Шакирова А - Единственная из чужой Вселенной

• Название: Единственная из чужой Вселенной
• Автор: Шакирова А
• Жанр: Киберпанк

 Верианцы - мужчины, для которых есть лишь одна женщина. С ней, единственной, они могут заниматься любовью и от нее иметь детей. Судьба свела их с полукровками - существами с аурой древних ящеров - аджагар. Благодаря наследию аджагар полукровки способны заниматься любовью и иметь детей от мужчины любой расы. Их ждут смертельные опасности, взлеты и падения, непонимание и междоусобные склоки.

Но преодолеть все это, выжить не сложнее, чем обрести взаимность и счастье.

---

минуты, да, решают короли.

…

(Мей)

Я шагнул за порог комнаты Сэла, вслед за Изелейной и выжидающе застыл, борясь с болью взросления. Она почти не успокаивалась – так действовало второе, неестественное взросление.

Но я не жалел. Я бы набросился на нее, смял, сжал в объятиях, поцеловал… У меня голова кружилась от мыслей и желаний. Я почти не владел собой, и даже выучка нескольких сотен лет плохо помогала

оставаться невозмутимым, спокойным рядом с этой женщиной.

Изелейна изучала меня. Внимательно скользила взглядом по лицу, по телу. Что она такого увидела? Смятение душило тугой петлей на шее, сердца бились в бешеном ритме.

Но Изелейна прервала мои мучения – все и сразу.

Подошла прижалась и подставила губы для поцелуя. Я впился в них так, словно умру, если не сделаю этого.  Стиснул ее, прошелся руками по гибкому, стройному телу, дрожа от боли и возбуждения.

Притянул ее еще, совершенно не заботясь о том, что единственная отлично ощущает все изменения моего тела.

Внизу живота пульсировало, с болью и с жаром. А губы горели от ее прикосновений.

Я подхватил Изелейну, подскочил к постели и вжал полукровку в матрас. Изелейна отвечала – ее язык ласкал мне рот, ее руки скользили сначала по плечам, потом по спине, а потом… Потом забрались под

шаровары. Я задрожал сильнее. Изелейна чуть отстранилась, сдернула с себя одежду – я даже не понял как. Я застыл, полулежа, держась на руках. на весу, не в силах сдвинуться с места от спазма и

боли, не в силах отвести взгляда от совершенного тела единственной. Такого правильного, моего.

В голове помутилось, я не мог связно сказать ни единой фразы. А Изелейна словно поднырнула под меня, и… руки ее коснулись того самого органа, который болью отзывался на любые другие прикосновения.

Я закусил губу чтобы не застонать от удовольствия, непроизвольно задвигался. Она подхватила мой ритм, быстро, и удивительно нежно. Я затрясся от агонии наслаждения. Казалось, убери она руки, и я

взорвусь от мучений.

Но Изелейна вдруг ускорила ритм, и… я излился… прямо в шаровары. Она улыбнулась – мягко, нежно.

А я едва мог дышать и сказать мог лишь:

– Оох…

Изелейна стянула с меня шаровары, и я приподняв ноги сдернул их окончательно.

И… она приблизилась. Не помню, как слился с единственной, помню лишь это ощущение, когда мир засиял сотнями красок, сотней звуков. Помню, как ушла боль и накатило наслаждение. Одна вспышка другая,

третья.

Когда же мы упали на кровать, едва дыша, Изелейна провела рукой по моей груди. Когда я снял тунику? Не помню. И прошептала.

– А ты очень страстный любовник.

И мне было глубоко плевать – сколько их было у нее до меня. Скольким она дарила себя. Главное – она моя, она со мной и остальное… это лишь тлен и прошлое.

17 глава

(Даритта)

Мы с Сэлом поели, выпили травяного чая, обсудили, как правят верианцы и как делили Миориллию местные расы.

Я узнала много любопытного и неожиданного.

Оказалось, что равнины «разыгрывали» на турнирах эн-бо древние короли верианцев.

Самые благодатные, плодородные земли выбирали победители, занявшие четыре первых места. Остальные довольствовались равными наделами, которые не заинтересовали победителей.

Выяснилось, что некогда Миориллия входила в «кольцо аджагар» – принадлежала нашим создателям. Но потом здесь схлопнулись несколько измерений, и древние ящеры оставили планету аборигенам, которые

поклонялись им как богам. Вот почему фанатики так хотели заполучить нас. Какие-то особые манипуляции с аурой полукровок, с их точки зрения, приближали их к небожителям, делали бессмертными. Правда,

несколько полукровок погибло из-за таких вот манипуляций.

А когда я совсем расслабилась, то рассказала Сэлу о своей жизни на родине.

О том, что отец погиб, когда я была совсем еще ребенком – попал в аварию. И мама осталась одна. О том, как я работала в своем цветочном салоне. Я ведь была дизайнером-флористом. И о том, как Путник

муштровал нас, обучая быть полукровками.

Сэл слушал так внимательно, словно каждое мое слово отпечатывалось у него в душе. И смотрел так… словно я – центр Вселенной.

И я все больше проникалась к верианцу. Я очень хотела увидеть маму, но не меньше хотела остаться с ним, с мужчиной, у которого никогда не будет другой. Который не изменит с более красивой или

сексуальной. И останется верен мне, даже если подурнею и постарею.

Незаметно минуты перетекали в часы, а часы приближались к заявленному Путником времени.

И не успели мы глазом моргнуть, в дверь постучали.

– Даритта! У нас дело! – сообщила Изелейна каким-то совершенно другим, незнакомым голосом. В нем слышались радостные нотки, нотки восторга, не смотря на предстоящий нам кошмар.

Я вышла, оставив Сэла в комнате.

В коридоре нас ждал серьезный Путник, в своем знаменитом плаще с кожаной бахромой, кожаных брюках и жилетке. Он вообще хоть когда-нибудь одевается иначе? И почему я раньше ни разу не задавалась

этим вопросом?

В руках Путника я узнала аджагарские установки…

И только теперь, запоздало, холодной гадюкой закрался в душу страх. Меня аж передернуло.

А в памяти так и всплывали щупальца – мерзкие, липкие и это ощущение беспомощности, истощения – тела и ауры.

Я покачнулась, но Изелейна вдруг очень спокойно произнесла:

– Даритта, мы все сможем. Мы и не такое тут пережили.

Ее слова – без ненужных обещаний, прозвучавшие скорее как констатация факта, бальзамом легли на израненную душу.

Мышцы обрели силу, я взбодрилась, посмотрела на Путника и выдала:

– Ну идем!

Путник хмыкнул, я так и не поняла – был ли это смешок или одобрение – и двинулся по коридору.

Мы засеменили следом.

Несколько поворотов и развилок – и Путник остановился перед очередной громадной обитой металлом дверью. Как водится, на ней лежали, летали и спали драконы.

Куратор отворил нам комнату, и я едва сдержала удивленный возглас.

Мы с Изелейной вошли в громадный спортивный зал. Здесь можно было тренировать Олимпийскую сборную или даже все Олимпийские сборные моего мира.

Теплый белый пол был не таким гладким, как в коридоре – нога совершенно не скользила.

В углу громоздилась стопка матов, в полтора моих роста.

За высокими квадратными окнами сгустились сумерки. В потемневшем небе одна за другой зажигались еще призрачные, светло-желтые звезды.

Но зал освещали сотни белых лампочек на потолке, похожих на россыпь светящейся гальки.

Изелейна тоже потрясенно оглядывалась.

– Зал для тренировок эн-бо, – словно бы между делом, сообщил Путник и тут же нас «построил», – Соберитесь! Не время разглагольствовать и хлопать глазами.

Возглас куратора пронесся по залу и эхом вернулся от стен и пола.

Больше ни слова ни говоря, подскочил Путник к стопке матов и быстрым движением руки вытащил один – примерно из середины.

Швырнул через весь зал, и черный мат, проехавшись по полу, остановился у моих ног.

– Садитесь и сразу входите в астральное видение ауры.

У меня сердце замерло в груди, больно засосало под ложечкой.

– Ты же сам говорил, – промямлила я одеревеневшим языком.

– Даритта, – Нахмурился Путник. – Давай уже. Раз я сказал, значит можно.

Я еще колебалась. Но Изелейна села на мат и потянула за руку. Словно на автомате я присела рядом с ней, и подруга пожала ладонь.

И снова, неожиданно для себя самой, я расслабилась и астральное зрение включилось само собой.

Вокруг клубился туман. Я словно видела зал, только другими глазами, на уровне энергий.

Стелилась по полу темно-стальная поземка, окна рассыпали по комнате бледно-серый туман. Он клубился возле матов и почти совсем рассеивался в центре зала.

Изелейна напоминала золотого дракона с женским силуэтом внутри. Огромного, серебристого ящера напоминал Путник.

Не дав нам опомниться, сообразить, что происходит, куратор бросил на пол три алых шара. Прибор аджагар!

Он вспыхнул и выплюнул струю розовой энергии. Она медленно поплыла вверх, обретая вид стены. И едва выправилась, выровнялась, перестала колебаться и дрожать, за дымно-розовой завесой показались

очертания темно-фиолетовой планеты. Она напоминала громадный эллипс, и внутри плескалась незнакомая, опасная энергия.

Глокатта… я вспомнила этот легендарный мир. Планету, которая высасывает энергию из всего живого и концентрирует внутри себя.

А Путник здорово все придумал!

В воздухе повисли еще три огненных шара, начали вращаться, все набирая и набирая скорость.

И во все стороны от них заструились тоненькие нити энергии, привлекая паразитов как медовые ленты – мух. Ахнуть не успела, каракатицы полезли изо всех щелей. Из пола, из окон, просто из воздуха в