Дмитрий Евдокимов - Воевода

• Название: Воевода
• Автор: Дмитрий Евдокимов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7632-0171-Х

Исторический роман современного писателя Дмитрия Евдокимова рассказывает о жизненном пути князя Д. М. Пожарского, «освободителя Русской земли».

---

Простёрлись царские милости и на главных бояр. Фёдор Мстиславский, столь успешно выполнивший миссию с царицей, получил в награду старое Борисово подворье, которым недолго владел до этого князь Василий Голицын. Царь разрешил престарелому Фёдору жениться, более того, сосватал за него двоюродную сестру Марфы Нагой. Обширные поместья получил и Воротынский.

Уверившись окончательно в крепости своего престола, Димитрий пошёл на шаг крайне опрометчивый, с точки зрения его секретаря Яна Бучинского: вернул в Москву и посадил в совет братьев Шуйских.

Напрасно возражал Богдан Бельский, предрекая царю новый заговор Шуйских. Димитрий, легко привыкший к льстивому нашёптыванию начальных бояр, не захотел больше слушать дерзкого опричника и услал его вторым воеводой к Катыреву-Ростовскому в Новгород Великий. Так он нажил себе ещё одного врага. А чтобы окончательно сломить Василия Шуйского своим великодушием, Димитрий милостиво разрешил ему жениться на пятнадцатилетней княжне Буйносовой, являвшейся дальней родственницей Нагим, поставив лишь одно условие — свадьба Шуйского должна состояться через месяц после его царской женитьбы на прекрасной Марине Мнишек.

Горячо желая завоевать народную любовь, Димитрий повелел глашатаям объявить по всей Москве, что по средам и субботам он будет лично принимать челобитные от каждого просителя. Сначала люди шли робко, и окружённый дьяками Димитрий явно скучал. Но вот сквозь строй телохранителей к нему прорвалась пожилая женщина в сбитом платке и простёрлась ниц возле его щегольских сафьяновых сапожек.

   — Спаси нас, царь-батюшка, от лихих людей.

   — На кого челом бьёшь, не реви, говори толком! — ласково успокоил её Димитрий.

   — На ляха твоего, Липского...

Царь нахмурился: он не любил, когда жаловались на его верных жолнеров.

   — И чем же он перед тобой провинился?

   — Пьяный ворвался в дом, хотел ссильничать мою младшую, а когда она вырвалась, начал рубить своим палашом всё, что под руку попало! Не веришь мне, у народа спроси!

   — Верно, верно, лютуют паны! — загомонили в толпе.

Димитрий чувствовал, что на него с вопросом и надеждой смотрят сотни глаз.

   — Эй, пристав, приведите сюда Липского, выслушаем его.

   — Он так не пойдёт! — пробасил один из приставов. — Поляки только своих командиров слушаются...

   — Привести силой, — начал злиться Димитрий.

Через какое-то время Липский появился в дворцовых воротах. Отпихивая локтями пытавшихся взять его под руки приставов, шатающейся походкой он направился прямо к крыльцу. Шляхтич попытался отдать поклон государю, но, едва не потеряв равновесия, судорожно распрямился и воскликнул заплетающимся языком:

   — Пошто звал меня, цезарь? Оторвал от срочного дела... — Он подмигнул Димитрию и смачно икнул.

   — Люди жалуются на твои безобразия, Липский, — строго сказал Димитрий.

   — Люди? Какие люди? Вот эта чернь? И ты ещё, государь, с ними имеешь терпение разговаривать? Это же быдло, чернь! Тьфу на них! — Смачный плевок опять лишил пьяницу равновесия.

   — Покушался на честь девушки, имущество рубил, — продолжал тем же суровым голосом царь.

Шляхтич с удивлением воззрился на него:

   — Что с тобой, Димитрий? Когда мы паненок в Путивле да в Туле щупали, ты был не против. Говорил: «Давайте, ребята, веселитесь!»

   — Это Москва, а не Путивль, — оборвал его царь.

   — Правильно! И я что говорю своим ребятам: в Москве баб больше, так что не зевайте!

Он оглушительно захохотал, вызвав гневный ропот толпы.

   — Я запрещаю здесь вам самочинствовать! — крикнул Димитрий грозно.

Лицо Липского, только что расплывшееся в пьяной улыбке, стало злым. Ощерив зубы, он процедил:

   — То-то мне ребята говорили, будто Димитрий наш сильно изменился. Как корону надел, так своих уже не признает! Забыл, забыл ты, ваша милость, как мы с тебя соболью шубку-то сдирали!

Димитрий в ярости вскочил:

   — Подвергнуть этого пьяницу торговой казни! Провести по всем улицам и на каждой площади бить кнутом, чтоб другим неповадно было безобразничать!

Дюжие стрельцы с остервенением содрали с Липского верхнюю одежду и, обнажив его по пояс, под жалобные стенания поляка потащили с подворья. Толпа с торжествующими воплями двинулась следом. Возле крыльца, кроме охраны и дьяков, никого не осталось. Димитрий поспешно вернулся во дворец. Был он расстроен случившимся — из-за какого-то одного дурака можно поссориться со всеми поляками.

Мрачные предчувствия его не обманули. Не прошло и часа, как в его опочивальню буквально вбежал Пётр Басманов:

   — Бунт в Москве начинается!

   — Что такое?

   — Поляки отбили Липского у приставов и бросились с саблями на москвичей.

   — Что же делать, у нас и стрельцов нет?

   — Мы бердышами затолкали поляков, благо среди них трезвых не было, в посольское подворье. Но успокоить не удалось. Орут из-за стен, что всех москвичей перережут!

   — Выкатить к подворью пушки! — командовал Димитрий. — Я думаю, это остудит их пыл.

Поздно вечером во дворец явились польские офицеры для переговоров.

   — Неужели ты, государь, допустишь, — сказал с пафосом герой битвы у Добрыничей Станислав Борша, — чтобы пролилась кровь твоих верных союзников?

   — Я не хочу этого! — живо возразил Димитрий. — Ты знаешь, я умею быть благодарным. И одарил вас всех сверх всякой меры. Но к чему это привело? От золота с ума посходили! Каждый вместо одного по десять слуг себе завёл. Пьянствуете, развратничаете! Обижаете москвичей. Как будто в завоёванном городе находитесь! Служить, как принято у нас, не желаете, от поместий отказываетесь. Вам подавай только звонкую монету...

   — Когда тебе было тяжело, ты любил нас такими, какие мы есть! — заносчиво произнёс Борша. — А теперь условия ставишь? Мы — свободные рыцари, и наши шпаги охотно купит любой монарх!

   — В таком случае я вас не задерживаю, — бросил Димитрий. — Получайте в казне жалованье за полгода и отправляйтесь по домам.

Такого отпора шляхтичи не ожидали. Борша переглянулся с остальными ротмистрами:

   — Не боишься, государь, что твой трон без опоры останется? Твои князья только и ждут случая, чтобы нож тебе в спину воткнуть.

   — Бог не выдаст, свинья не съест! — сверкнул глазами Димитрий. — Народ меня любит и не позволит покуситься на государя.

Ротмистры удалились, громко ропща на царскую неблагодарность. Басманов, присутствовавший при переговорах, спросил:

   — А что с казаками будем делать? Тоже ведут себя как завоеватели.

   — Тоже дать жалованье и отпустить на низ. Пусть только Андрей Корела со своей станицей останется. Он славный воин и нам ещё пригодится.

   — Если не сопьётся, — буркнул Басманов. — Деньги, что ты ему в награду дал, прогуливает с утра до вечера. За ним вся московская голытьба из кабака в кабак шляется.

   — Сопьётся так сопьётся, — вздохнул Димитрий. — Я ему не поп. Пусть живёт как знает.

   — Однако поляки правду говорили, — заметил Басманов. — Бояр наших, как они уйдут, пуще прежнего остерегаться надо.

   — Что ж, на своих уже не надеешься? — усмехнулся Димитрий.

   — Воины они не плохие, — ответил Басманов. — Да вот только поднимут ли руку против своих, русских?

   — Маржере здесь? — вместо ответа спросил Димитрий.

   — Здесь, за дверями.

   — Зови, будем вместе думать, как лучше покой государев охранять.

По знаку Басманова в дверях склонился бравый капитан:

   — Слушаю, мон сир.

   — Жак, не надоело тебе в капитанах ходить?

   — Для меня главное — служение государю, а не чины.

   — Однако достойная награда не помешает, как думаешь?

Маржере пожал плечами, не зная, куда клонит молодой царь.

   — Назначаю тебя, Маржере, полковником всей моей стражи. Будешь по-прежнему командовать своими пешими стрелками... Как они по-вашему называются?

   — Драбанты.

   — Вот-вот, будешь командовать своими драбантами и сопровождать повсюду. А во дворце должны нести охрану по очереди две сотни алебардщиков. Есть ли у тебя на примете пара надёжных молодцов?

   — Есть, — не колеблясь ответил Маржере.

   — Тоже французы?

   — Нет, один англичанин — Майкл Кнаустон, а второй шотландец — Альберт Дантон.

   — Англичане — нам друзья, — согласился Димитрий. — А шотландцы?

   — Шотландцы славятся своей верностью. Многие французские короли имели гвардию из шотландцев.

Ссылка на французских королей убедила царя, и он обратился к Басманову:

   — Надо одеть моих стражников примерно! Чтоб все завидовали даже самому виду телохранителей императора. Видели, как он ласкает тех, кто ему предан!

Из казны не пожалели выдать самые лучшие ткани. Полковник и его драбанты были одеты в красные бархатные плащи и такие же куртки и штаны, одежда алебардщиков была сшита из добротного фиолетового сукна с отделкой из синего и зелёного бархата. Рукояти алебард были украшены серебряной нитью.