Валентин Гнатюк - Святослав. Возмужание

• Название: Святослав. Возмужание
• Автор: Валентин Гнатюк
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05359-6 , 978-5-227-05880-5

Роман представляет собой подробное жизнеописание известного князя новгородского и великого князя киевского Святослава Игоревича, широкую панораму событий в Киевской Руси X века накануне крещения её Владимиром, а также взаимоотношения с Византией, Хазарией, Болгарией, другими странами и народами раннего Средневековья.

В основу положены многие исторические данные, переосмысленные и воспроизведённые авторами с такой бережностью и глубиной, что даёт все основания назвать данное произведение романом-реконструкцией.

Книга читается на одном дыхании: правление княгини Ольги, подробности ведического обучения, любви и ратного возмужания Святослава, романтические эпизоды и захватывающие батальные сцены доставят читателям истинное удовольствие.

Совершите неповторимое волшебное путешествие в глубины генетической памяти русского народа!

Вашему вниманию предлагаются три книги, охватывающие события 953–971 годов: юность и возмужание Святослава; разгром Хазарского каганата; война в Болгарии. Итак, первая книга: СВЯТОСЛАВ. ВОЗМУЖАНИЕ.

---

– Погляди-ка на звёзды, – спустя какое-то время предложил он, – что изменилось?

– Вроде ничего, – пожал плечами Святослав, – всё как было, разве только бледнеть начали…

– Тогда пойдём к кольцу, проверим!

Святослав встал на прежнее место и увидел, что звёзды сдвинулись, ушли вверх и влево, а Большой Воз, напротив, опустился к земле.

– Насколько сместилась звезда, которую ты запомнил?

– На полвыступа.

– Значит, мы с тобой тут уже почти час находимся, – определил Степко. – Один выступ обозначает два часа. Те звёзды, что в кольце, видны всегда, в любое время года, поэтому по ним легко можно определить время. Это звёздные часы. А когда взойдёт Хорс, то Мольбище превратится в солнечные часы. Тень от столба будет указывать на час. – Степко указал на сбегающие вниз дорожки.

В скором приближении рассвета небо стало сереть, созвездия постепенно исчезали, только на востоке ярко переливалась и мерцала зелёным светом звезда Денница[5].

В это время на тропинке в утреннем сумраке послышались шаги, а затем из начавшего сгущаться утреннего тумана показались фигуры обоих кудесников.

– Здравы будьте, отроки! Что, по звёздам читаете? Молодцы! – похвалил Хорсослав. – Ты уже пояснил нашему другу, как определить Купалин день? – обратился он к Степко.

– Нет ещё, темно было, сейчас покажу. Вот эти камни, – указал он Святославу, – не простые. Они отмечают приход наших великих праздников. Вот это – Яров камень, это – Даждьбожий, Перунов, Ладин. А вот это – Купалин камень, он как раз напротив камня Коляды расположен. Все камни имеют пару, чтоб глядеть с одного на другой.

Степко подвёл Святослава к островерхому валуну и велел:

– Гляди через вершину этого так, чтоб он был в прорези вон того, противоположного…

В свете наступающего утра Святослав увидел, что на Купалином камне не одна, а несколько прорезей-желобков.

– В которую же смотреть? – спросил он.

– В ту, что посредине. Но обрати внимание, в какой именно из прорезей появится первый солнечный луч. Так что гляди в оба!

Присев у своего и «прицелившись» в камень с желобками, совместив их вместе, будто в упражнении с самострелом, Святослав стал с нетерпением дожидаться первого луча.

Небо над камнем постепенно стало розоветь, набираясь яркости, пока не сделалось багряным. И вот, наконец, через одну из прорезей левее средней в глаза ударил огненный луч.

– Вижу! Вижу! – возбуждённо воскликнул Святослав.

– Пошли покажешь…

Все вчетвером подошли к Купалиному камню.

– Вот в этой луч блеснул, – уверенно указал Святослав.

– Так, а в Купальское утро он должен появиться ровно в средней прорези. Тут каждый желобок один день обозначает, выходит, сколько до Купалы осталось? – спросил Хорсослав.

– Выходит, пять дней… – сосчитал княжич.

– Верно, – одобрительно подтвердил кудесник. – Теперь же давайте, друзья, вознесём утреннюю молитву Хорсу. – И кудесник направился к вершине холма.

Восходящее солнце озарило столб с кольцом, через которое они со Степко ночью смотрели на звёзды. Но теперь Святослав увидел вырезанные на нём кола – символы Хорса, ещё какие-то зарубки и знаки.

– Боже наш, Хорс всеблагой и великий! – зычно провозгласил солнечный жрец, и княжич невольно подивился, сколь изменился голос кудесника, будто не бренный человек обращался к светилу, а вечное говорило с вечным. – Не отврати от нас свой золотой Лик и пребудь всегда на небе с возом Твоим, от Зари до Зари по небу стремящимся! – продолжал волхв. – Ты, златорунный, вращающий коло Солнца, дай всему сущему силу и живот долгий, чтобы могли во благе жить, радоваться и Тебя славить!

– Слава Хорсу! – звонко воскликнул Степко, протягивая к Солнцу руки.

– Слава! – повторили Велесдар и Святослав. – Вечная слава богам нашим!

На обратном пути Святослав вдруг подумал, что Велесдар, старый и опытный жрец, не мог не знать наступление дня Купалы. Вернее всего, он просто хотел показать Мольбище Хорса и его жрецов, познакомить со Степко-Добросветом. Да, Степко сирота, у него, кроме Хорсослава и ветхой избушки, нет ничего и никого, – ни слуг, ни терема, ни лошадей, ни роскошной одежды. И всё же он, княжич, завидует Степко, – его познаниям, его уверенности в себе и грядущей жизни… «А что, если бы Степко, – предположил Святослав, – жил, как я, в тереме с няньками, дядьками, слугами, охраной и поварами, смог бы он столь многому научиться? Пожалуй, не смог бы, слишком много там, как говорит Велесдар, лишних вещей…»

Проходя мимо Перунова дуба на берегу реки, Святослав живо вспомнил про пояс с золотыми львами и свой кинжал, вспомнил байку Велесдара про «лишнее», и, находясь под впечатлением встречи со жрецами Вечности, он ещё раз мысленно выбросил свой кинжал в воду, но теперь уже безо всякого сожаления.

Дни приготовления к Купале пролетели быстро, – не заметили, как и подоспел праздник. Вечером собирались на мовь с особым тщанием. Взяв чистые сменные рубахи, кувшины с квасом и травяным настоем, липовые мочала и два берёзовых веника, направились по тропинке к берегу озера, где стояла крохотная банька. В ней парились по праздникам, изгоняли недуги, также Велесдар вправлял людям позвонки и застарелые вывихи после того, как тело больного размягчалось целебным паром.

Накануне кудесник с отроком поработали на славу: вымыли и выскребли всё дочиста, а Святослав даже убрал вокруг баньки старую траву и сухой камыш.

Войдя в предбанник, остановились. Здесь царил терпкий хвойный и берёзовый дух: Святослав с утра настелил на пол свежих веток, и они пушистым зелёным ковром упруго ходили под ногами. Через открытую входную дверь и ничем не забранное узкое оконце лучи предзакатного Хорса мягко освещали бревенчатые стены, а из нутра бани дышало горячим сухим теплом.

– Добре! – не удержался старик. – Истинно, сынок, трудом своим и тщанием ты воздал богу Купале честь в день его праздника, молодец!

Святослав был доволен похвалой волхва, однако, как и подобает мужчине, чувств своих не высказал, только шумно вздохнул и начал стаскивать рубаху.

Раздевшись, вошли в баню, где воздух был так разогрет, что даже дышалось с трудом. Сев на лаву, предались неге разогревания тел. Когда раскраснелись, старик плеснул из кувшина на раскалённые камни. Настой целебных трав душистым паром поплыл вокруг, вливаясь вовнутрь при каждом вдохе.

– Тебе, боже, царствующему во всех реках, озёрах и источниках, когда проходит время Яра и Лада и наступает Твой час, нынче творим молитву отдельную! – изрёк волхв.

Набрав в деревянные ковши горячей воды из большого медного котла и разбавив до нужного из бочки, вылили на себя, ощущая, как ласковое тепло воды обволакивает тела. Когда дышать стало тяжело, зачерпнули студёной воды.

– Слава Тебе, боже Купало! – провозгласил Велесдар. – Очисти тела и души наши от всяческой скверны – от горькой обиды, злобы, ненависти, зависти, разной хвори и немощи. Пусть всё недоброе, что случилось за год, истечёт прочь, как вода при омовении!

– Слава Тебе, Пречистый Купало! – повторил Святослав. С этими словами они опрокинули на себя студёные ковши.

Святослав только крякнул, – за время утренних омовений у криницы он уже привык не бояться ледяной купели. Здесь же холодная вода была истинным спасением от проникающего в каждую пору жара.

Затем они долго лежали на лавках, усердно тёрлись мочалами, стегали друг друга берёзовыми вениками, вновь обливались горячей – почти кипящей – водой.

А когда жар и пар в баньке сгустились так, что стало обжигать лёгкие, а тело, казалось, раскалилось докрасна и не помогали никакие обливания из ковша, они, хватая воздух, выскочили наружу и кинулись прямо в упругую гладь озера. Дыхание опять перехватило, но потом стало приятно. Поплавав в прохладной воде, уставшие, вернулись в предбанник и, припадая к кувшину с квасом, утолили великую жажду.

Облачившись в праздничные рубахи, возвращались из бани, не ощущая тела, умиротворённые, невесомые и чистые, как сам лесной воздух или ключевая вода в роднике.

Вернувшись к избушке, Велесдар разворошил огнище посреди поляны, бросил на тлеющие угли мелкий хворост. Затем, поджегши факелы, они со Святославом поднесли их к отдельному кострищу, сложенному высоким конусом из дубовых брёвен.

– Слава Купальскому Огнебогу! – провозгласил волхв.

– Гори-гори ясно, чтобы не погасло! – добавил Святослав.

Закурился дымок, робкое пламя лизнуло пучок сухой травы, затем охватило дрова помельче, и вот священное купальское огнище враз запылало ярко и радостно, вздымая в ночную темень огненные искры.

Старец принёс завёрнутый в холстину хлеб и кувшин с медовым квасом-сурьёй-сурицей.

– Ведаешь, что это? – спросил он с оттенком торжественной значимости.