Елена Кондаурова - Там, за синими морями… (дилогия)

• Название: Там, за синими морями… (дилогия)
• Автор: Елена Кондаурова
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

Они – изгои.

Изгои, поставленные в землях Ольрии, Вандеи и Грандара не только вне закона, но и вне религии. Ибо ни суровый покровитель воинов Бог-Отец, ни даже милосердная Богиня-Мать не жалеют, как говорят жрецы, покровительствовать безродным преступникам…

Но именно эти люди – суровый разбойник Таш и веселый, красивый мошенник Самконг, хитрый карманный вор Франя, жестокие «солдаты удачи» Крок и Бадан и «ночная красавица» Лайра – окажутся единственными, кто готов прийти на помощь истерзанной молоденькой девочке, владеющей загадочным магическим даром.

Даром, которому, возможно, предстоит изменить однажды судьбу всего мира…

---

Они вошли, оба нарядные и красивые, и от их вида Ташу стало еще хуже. Он не хотел выставлять себя идиотом, задавая вопросы, но это было сильнее его.

– Ну, как она? – безразличным тоном, который никого не мог обмануть, спросил он присевшую рядом с ним Пилу, по опыту зная, что Самконга спрашивать бесполезно, он все равно не ответит.

И правда, Самконг выругался и отвернулся, а Пила начала рассказывать.

– Выглядела она великолепно, как, впрочем, и всегда. Только похудела немного, но ей даже идет. Такая аристократическая бледность... А платье, о богиня, какое на ней было платье! – Не удержавшись, Пила закатила глаза.

Таш мрачнел с каждым словом, и Самконг перебил выбравшую неподходящее для восторгов время супругу.

– Пила, хватит! Эта предательница действительно была разряжена как кукла, князь вился около нее, как кот вокруг горшка со сметаной, а народ на площади просто бесился от радости! – И с горечью добавил, намекая на раны Таша, которые все никак не хотели заживать. – Жаль, что ты всего этого не видел! – А потом снова вызверился, вспомнив о причине всех их неприятностей. – Все, Таш, это – все! Теперь все кончено! Забудь про нее, или я перестану тебя уважать!

Теперь настала очередь Пилы заткнуть ему рот.

– Милый, замолчи! Если бы это было так просто, он бы уже это сделал!

Самконг в бешенстве начал мерить шагами комнату.

– Я не могу видеть, как мой друг умирает из-за дрянной девчонки, которая предала людей, которые до конца защищали ее! И из-за чего? Из-за горсти блестящих камешков?! Или из-за этого придурка, который нам всем устроил веселую жизнь?! Почему она тогда так рьяно отказывалась от него раньше? Объясни мне, Пила, я не понимаю! Мы десять, нет, сто раз могли вытащить ее из этого треклятого дворца, я рисковал столькими людьми ради нее, но она каждый раз заявляла, что она нас вообще не знает! Какая наглость, вы только подумайте! Нет, Таш, зря ты не разрешил утащить ее оттуда силой, по крайней мере, мы заставили бы ее объяснить всю эту ерунду!

Таш не стал комментировать свое тогдашнее решение, потому что, по его мнению, оно в комментариях не нуждалось. Кто Богер? Князь. Кто он сам? Изгой. А кто Рил, не считая того, что она самая прекрасная в мире женщина и свет в окошке для старого клейменого грешника? Вот то-то и оно. И кто из них сможет дать ей нормальную жизнь, в которой не страшно будет рожать детей?

Самконг молча отвернулся к окну, заметив, что его доводы, как всегда, не произвели на его друга должного впечатления.

Пила осторожно взяла Таша за руку.

– Не сердись на него, – мягко попросила она. – Он только кричит так, а на самом деле приложил столько усилий, чтобы мы сегодня были на площади! Столько денег выбросил на ветер за какой-то обшарпанный балкон! И знаешь, о чем там шушукался народ на площади после церемонии? Она не подала ему руку. Представляешь, невеста перед обходом статуи не подала руку! Князю самому пришлось это сделать, но жрецы промолчали, и брак посчитали свершившимся. – Она немного помолчала, а потом повернулась к мужу. – Я знаю, что ты будешь сердиться, милый, но я все равно скажу. Таш, она не по своей воле с ним. Чует мое сердце, не по своей! Когда после церемонии князь повел ее к экипажу, вид у нее был какой-то... не такой, как будто это и не Рил вовсе... ее даже наши закорючинцы не узнали, решили, что просто похожа, я слышала, как они кучкой собрались и обсуждали! Ты представляешь, князь объявил, что выкупил ее из рабства где-то на севере, и ее с нами вообще ничто не связывает! И потом... – Она не смогла продолжить, потому что Самконг обнял ее и повел вниз со словами:

– Ну все, хватит ему голову забивать всякой ерундой! Чем быстрее он забудет ее, тем лучше! Пойдем, пускай отдыхает.

Таш слушал, как они спускаются по скрипучей лестнице, и первый раз за эти черные дни почувствовал себя живым. Сквозь безысходность и отчаяние в его сердце стали появляться ростки надежды. Он выпростал из-под одеяла правую руку и левой рукой и зубами начал распутывать узел на бинтах. Это было тяжело и неудобно, Заген вязал узлы как заправский моряк, но звать на помощь он никого не собирался. Наконец свигров узел прекратил свое существование, и Таш начал торопливо избавляться от пропитанных мазью бинтов, открывая большой ожог на внутренней стороне правой руки.

Он повернул руку и попытался сжать ее в кулак. От боли потемнело в глазах и накатила дурнота. Этот подарок от вандейцев он получил, когда они, собравшись в кучу, оттеснили его туда, где коридор уже напоминал раскрытую пасть горящей печи. Как ему удалось тогда вывернуться, он не понимал до сих пор, да это было уже и неважно. Зато его клеймо изгоя, эта печать отверженности и позорного рождения оказалась надежно спрятанной под этим благословенным ожогом, обещающим со временем превратиться в шрам.

И только самый отъявленный идиот мог заподозрить Таша в том, что он прижег самого себя нарочно, для того чтобы замаскировать клеймо. Конечно, потом оно опять вылезет, да и любой жрец со временем легко сможет его увидеть, но это только если дать повод. А Таш никому никакого повода давать не собирался, потому что на кону в этой игре стояла Рил.

Немного погодя он встал с кровати и поковылял вниз. Ему предстояло много работы.

Глава 14

С момента нападения прошло не так много времени, но изгои уже почти оправились от нанесенного им ущерба. Усадьба Самконга, конечно, сгорела, и ее не вернуть, но людей они потеряли все-таки намного меньше, чем могли бы. Как нападавшим удалось нагнать на них сон, неизвестно, но уже потом, анализируя ситуацию, они поняли, что их пробуждения никто не ожидал. И это самое пробуждение им следует считать самой большой удачей в своей жизни, потому что иначе их всех перерезали бы, как щенков.

Конечно, потерь было много. У каждого из «семьи» погибли свои люди, у кого-то больше, у кого-то меньше. Таш, по сравнению с остальными, потерял немного – всего четырнадцать человек, но учитывая, сколько сил и времени он потратил на каждого из них и то, что любой из этих ребят был «штучным товаром», – для него это было очень ощутимо. Много погибших было среди слуг. Прибившиеся к Самконгу местные, получившие у него работу и защиту, стояли во время нападения до конца, даже женщины (и особенно женщины!), а княжьи дружинники старательно выполняли полученный приказ и не щадили никого.

От самой «семьи» тоже почти ничего не осталось. В той ночной схватке погиб Валдей и был тяжело ранен Крок. Их, а также предателей Бадана и Лайру, предстояло кем-то заменить. О судьбе Лайры они узнали почти сразу: подкупленные дворцовые слуги рассказывали, что она умерла в страшных мучениях, а ее тело изменилось после смерти до неузнаваемости. Не склонный жалеть предательницу, Самконг прорычал:

– Собаке – собачья смерть! – И сразу же стал искать ей замену. Немного поразмыслив, он предложил эту должность тетушке Уме – той самой, у которой был лучший публичный дом в Олгене. Она была хоть и немолода, но расторопна, умна и дело свое знала как никто, потому что сама начинала с самых низов. Несмотря на это, она не обозлилась на жизнь, как многие другие, и даже умудрилась сохранить кое-какие понятия о честности и порядочности, а потому девочек своих зазря не обижала и другим не давала. Они с Самконгом быстро нашли общий язык, который ему никак не удавалось найти с Лайрой. (Она всю жизнь называла его остолопом, а он ее – змеевой куклой!) Таким образом, одна проблема была решена. С такой же легкостью была решена и другая проблема – место Валдея занял его ученик Граб, молодой, но способный. Вместо Крока, пока тот не выздоровеет, стал его брат Брок, намного более красивый. А вот замену Бадану найти было сложно, очень уж он был хорош. Талантливой молодежи было много, но никто не дотягивал. Решили пока с этим повременить и объявили что-то вроде конкурса на замещение вакантной должности.

Всех вандейцев, которых Таш не добил у дверей Самконга, после нападения почти сразу же отправили к Свигру. Самконг долго казнился, что не сделал этого раньше, скольких проблем удалось бы избежать! Не хотел рисоваться, старый дурак! Но он не был бы собой, если бы не сделал из этого выводы, которые помогли ему избежать подобных проблем в будущем. Он отослал в Ванген письмо и попросил оставшихся там друзей распространить его среди заинтересованных лиц как можно быстрее. Это послание состояло всего из нескольких фраз, в которых говорилось, что любому сыскарю, решившемуся приехать в Ольрию и поступить на службу к ольрийскому князю, Самконг лично обещает быструю и бесславную кончину, о чем считает нужным предупредить заранее, чтобы потом не было ненужных обид.

За две недели, прошедшие после свадьбы Рил, Таш практически поправился. Он, конечно, еще не набрал прежнюю форму, но записываться в покойники уже не собирался. Он проводил много времени на тренировочной площадке, радуя своей энергией Самконга, хотя небольшая хромота все еще доставляла ему беспокойство. Таш советовался с Загеном, но тот успокоил: через некоторое время все пройдет. От того нападения ему на память, кроме хромоты и шрама на руке, остался еще рваный шрам на левой щеке. (Все остальные – так, по мелочи.) Иногда, рассматривая себя в зеркале, он пытался представить, как Рил отреагирует на его вид. Может, и видеть не захочет, раз он теперь выглядит почти как Крок. Впрочем, для того, что он задумал, этот шрам был как нельзя более кстати.