Кристиан Камерон - Тиран

• Название: Тиран
• Автор: Кристиан Камерон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073211-1, 978-5-271-35910-1, 978-5-4215-2231-7

Молодой афинянин Киний — один из товарищей Александра Македонского. Но даже опытным воинам иногда хочется покоя.

Однако в родных Афинах Киния ждут не слава и почести, а позор и изгнание…

Отныне он — «солдат удачи», чье благосостояние и сама жизнь зависят от силы его меча. Золото. Женщины. Власть. Военачальнику, служащему могущественному тирану Ольвии, ни в чем не будет отказа.

Но все меняется, когда Ольвия оказывается на пути войск непобедимого Александра.

Кинию предстоит нелегкий выбор: поднять оружие против того, кем он восхищается, или пойти против того, кому он когда-то верно служил…

---

С убийствами пришла и смерть. Погиб юный Кир, замечательно метавший копье, пал с ножом гета в шее, и Тео, с которым вел дела Никомед, лежал в тележке, кое-как дыша пробитым легким и ожидая смерти, и Софокл, чье презрение к законам войны так забавляло их во время первой поездки к сакам, получил удар мечом по руке и истек кровью, прежде чем товарищи сумели его спасти. Удача, хорошие доспехи и неупорядоченность действий врага сохранили жизнь остальным, но все были изнурены физически и душевно, а многие ранены — не смертельно, но раны отнимали силу и волю к победе.

Киний и Никий словно помешались на дисциплине. Не терпели ни малейшей небрежности. За одно утро Никий прибил двух молодых воинов. Киний гадал, что подумала бы Страянка — или что она стала бы делать.

Поэтому на четвертое утро под непрерывным мелким дождем шла молчаливая, мрачная колонна, усталые люди ехали на усталых лошадях, и люди и животные понурили головы.

Никий и Никомед ушли с лазутчиками: чтобы те не теряли бдительности, требовалось постоянное присутствие командиров. Киний ежечасно благословлял присутствие небольшого отряда саков. Они выполняли почти всю черную работу.

Рядом с молчащим Кинием ехали Аякс и Эвмен. Они время от времени поглядывали на него, но ничего не говорили.

В середине дня вернулся из разведки Ателий.

— Геты, чтоб их матерей…, собрались у нас в тылу, — сказал он. — Три больших отряда. Если встанем лагерем, к ночи увидим их.

Киний выругался и вытер дождь с лица.

— Не хочу упустить их и не хочу, чтобы на мой лагерь напали ночью, — сказал он. — Сколько их?

Ателий пожал плечами.

— Много-много. Десять рук, и десять рук, и десять рук, и десять рук в каждом отряде, а может, и больше. Слишком много, чтобы сражаться.

Киний кивнул и знаком подозвал лазутчика из клана Жестокие Руки. Как и Ателий, тот не казался усталым, угнетенным или несчастным, и Киний пожалел, что у него нет сотни таких ветеранов. Достоинство ольвийских всадников, которых он задействовал в этой части своего плана, сводило на нет то, как быстро они выдыхались. Они оправятся — и будут хорошими воинами, но лишь через несколько дней.

— Можешь найти царя? — спросил Киний.

Сак кивнул.

— Найди. Скажи: завтра, сразу как рассветет. Я еду к большому холму.

Сак повернул лошадь. Он поднес плеть ко лбу.

— Хороший вождь, — сказал он по-гречески.

Помахал Ателию, громко крикнул что-то остальным сакским всадникам и сразу пустил лошадь галопом.

Киний смотрел ему вслед и думал, приедет ли царь. Он перестал доверять царю. Возможно, «перестал» слишком сильно сказано, подумал Киний. Однако царь, несмотря на свою молодость, хочет получить Страянку. И когда Киний предложил своих людей в качестве приманки, он заметил, как на лице у царя что-то промелькнуло.

Остаток дня прошел ужасно. Киний гнал колонну вперед, напрягая всю волю, используя страх, который умел внушить, и силу. Он до смерти пугал женщин, вырывая у них из рук детей и бросая их в повозки, и стегал медлительных быков Страянкиной плетью.

К вечеру подошли к ручью. Во время первого похода Киний уже был здесь, и тогда ручей пересекли легко, но сейчас он разлился от дождей.

— Да защитит нас Афина, — мрачно сказал Киний.

Он подъехал к своим военачальникам.

— Обойдите своих людей. Всех ветеранов — ко мне.

— Ты ослабишь ряды, — сказал Никий.

— Не думаю, что люди в силах сражаться. Нам бы пережить следующий час…

Киний сквозь дождь смотрел на оставшийся позади последний холм, где, как он надеялся, лазутчики проверяли, нет ли погони.

Никий покачал головой.

— Не делай этого.

День полной власти имеет свою цену.

— Исполнять! — потребовал Киний.

Левкон покачал головой — угрюмо, но уверенно.

— Они будут сражаться, гиппарх. Просто нужно им что-нибудь сказать. Они испуганы. Клянусь яйцами Ареса, господин, я сам испуган. Я… я думал, нам предстоит отдых.

Киний сдержал гнев и обратился к Никию:

— Что думаешь, гиперет?

— Не выводи ветеранов. Поговори с ними, прояви к ним уважение, и они будут сражаться, как герои.

Киний потер подбородок, наблюдая за тем, как люди, погрузившись по пояс в воду, на веревках перетаскивают через ручей повозку.

— Думаешь, это поможет?

— Тебе ведь помогало — раз или два, — ответил Никий. — Выведи ветеранов, и остальные подумают, что ты им не доверяешь.

Киний улыбнулся — впервые за день.

— Попробую, — сказал он. — Труби «Построиться в линию».

Несмотря на усталость и дождь, всадники на усталых лошадях построились. Некоторые не поднимая головы.

Киний проехал перед строем.

— Я устал, — сказал он. — Поэтому совершенно уверен, что устали все. Я гнал вас, как атлет-наставник подгоняет учеников, и каждый день ваши силы иссякали. Но вот перед нами этот проклятый Аидом ручей, и я хочу просить вас о большем.

Он показал назад по следу.

— Там, в часе езды от нас, примерно две тысячи гетов. — Он повернул над головой плеть Страянки и показал мимо всадников. — В дневном переходе от нас царь саков. — Надеюсь. — Еще один бой, еще один день быстрого продвижения, и вы сможете отдохнуть. Вы на грани отчаяния, господа, — за три дня вы трижды сражались. Среди вас больше нет мальчиков. Теперь вы знаете, как выглядят звери. Любой мужчина, достойный своего отца, может в солнечный день на большом поле целый час удерживать свое место. Но, чтобы стать настоящими воинами, вы должны были узнавать это день за днем, в дождь, в пустыне, когда устали и тело болит, и когда обед стекает по вашим ногам, и когда у вас вообще нет еды. — Он снял шлем и подъехал ближе. — Мы можем перебраться через ручей и встретиться с царем — если у вас хватит духа.

Аякс поднял меч.

— Аполлон! — крикнул он.

Ответный крик не был оглушительным — но не был и безнадежным. Отряды трижды выкрикнули имя Аполлона.

Киний подозвал к себе военачальников.

— Пусть все спешатся и стоят возле лошадей. Пошлите самых младших в каждом отряде помогать передвигать повозки. Давайте приступим! — Сейчас он говорил не тем тоном, каким говорил весь день — как полководец, старший над опытными воинами. Он повернулся к Никию. — Ты был прав.

Никий пожал плечами.

— Бывает, — сказал он. Он смотрел, как юный Клио и еще двое молодых людей по пояс в ледяной воде поворачивают колеса повозки. — Они больше не похожи на юнцов-богатеев.

Двадцать минут спустя, когда переправлялась последняя повозка, вернулся Ателий и доложил, что показался передовой отряд гетов. Киний посмотрел на небо — дождь все шел, — потом на переправу. Никию он сказал:

— Думаю, получится.

Никий кутался в плащ.

— А ты сомневался, гиппарх?

Киний покачал головой.

— Да. — Он махнул Левкону. — Переводи своих людей. Никомед, пусть садятся верхом и прикрывают их. Геты приближаются.

Кто-то потянул его за правую ногу, и он увидел кузнеца.

— Что? — спросил он по-сакски.

Кузнец указал на небольшую рощу у разлившейся реки.

— Умереть здесь, — сказал он. — Ты переходить.

Киний вытер лицо.

— Нет. Никто не умрет здесь. Слишком сильный дождь. Переправляйтесь.

Тот упрямо стоял на своем:

— Умереть здесь.

Киний покачал головой. Он подозвал Ателия.

— Напомни ему, что идет дождь. Скажи, что тетивы у них промокли. Скажи, что едва ли он убьет хоть одного гета — и все это будет впустую, потому что геты не станут пересекать ручей. Скоро стемнеет.

Ателий переводил быстро, жестикулируя сильнее обычного. Киний подумал, что скиф говорит с большим чувством. Ателий очень высоко ценил кузнеца.

Кузнец наконец кивнул. Положил топор на плечо и направился к броду; его друзья гуськом двинулись за ним и вслед за людьми Левкона вступили в поднимающуюся воду.

Киний подъехал к Никомеду. Геты были еще далеко, а брод свободен.

— Вам лучше переправиться, — сказал Киний.

Никомед устало улыбнулся.

— Тебе не понадобится повторять это дважды.

Показались два лазутчика из клана Жестокие Руки, один скакал с севера, другой с юга. Оба на ходу, не останавливаясь, оборачивались и стреляли. Ателий гикнул и поскакал вперед.

Никомед покачал головой.

— Это меняет наши планы?

— Нет, — ответил Киний. — Переправляйся.

Он сидел под дождем и смотрел, как саки — всего трое — сдерживают наступление гетов; у тех мало луков, да и стрелять в дождь они не могут. Несмотря на все усилия воинов, старавшихся сохранить тетивы сухими, те отсыревали; тем не менее саки успели свалить по два-три воина, замедлив продвижение гетов. Драгоценный свет быстро убывал, сменяясь ночью. Все трое беспрепятственно проехали к броду. Геты были в двух стадиях; несмотря на дождь и сгущающуюся темноту, они были хорошо видны.