгоним его триремы и еще больше замедлим его продвижение. Он намерен строить по дороге крепости: он достаточно умен и понимает, что нужно охранять дорогу домой, — и это еще пуще задержит его. — Он снова подождал, пока Эвмен переведет. — Тогда уже наступит новый год[67], минует месяц игр, минует летний праздник, а мы все еще не покажем зубы. — Киний осмотрел круг лиц. — Вы знаете, зачем он идет сюда?