Грег Иган - Бесконечный убийца

• Название: Бесконечный убийца
• Автор: Грег Иган
• Издательство: МИФ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012

---

В первых нескольких случаях, когда такая взаимоблокировка имела место, не случилось ничего, кроме секундного, практически неощутимого миротрясения, проскальзывания реальностей. Детекторы зарегистрировали эти события, но локализовать не сумели: чувствительности еще не хватало.

В конце концов критический порог был превзойден. Установились сложные разветвленные миропотоки с патологическими топологиями, вложение которых полностью осуществимо только для пространства бесконечной размерности. Потоки эти обладают существенной вязкостью и увлекают в себе близлежащие мировые точки. Так возникает Вихрь: чем ближе ты к мутанту-сновидцу, тем быстрее тебя несет от мира к миру.

Все большее и большее число сновидцев вовлекались в поток. Поток набирал скорость. Чем быстрее он тек, тем дальше расходились изменения реальности.

Компания не желает, чтобы вся реальность превратилась в засранные гетто. Моя работа состоит в том, чтобы ограничивать растекание потока.

Я поднимаюсь по боковой улице на возвышенность. В четырех сотнях метров впереди магистраль. Я отыскиваю укрытие в руинах близстоящего дома, вынимаю бинокль и минут пять исследую окрестности. Каждые десять-пятнадцать секунд происходит мутация: у кого-то меняется одежда, кто-то внезапно меняет позу, исчезает в никуда или материализуется из ниоткуда. Бинокль у меня не простой: он умеет подсчитывать частоту таких событий в поле зрения и наносит их на карту, определяя, куда нацелен поток.

Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и оглядываю толпу, из которой выбрался. Там скорость мутаций заметно ниже, но качественно они те же. Сами пешеходы, разумеется, ничего не замечают — вихреградиенты, как обычно, так малы, что двое людей в поле зрения друг друга на переполненной улице почти наверняка принадлежат к одной и той же вселенной. Перемены видны лишь на расстоянии.

Фактически же я подошел ближе к центру Вихря, чем пешеходы к югу от меня, и большей частью наблюдаемые мной изменения вызваны моим собственным межмировым движением. Я давно уже покинул мир своих последних нанимателей. Вскоре вакансия эта заполнится, если уже не заполнилась.

Я провожу третий цикл наблюдений на некотором расстоянии от линии север-юг, соединяющей первые две реперные точки. Таким образом я получаю триангуляционную оценку позиции центра Вихря. С течением времени он перемещается, но не очень быстро. Поток течет между мирами, где центры Вихрей близки друг к другу, так что местоположение их самих изменяется в последнюю очередь.

Я спускаюсь с возвышенности и поворачиваю на запад.

***

Я снова на свету, в толпе, жду паузы в уличном движении. Кто-то трогает меня за плечо. Я разворачиваюсь: это опять та синеволосая женщина. Я гляжу на нее с выражением вежливой скуки, но молчу. Вряд ли это та же самая ее версия, что встречала другую версию меня самого. Зачем зря рушить ее картину мира? Впрочем, некоторые местные жители уже наверняка заметили, что дело неладно — достаточно послушать, как радиостанция истерически скачет с песни на песню, — но я не заинтересован в распространении таких вестей.

— Я помогу тебе ее найти, — говорит она.

— Кого?

— Я в точности знаю, где она. Тебе не нужно занимать время измерениями и расчётами...

— Заткнись. Идем.

Она нерешительно следует за мной в переулок. Возможно, это засада. Чья? Вихрекультистов? Но в переулке пусто. Уверившись, что мы одни, я прижимаю ее к стене и вытаскиваю оружие. Она дрожит, но явно не от удивления. Она не кричит и не сопротивляется. Я исследую ее встроенным в пушку магнитно-резонансным сканером. Никаких скрытых трансмиттеров, никакого оружия, никаких сюрпризов.

— Почему бы тебе не сказать мне, — спрашиваю я, — что все это значит?

Я готов поклясться, что никто не видел меня на возвышенности. Впрочем, если это был не я, а мой аналог, может статься, что его-то она и видела. Это бывает редко, но все же случается.

Она прикрывает глаза и говорит тихо:

— Я хочу сэкономить тебе время. Только и всего. Я знаю, где сновидица. Я помогу тебе ее разыскать.

— Зачем?

— Зачем? У меня тут бизнес, и я не хочу видеть, как он сливается вниз по кроличьей норе. Ты вообще знаешь, что это такое — восстанавливать все контакты, все связи после Вихря? Ты что, думаешь, у меня останется страховка!

Я не верю ни единому ее слову, но решаю подыграть. Это проще, чем вышибать ей мозги.

Я отвожу пушку и достаю из кармана навигатор.

— Покажи.

Она тычет пальцем в здание километрах в двух к северо-востоку.

— Пятый этаж, номер 522.

— Откуда ты знаешь?

— Там мой приятель живет. Он заметил сдвиги еще до полуночи и связался со мной. — Она истерически хихикает. — Я его не так хорошо знаю, но... наверное, он знает меня другой.

— Почему ты не убежала, когда услышала новости?

Она яростно трясет головой.

— Да пойми ты, нет ничего хуже, чем удирать! Я потеряю этот мир, который мне знаком, а то, что за пределами города, меня никогда не интересовало. Мне по барабану, кто у нас в правительстве или на поп-эстраде. Мой дом здесь. Если Лейтаун сдвинется, лучше уж пускай унесет меня с собой. Или часть меня.

— Как ты меня нашла?

Она пожимает плечами.

— Я знала, что ты явишься. Все знают, что такой человек должен прийти. Разумеется... я не знала, как ты выглядишь. Зато я знаю этот район и сразу замечаю незнакомцев. Ну и ... кажется, мне повезло.

Повезло. Точно сказано. У некоторых моих аналогов будут свои воспоминания об этом разговоре, а у остальных — вообще никакого разговора. Еще одна случайная задержка.

Я сворачиваю навигатор.

— Спасибо за информацию.

— Не за что, — говорит она.

И добавляет мне вдогонку:

— Ты же знаешь, мне не привыкать.

***

Я убыстряю шаг, другие мои версии наверняка поступают так же, пытаясь скомпенсировать потерянное время. Я не надеюсь на идеальный синхрон, однако дисперсия хитра: если не приложить усилия для ее минимизации, кончится дело тем, что я обнаружу себя путешествующим к центру Вихря по всем возможным путям. Займет это целые дни.

Хотя обычно мне удается компенсировать потерянное время, свести задержку совсем на нет не получается никогда. Я трачу разное время на разных расстояниях от центра, следовательно, мои аналоги сдвигаются неоднородно. Теоретические модели показывают, что в определенных условиях это приведет к разрывам; меня затянет в разные слои потока и вырвет из синхрона с остальными. Все равно что пытаться уменьшить вдвое количество чисел от 0 до 1, начав с дыры между 0,5 и 1 и затем «размазывая» ее до бесконечности в кардинально[1] идентичные, но геометрически уполовиненные. Ни одни аналог не погибает, и ни в каком из миров я не появляюсь в двух версиях, но разрывы тем не менее появятся.

Я не колеблюсь, устремляясь по сообщенному информатором адресу мутантки-сновидицы. Истинна информация или нет, в любом случае из всех миров, захваченных Вихрем, к успеху я приду лишь в незначительной доле — во множестве меры нуль, выражаясь математически строго. Любое действие, предпринятое в нуль-множестве, никак не повлияет на целостность самого потока. Если это так, то все мои поступки в определенном смысле не имеют значения: пускай даже все мои аналоги, получившие эту информацию, покинут Вихрь, на исходе миссии это никак не скажется. Множество меры нуль нельзя раздробить. Но ведь мои действия как индивида вообще не имеют никакого значения — никогда. Если я, и только я один, погибну, потеря эта будет пренебрежимо малой — инфинитезимальной. Однако я не способен знать, а не действую ли я в одиночестве.

На самом-то деле некоторые мои аналоги уже наверняка утрачены: как бы ни стабильна была моя личность, квантовые перестановки ее подтачивают. Когда бы ни был возможен физически определенный выбор, мои аналоги совершают, и продолжат совершать, единственный его акт. Глядя на все эти ветви, можно сказать, что моя личность проистекает из раздробленности, из их относительной плотности, и представляет собой статичную, предопределенную математически структуру. Свободная воля — артефакт рационалистических подходов. Я обречен принять все верные решения и допустить все мыслимые просчеты.

Но я «предпочитаю» (с оглядкой на применимость этого слова в данном случае) не слишком часто размышлять подобным образом. Единственный безопасный способ самоанализа для меня состоит в том, чтобы считать именно себя тем, кто среди множества аналогов обладает свободой воли. Я игнорирую натяжки во имя когерентности. Я подчинен процедуре. Я делаю все, что могу, чтобы... сконцентрировать себя и свое присутствие.