Виктор Алексеев - Соперник Византии

• Название: Соперник Византии
• Автор: Виктор Алексеев
• Издательство: У Никитских ворот
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91366-886-8

Святослав Игоревич - первый великий русский полководец. До сих пор ученые и историки спорят о его значении в истории Древней Руси: одни считают, что его походы - это разгул захватнической грабительской войны, подобно вторжениям викингов, норманнов, варягов в Северной Европе, другие - война с целенаправленной мыслью о создании Славянской державы на границе Европы и Азии. И выход к морю. Главная его заслуга - это разгром Хазарского царства, когда решался вопрос: или - или? Дважды завоевание Болгарии и смертельная схватка с самой сильной державой мира - Византией. И это оставило за ним славу непобедимого. Ни царская Россия, ни Советская власть по достоинству не оценили его подвиги. А жаль!

---

Симеон считается самым выдающимся среди правителей Первого Болгарского царства. Десять лет он прожил в Византии, получая образование в знаменитой Магнаврской школе, приобретая светские и духовные знания, и достиг таких успехов, что его называли полугреком. Правители Византии очень полагались на возможность увлечь молодого наследника науками и монашеством, а таким образом безболезненно присоединить Болгарию к империи. Но получилось все наоборот. Юноша питал тайное презрение к жадной и разгульной греческой знати и как только узнал о решении возвести его на трон, тут же скинул монашеское обличие и поспешил на родину.

В 894 году правительство Византийской империи отменило льготную торговлю болгарских купцов в Константинополе и ежегодную дань. В ответ Симеон объявил войну. Византийские войска были разбиты, но союзные грекам венгры с помощью имперского флота переправились через Дунай и нанесли поражение болгарам. Симеон заключил мир с Византией и совместно с печенегами обрушился на венгров. После этого удара венгры ушли из левобережья Дуная. С именем Симеона связаны не только военно-политические успехи страны, но и расцвет болгарской культуры, славянского письменного языка, литературы.

Еще при царе Борисе солунские братья терпели гонения при новом князе Великой Моравии Святополке, который предпочитал католическую веру православной, Кирилл и Мефодий вынуждены были покинуть страну. Кирилл скончался в Риме, Мефодий был заточен в монастыре, а группа учеников Мефодия после тяжких мытарств и истязаний, по настоянию немецкого духовенства, была изгнана из Моравии и нашла убежище в Болгарии.

Добрались до нее лишь трое: Климент, Наум и Ангеларий. Они были с почетом приняты при дворе Бориса. Вскоре здесь оказалась и вторая группа учеников Мефодия, проданная немцами в рабство и выкупленная в Венеции византийским императорским чиновником, помогшим им отправиться в Болгарию. Среди них был крупнейший впоследствии деятель культуры и церкви в Болгарии священник Константин Преславский. За каких-то десять - пятнадцать лет после утверждения в стране богослужения на славянском языке и славянской письменности в качестве официального языка были переведены с греческого важнейшие памятники церковно-служебной литературы, но и созданы яркие образцы оригинальных литературных произведений - «Проглас к Евангелию», «Азбучная молитва» Константина Преславского, «Сказание о буквах» черноризца Храбра, «Шестоднев» Иоанна Экзарха. Таким образом, при Симеоне начался золотой век болгарской культуры.

Честолюбивые замыслы охватили Симеона, когда умер император Александр, соправитель юного Константина Багрянородного, сына Льва VI и императрицы Зои. Симеон прекрасно знал об отсутствии в империи строгого наследственного принципа: императором мог стать любой из высоких чиновников, а особенно мятежные военачальники. И не имело значения, откуда они: из Египта, Крыма, Сирии, Армении - и кто по национальности. То ли римлянин Константин I, то ли фракиец Юстиниан I, то ли армяне Лев V и Лев VI. Почему бы ему, полу-греку, как прозывали его, не добиться императорской короны и объединить Византию и Болгарию под своим скипетром? Тем более это согласно самой византийской политической теории, восстановление власти над бывшими провинциями империи признавалось законным актом и долгом императора.

В 913 году при встрече под стенами Константинополя, а потом уже во дворце Симеону дано было право называться василевсом болгар, и предусматривался брак между Константином Багрянородным и одной из дочерей Симеона. Этот династический брак (а он заключался даже 5-6 летними детьми) мог дать Симеону титул василиопатора, то есть соправителя императора. Но произошли неожиданные события, зачеркнувшие надежды Симеона. Вернулась из ссылки мать Константина Багрянородного императрица Зоя и объявила договор 913 года недействительным. В ответ Симеон разгромил под Ахелоем византийскую армию во Фракии, затем подчинил Сербию, союзницу Византии, и вторгся в Грецию, взяв город Фивы. Однако и эта угроза не принесла должного эффекта. Начальник военного флота империи армянин Роман Лакопед захватил власть в столице, отстранил Зою и обручил свою дочь с Константином. Он получил титул василиопатора, а потом короновался как соимператор юного государя. У Симеона оставался только один путь к достижению поставленной цели - война. В 927 году хорваты в союзе с византийцами нанесли поражение болгарскому войску, это нелепое поражение подорвало здоровье Симеона, и он скоропостижно скончался. Однако авторитет Болгарии на международной арене стал очень велик, ибо он расширил территорию государства на юге, юго-запада и западе страны. Следующим правителем Болгарии стал сын Симеона Петр II, с которым встречалась Великая русская княгиня Ольга.

2. Византийское посольство на Русь

Ольга просыпалась раньше, чем запоют петухи. Подходила к окну и оглядывала округу вплоть до Днепра, светящегося в белой дымке тумана неровной серой лентой, крапленой черными точками рыбацких судов. Потом появлялось привычное, но любимое ею зрелище прямо внизу на заборе напротив почивальни. Вначале слышался хлопот крыльев, как бы предшествующая разминка, потом на столб взлетал красно-черно-золотистый петух - красавец, глашатай нового наступившего дня. Он гордо прошагивал до следующего столба, постукивая клювом по древесине и издавая глухие звуки, как бы покашливая и прочищая глотку, потом, взлохматившись и надувшись, бросал в воздушное пространство первую продолжительную и величественную ноту, прислушиваясь, будто оценивая ее, и начинал серию не менее звучных и торжественных звуков. Ясно, что он будил свою округу, и голос его на Горе слышен был аж на Почайне, поддержанный тысячами других голосов.

Ольга ныне не стала дожидаться конца выступления любимого петуха и наблюдать за следующим поведением в его утреннем концерте, потому что приметила стоявшие византийские высокомачтовые и весельные хеландии и поняла, что прибыли греки. Она сразу решила идти к сыну. Накинув платно, она прошла по терему к Святославу, но его не было в комнате. Она увидела его во дворе, шагающего со Свенель-дом к большим воротам, которые тут же отворились, пропуская самых знатных людей на Руси. Они вышли к крутому месту Горы, откуда хорошо просматривалась река, о чем-то побеседовали и разошлись. Князь в терем, Свенельд к мосту и далее к Боричеву ввозу. Ольга дождалась Святослава и первым делом спросила, когда прибыли ромеи.

- В полночь, - ответил Святослав, - но еще вчера я знал, что они в пути. А нынче я жду посла.

- Будь осторожен и сразу не давай никаких обещаний, -сказала она сыну, и он скептически улыбнулся, но, несмотря на это, она добавила, - учти, я императору Роману уже отсылала 600 воев, сейчас другой император, Никифор Фока, этот из полководцев. Греки просто так послов не посылают. Им что-то нужно. Вначале разберись, потом обсудим.

С грохотом опустился мост. В обе стороны потекли потоки пеших и конных, груженые обозы и с гулом телеги порожние, со скрипом и плеском бочки с водой, с бранью, криком, приветствием и ржанием лошадей. Начался обычный трудовой день... И вот показались всадники посреди моста, оттесняющие людей в разные стороны, а за ними коляска с греческими послами. Когда патрикий Калокир вышел из коляски, оглянулся, то прежде всего в глаза бросился величественный идол Перуна, одетого в доспехи с щитом и палицей в руке, смотрящего на Днепр красными горящими рубиновыми глазами... И Калокир подумал: «Это не беспомощный лик Христа, а жестокий воин».

В Золотой палате, куда его ввели служивые люди через сени и Людную палату, на лавках, что были установлены вдоль стен, освещаемых горящими бронзовыми факелами, сидели бородатые люди в темных одеждах, и, как ему показалось, угрюмо смотрели на посланника. Над головами у них висели чучела убитых зверей и сверкало золотое оружие: от тонких перекрещений гуннских стрел и скифских дротиков, позолоченных щитов до мечей и сабель разной конфигурации и размеров. Это говорило о натуре и характере хозяина. А хозяин сидел у дальней стены палаты в старом, без всяких вычуров, но широком кресле и весь в белом. Когда Калокир приблизился к нему, то увидел человека без атрибутов власти, с голым черепом, в середине которого вправо опускался клок волос, а в одном ухе висела золотая серьга с зеленым карбункулом, и на одном пальце было массивное кольцо с красным рубином. По имперским представлениям Калокира, такой владыка огромного царства выглядел слишком бедно, и это тоже говорило о его внутренних пристрастиях и характере. Калокир низко поклонился Великому князю и молвил:

- Божьей милостью император Восточной Римской империи Никифор II Фока, покоритель Малой Азии: Ливана, Сирии, Палестины, Сицилии и Крита, владетель италийских земель и гроза арабов послал меня, патрикия Калокира, с дарами к тебе, Великий князь, с тем чтобы закрепить дружбу и любовь, которую заключили наши предки. Да сохранится она на долгие времена, пока благословляет нас Бог!