Дмитрий Евдокимов - Воевода

• Название: Воевода
• Автор: Дмитрий Евдокимов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7632-0171-Х

Исторический роман современного писателя Дмитрия Евдокимова рассказывает о жизненном пути князя Д. М. Пожарского, «освободителя Русской земли».

---

Наступила тягостная пауза. Неожиданно, нарушая этикет, к трону подскочил Юрий Мнишек, зашептал жарко царю в ухо:

   — Если послы уедут, свадьба будет незаконной! Удержи их, государь! Ещё не время вступать в открытую ссору с Сигизмундом.

Димитрий хмуро кивнул головой, соглашаясь, потом прервал перепалку Власьева с послами:

   — Господин Олешницкий! Спрашиваем мы вас, если бы от кого-то было послано к вам такое письмо, на котором бы не было вашего дворянского титула, принял бы ты его или нет? Однако мы, зная расположение ваше в бытность нашу в государствах его величества короля, зная также, что ты желаешь быть нам доброхотом, мы желаем почтить тебя в государствах наших не как посла, а как нашего приятеля. Ну же, подойди к нашей руке, но не как посол!

Царь протянул руку, но Олешницкий остался на месте, борясь с самим собой. Наконец он умоляюще произнёс:

   — Пресветлейший, милостивый государь! Я признателен за то благоволение, которое ты, ваше пресветлое государское величество, изволишь оказать. Но так как ты, ваше пресветлое государское величество, желаешь принять меня не как посла, я не могу этого сделать.

Димитрий, мгновенно сменивший гнев на милость, рассмеялся:

   — Шут с тобой. Иди, целуй руку. Принимаю как посла.

Подошёл целовать руку и Гонсевский. Послы быстро, боясь, что царь вновь разгневается, отбарабанили заранее заученные речи.

В конце приёма едва не вспыхнула новая ссора. Когда царь, отвечая требованиям этикета, учтиво справился о здоровье Сигизмунда, Олешницкий не преминул заметить, что, по обычаю, иные государи, спрашивая о здоровье короля, привстают, на что Димитрий тут же ответил, что, по русскому обычаю, государь привстаёт лишь по выяснении доброго здоровья.

Когда посол сообщил, что оставил Сигизмунда в добром здравии и благополучии царствующим, царь привстал со словами:

   — Мы радуемся доброму здоровью польского короля, нашего друга.

При этом он не удержал недоброй усмешки. Затем дьяк зачитал по реестру, какие подарки послы привезли царю. В их числе были два турецких и один неаполитанский кони, золотая цепь на панцире, тринадцать бокалов, два позолоченных жбана, красавец пёс британской породы. Охотничьей собаке Димитрий обрадовался особо, приказал псарям, её приведшим, дать двести злотых на водку н два сорока соболей.

Приём послов, казалось бы, завершился благополучно, однако царь не пригласил их, как обычно, к обеду, послав лишь в знак своей милости к ним на подворье сто блюд на золотой посуде, а также обильное количество напитков. Сам же отправился обедать в свой дворец в окружении польских офицеров. Переодевшись в костюм польского гусара, он, уже не скрываясь, вёл разговор о совместном выступлении против Сигизмунда.

Пока послы у крыльца ожидали, когда подадут их лошадей, Гонсевский вроде бы невзначай задержался возле полковника Маржере, вышедшего проводить гостей.

   — Вы — Якоб Маржерет? — спросил он. — По-моему, я вас видел ещё в свой первый приезд.

Тот кивнул головой, приняв слова посла лишь как проявление светской любезности. Гонсевский тем временем произнёс негромко, но отчётливо:

   — Вам передаёт привет Лев Иванович Сапега.

Маржере внутренне напрягся, однако внешне остался невозмутимым.

   — Нам надо переговорить.

   — Это опасно. Особенно сейчас.

   — Хорошо, вы могли бы прислать кого-то?

   — Помните голландского купца, что передавал мои письма?

   — Такой разбитной малый?

   — Это Исаак Масса. Он навестит вас вечером.

...Исаак Масса пребывал в дурном настроении. Он так рассчитывал подзаработать на царской свадьбе: ведь каждый вельможа захочет одеться понарядней. Однако откуда ни возьмись налетели со всей Европы, как пчёлы на мёд, купцы с разнообразным товаром. Исаак Масса усердно ругал про себя легкомыслие государя, разрешившего беспошлинную торговлю. В таких условиях его солидная голландская фирма по продаже шёлка и сукна может разориться.

С утра маленький розовощёкий Исаак уже обежал все дворы, где остановились иноземные гости, и сейчас огорчительно бормотал, привычно ведя счёт с присущей ему аккуратностью:

   — Только Андрей Натан привёз из Аугсбурга товаров на триста тысяч флоринов. И ещё двое из Аугсбурга от купца Филиппа Гольбейна — на тридцать пять тысяч флоринов. Из Милана Амвросий Челари прибыл с товаром на шестьдесят шесть тысяч флоринов. А поляки! Даже знатные из них не гнушаются торговлей. Знатный дворянин, камердинер принцессы Анны, сестры короля, привёз от неё для продажи царю драгоценностей на двести тысяч талеров. А другой дворянин, Вольский, продаёт боярам дорогие шитые обои, всего на сто тысяч талеров! Нет, сплошной разор. Мои шелка падают в цене!

Горестные размышления молодого негоцианта прервались от звука твёрдых, уверенных шагов. Так и есть — в дверях лавки показалась знакомая высокая фигура в красном бархатном плаще.

   — Господин полковник! Какая честь! — Исаак выскочил из-за длинного стола с тканями, склоняясь в поклоне, изящности исполнения которого явно мешало уже солидно намечавшееся брюшко купца, любившего сладко поесть.

   — Ладно, ладно! Какие церемонии между друзьями! — насмешливо отмахнулся Маржере, усаживаясь в кресло и вытянув длинные ноги в высоких сафьяновых сапогах.

   — Брабантские кружева привезли, специально для вас! Они украсят ваше мужественное лицо, сделают его неотразимым при купидонских делах!

   — Кружева — это хорошо! — рассеянно согласился Жак, оглядывая тем временем просторное помещение лавки.

Убедившись, что они одни, он вдруг весело взглянул на Массу:

   — Что-то не густо идёт торговля, а, Исаак? В городе суматоха, все как с ума посходили, готовят праздничные наряды к свадебным торжествам, а у тебя пусто?

Исаак скорчил жалобную гримасу:

   — С этими поляками понаехало столько купцов, со всех концов света.

   — Не похоже на тебя, мой старый друг, чтобы ты так легко отступился. Где твоя всегдашняя ловкость и предприимчивость? — продолжал подсмеиваться в усы Жак.

   — Что вы мне посоветуете?

   — Помнится, ты учил меня русскому языку, не так ли? Так вот, у русских есть хорошая поговорка: «Как потопаешь, так и полопаешь!» Зачем же сиднем в лавке сидеть? Надо пройти по всем богатым дворам...

   — Мои покупатели из знатных москвичей не спешат с приготовлением к свадьбе, говорят, пусть царь одаривает! А то он только к панам щедрый.

   — А ты постучись в другие ворота!

   — К полякам? — недоверчиво спросил Масса. — У них свои купцы.

Маржере решил, что пора говорить серьёзно:

   — Когда ты передавал мои письма Сапеге в Вильно, встречал ли ты в его замке некоего Гонсевского?

   — Конечно!

   — Узнаешь его в лицо, не перепутаешь?

Масса сделал обиженное лицо:

   — Как можно! Тем более я был в толпе, когда выезжали королевские послы. Он ехал вторым за паном Олешницким.

   — Точно! — удовлетворённо кивнул Маржере. — Так вот, немедленно возьмёшь несколько образцов тканей и пойдёшь на посольский двор. Тебя, купца, стрельцы впустят. Гонсевский тебя ждёт, хочет передать мне что-то важное. Но в Кремль не ходи. Я сам зайду вечером за кружевами.

...Гонсевский принял купца, как только вышел из-за обеденного стола. Качество царских блюд, сытных, но однообразных, без столь любезных желудку шляхтича изысканных соусов, не способствовало улучшению его состояния, раздражённого исходом переговоров с царём. Морщась от изжоги, посол мрачно бросил:

   — Ну, разворачивай, показывай свой московский товар.

   — Это самые лучшие шелка, привезены нами из Лиона. А это добротное сукно делают английские ткачи. В платье из такой ткани не страшны самые лютые московские морозы, — певуче говорил Исаак.

Посол щупал, мял ткани, пробовал их на разрыв, косясь на торчащего в дверях дворецкого, наконец сказал:

   — Эй, Стас! Сходи за моей шкатулкой с деньгами. Да распорядись там, на кухне, чтобы сделали мне какой-нибудь напиток от изжоги.

   — Мочёная брусника помогает!

   — Давай бруснику.

Только дворецкий удалился, Гонсевский отшвырнул ткань и уставился на Массу.

   — Передай французу — их королевское величество отвернуло своё милостивое лицо от Димитрия!

   — Что это значит? — спросил Исаак. — Что полковник должен сделать?

   — Он должен об этом сказать князю Шуйскому.

   — У полковника одна голова на плечах. Стоит ему только войти на подворье Шуйского, как её не будет. Уж Басманов об этом позаботится.

   — А ты сможешь? Ведь ты купец?

Масса хитро улыбнулся:

   — Ваше сиятельство правильно сказал, что я только купец, и хотел бы знать, сколько получу за эту услугу. Ведь одно дело — просто передать письма, а другое — самому участвовать, да ещё неизвестно в чём.