Лилия Подгайская - Любовь на все времена

• Название: Любовь на все времена
• Автор: Лилия Подгайская
• Жанр: Исторические любовные романы

Красавица Титмун отдала мужчине, которого полюбила, – римлянину Ливию не только своё сердце, но и саму жизнь. Последний привет возлюбленному она передала с их сыном, которого, предчувствуя свою смерть, отправила в далёкий путь к отцу («Последний дар любви»). Злая воля матери разлучила Хельвенну с её возлюбленным Ланселотом. Но любовь, завладевшая их сердцами, осталась с ними навсегда. И судьба сжалилась над влюблёнными – они снова встретились, когда их дочери было уже 15 лет. Поздно? Нет, сердца открыты для любви всегда, а счастье быть вместе не теряет силы с годами («Любовь и ненависть»). Среди пожара войны, разгоревшейся между Йорками и Ланкастерами, рыцарь Герберт Смайли спасает от верной смерти молодую женщину, потерявшую всё, и отправляет её в свой дом. Юная Ингрид завладела сердцем рыцаря, но он твёрдо уверен в том, что его долг состоит, прежде всего, в расширении своих владений, и готов жениться на бесцветной наследнице соседних земель. Долг и любовь борются в его сердце, и побеждает любовь, принесшая огромное счастье вместо клочка земли («Война, долг и любовь»).

---

Заночевав как-то в обители по случаю налетевшей непогоды, леди Хельвенна поведала матери Урсуле, что сама прожила несчастную жизнь, будучи разлучена с тем, кого любила, и силой выдана замуж за старого лорда, который даже не был к ней добр. Единственное благодеяние, которое он для неё сделал – это то, что он признал своей дочь, родившуюся от другого человека. Но жить с ним было очень трудно. Он был до болезненности сластолюбив и к тому же излишне эгоистичен, признавал только свои желания и свои удовольствия. А когда умер, то оказалось, что поместье он завещал своему племяннику, сыну его младшей сестры, оставив жену практически без ничего. Леди Хельвенне пришлось вернуться к брату, который жил уже в замке Гельсик, и просить у него милости. Брат сжалился над ней и племянницей и поселил их в самом маленьком своём поместье Элинис, почти на границе со Стаффордширом, и как раз недалеко от строящегося монастыря.

Вот как случается иногда в жизни, заключил брат Ранульф свой рассказ. Что происходит сейчас в поместье Элинис он, разумеется, не слышал, но это легко узнать, не так ли?

Монах с улыбкой наблюдал, как оживают глаза его друга по мере повествования и как загорелись они желанием немедленно отправиться в путь. Однако рыцарю пришлось смирить своё нетерпение. Весна была уже близка, и брат лекарь обещал выпустить своего пациента, как только потеплеет, при условии, что он вернёт себе силы и возможность передвигаться верхом. Теперь же сэр Ланселот заручился поддержкой брата Ранульфа и его обещанием сопроводить друга до поместья Элинис, взяв от настоятеля очередное поручение для монастыря в Фарвелле. И рыцарь принялся усердно восстанавливать свои физические силы. Его вдохновляла надежда на встречу с любимой женщиной, которую он так и не смог забыть за все прошедшие годы.

В путь тронулись весной, когда сошёл снег и подсохли дороги. Вокруг уже робко зеленела трава, на деревьях и кустарниках распускались почки. Солнце светило ярко и весело, вселяя надежду на близкое счастье. Весной всегда легче, чем в зимнее ненастье, верится в хорошее.

Поправивший своё здоровье и почти восстановивший физические силы рыцарь горячо поблагодарил братьев-бенедиктинцев и оставил им щедрое пожертвование на их монастырь. С лёгким сердцем отправился он в путь, надеясь и веря в удачу. Дорога была уже хорошо известна брату Ранульфу, поэтому продвигались без задержек и вскоре приблизились к женской обители. Монах с удовольствием отмечал, что за прошедшие годы жизнь действительно начала возвращаться в эти края, и поселений стало больше. На лугах с первой травой уже пасся скот. На дорогах попадались люди. Это не могло не радовать.

А вот и деревенька Фарвелл, главным украшением которой является большой крепкий монастырь. Путники приблизились к воротам, и их приветствовала привратница, а вскоре появилась и сама настоятельница. Мать Урсула сразу узнала брата Ранульфа и приветливо ему улыбнулась. Монах представил ей сэра Ланселота Вайверса как хозяина поместья неподалёку от монастыря, всего около двух дней пути, и поведал, что рыцарь давно не был в своих землях, так как вынужден был принимать участие в военных операциях короля. Коротко упомянув о тяжёлом ранении рыцаря, приковавшем его к постели на несколько месяцев, брат Ранульф, не рискуя более испытывать терпение своего спутника, спросил мать-настоятельницу о леди Хельвенне. Он увидел, как напряглось лицо рыцаря, как жадно вглядывался он в глаза матушки Урсулы, пытаясь прочесть в них ответ раньше, чем он прозвучит. И как с облегчением перевёл дух, когда матушка ответила, что всё в порядке в её поместье Элинис, а сама леди недавно была здесь, привозила очередное вспомоществование монастырю, благочестивая женщина. Её дочь всё ещё не замужем, чем уже тревожит мать.

Брат Ранульф видел нетерпение в глазах рыцаря, однако должен был сдержать его. Уже вечерело, и неразумно было двигаться дальше, на ночь глядя. Поэтому он попросил приюта для них обоих с тем, чтобы утром отправиться в дальнейший путь. Рыцарю пришлось смирить себя. Однако уснуть в эту ночь он не мог. Волнение не давало, казалось, дышать, не только что спать. Пятнадцать долгих лет мечтал он об этой встрече, и вот она близка. Как-то встретит его любимая? Узнает ли? Захочет ли говорить с ним? Или, поверив злобным наветам, навсегда вычеркнула его из своего сердца? Ответы на все вопросы он получит только завтра, но до него надо дожить. Ночь, казалось, длилась бесконечно. Небо было чёрным, звёздным, и никакого просвета не появлялось на горизонте. Когда робкий свет занимающегося дня заглянул в окно комнаты странноприимного дома, где ночевали путники, вконец измученного рыцаря, наконец, сморил сон. Брат Ранульф не стал будить его, он понимал, какие муки неизвестности терзали его спутника.

Когда рассвело полностью, путники, легко позавтракав в трапезной, отправились в путь. Дорога была не слишком далёкой, и они преодолели её легко. Вот и поместье – небольшое, скромное, но ухоженное. Оставив рыцаря у ворот, брат Ранульф прошёл во двор и попросил встреченного дворового человека передать хозяйке, что к ней прибыл бенедиктинский монах.

Через несколько минут леди Хельвенна вышла ему навстречу. Глаза её смотрели с удивлением – что может быть нужно в её поместье этому незнакомому монаху со строгим лицом? А он с интересом рассматривал женщину, забравшую в плен сердце его друга. Она была достаточно высока ростом, но стройная и гибкая. Лицо красивое, но бледное и печальное. Изящные руки нервно сжимали платочек.

– Приветствую вас, миледи, – начал монах, – вы не знаете меня, но я много слышал о вас от человека, которого вы хорошо знали много лет назад. Судьба разлучила вас, но он вас не забыл и жаждет видеть.

– Где он? – перебила его женщина, побледнев ещё больше, но сияя сразу ожившими глазами. – Он здоров? Как мне увидеть его?

– Он здесь, миледи, – и монах сделал знак кому-то, стоявшему вдали.

Высокий мужчина двинулся по дорожке по направлению к дому, его глаза были прикованы к стоящей неподвижно хозяйке поместья, которая даже под страхом смерти не могла бы сделать и шага, буквально парализованная неожиданностью. Увидев свет, горящий в её глазах, мужчина пошёл быстрее и как раз успел поддержать покачнувшуюся Хельвенну, которая без сил упала ему на грудь. Через несколько мгновений она подняла голову и посмотрела близко в его лицо, такое знакомое и такое чужое, изменившееся за прошедшие годы.

– Ланселот, – прошептали бледные губы, – это ты ли? Ты пришёл ко мне? Как ты меня нашёл?

Рыцарь улыбнулся и склонился к ней, закрыв поцелуем рой вопросов, которые рвались ему навстречу. Все ответы потом. А сейчас только это сказочное, волшебное ощущение близости с любимой, о которой грезил долгих пятнадцать лет. Брат Ранульф скромно отвернулся и пошёл к воротам усадьбы, где они оставили коней. Долго пришлось ему ждать у ворот, пока те двое не пришли в себя. Почувствовав нежную руку на своём плече, он обернулся и встретил сияющий взгляд сразу помолодевшей женщины, которая выглядела теперь настоящей красавицей.

– Милости прошу в дом, брат монах, – проговорила она. – Коней сейчас заберут. А вы самый желанный гость в этом доме, сегодня и всегда.

Брат Ранульф двинулся за хозяйкой к дому и у самого порога увидел своего друга, который сжимал в объятиях высокую девушку, удивительно похожую на мать, но с небесно-голубыми глазами.

– Это моя дочь Мирабелла, друг мой, – проговорил рыцарь, сияя счастливыми глазами. – Представляешь? Я даже не мечтал об этом. Спасибо тебе! Я в огромном долгу перед тобой за то, что ты привёл меня сюда.

– Не будем говорить о долге, друг Ланселот, – ответил монах. – Что бы было на этой земле, если бы люди не помогали друг другу? Я счастлив, что смог оказать тебе услугу.

А дальше всё завертелось как в колесе. Был послан гонец к барону Эрвину де Плеси в замок Гельсик. Гонец передал барону послание, в котором рыцарь, коротко описав обстоятельства, просил разрешения сюзерена жениться на его сестре, вдове лорда Эдрика. Ожидать ответа долго не пришлось, вместе с гонцом прибыл сам барон. Он был рад устроить судьбу своей сестры, тем более что хорошо знал рыцаря Ланселота Вайверса, прославившегося многими победами и слывшего доблестным воином. Только один вопрос волновал его, и он этот вопрос задал:

– Согласен ли ты, доблестный рыцарь, женившись на моей сестре, взять на себя заботу также и о её дочери, моей племяннице?

– С радостью сделаю это, мой господин, – заверил его сэр Ланселот, пряча улыбку. Барону совсем ни к чему было узнавать о былых прегрешениях его сестры.

Свадьба состоялась. Леди Хельвенна с дочерью перебралась в Вайверс, поместье своего супруга. Брат Ранульф сопроводил их туда и с большим удовольствием убедился, что его друг владеет богатым имением, содержащимся в отменном порядке даже в отсутствие хозяина. История, которой он был свидетелем и в которой даже принял участие, завершилась благополучно. Но сколько лет потеряли два любящих человека, сколько боли претерпели в разлуке! И всё по вине жестокой, эгоистичной, сластолюбивой женщины, которая осознала свою вину и раскаялась только на смертном одре. «Поистине велика милость твоя, Господи, что дал ты соединиться опять двум сердцам, разлученным человеческой злобой!» – подумал монах и истово перекрестился.