Георгий Паксютов - Что мне приснится

• Название: Что мне приснится
• Автор: Георгий Паксютов
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Роман ближе всего к жанру темной фэнтези. Похожие произведения, на мой взгляд - "Ведьмак" А. Сапковского, "Охотник на вампиров D" Х. Кикути. Главным при написании было сочетание боевой составляющей и психологической драмы. Действие книги разворачивается в вымышленном мире, основанном на средневековой Европе. Доминирующее положение в обществе занимает Орден - рыцарская организация, которая защищает человечество от темных сил. Представителем Ордена и является протагонист романа, от чьего лица ведется повествование. Ключевой для сюжета является его неожиданная дружба с Орестом - наполовину вампиром, странствующим охотником на монстров.

---

Стоило ли несколько раз вздрагивать и прислушиваться, чтобы теперь не заметить, как кто-то в самом деле открыл дверь и вошел в комнату. Сжимая в руках записку, я, погруженный в раздумья по поводу прочитанного, заметил, что кто-то приближается, только в последний момент. Первым делом я рванул меч из ножен, и только после этого посмотрел на того, кто быстро шагал ко мне.

Это был Орест. Его мечи лежали в ножнах, но по всему было видно, в каком он пребывает напряжении -- он, с расслабленной улыбкой выходивший на бой против толпы поднятых черной магией мертвецов. Я сразу понял, что без серьезной причины он не пришел бы сюда так, причем лежавший недалеко от камина труп Родерика -- на него Орест, кажется, не обратил ни малейшего внимания -- не убавил его беспокойства. Интересно, как он вообще вошел; впрочем, у него "свои пути".

- Уходим отсюда, быстро. Приближается огромная опасность, - сказал Орест голосом, не терпящим пререканий.

Пререкаться я и не собирался -- мнению Ореста я доверял больше, чем своему собственному, тем более искомое доказательство, записка, из-за которой я в свое время провел несколько тяжелых дней, сейчас было у меня в кармане. Не зная этого, Орест подбежал к столу и схватил с него ворох бумаг, которые еще на нем оставались, и взял их с собой.

Ни когда мы спускались по ступеням лестницы, ни когда мы выходили через ту же прихожую, в которую я ранее вошел, мы не встретили ни одного человека. У меня было ощущение, что Орест успел заранее позаботиться об этом, но я не решился спросить, как именно. Мне было страшно услышать определенный ответ, но что бы то ни было -- Орест поступил так, как поступил, ради меня. Для того, чтобы спасти меня от той опасности, приближение которой он каким-то образом почувствовал.

После того, как мы отдалились от дома Родерика на какое-то расстояние, Орест помалу начал возвращаться в свое обычное, спокойное и самоуверенное состояние, но еще довольно долго мы шли молча и очень быстро, как будто нам необходимо было как можно скорее покинуть этот район. Мои мысли возвратились к найденной мной записке. Сейчас я впервые ощутил гнев, когда понял, что был игрушкой в руках сил, против которых стремился вести борьбу вместе с Орестом.

Мне очень хорошо вспомнился тот день, и неудивительно, ведь это был день моего величайшего позора. Мои ценности с тех пор несколько изменились, но как же мне тогда было больно -- в день, когда я был выведен из действующего состава Ордена.

Часть четвертая. Месяц назад

Сказать, что мне было больно -- это не сказать ничего. Я чувствовал, что моя душа кровоточит. В таком случае рану перевязывают, но как поступить мне? Разве что дождаться, пока душа изойдет кровью и умрет, и боль наконец прекратится. Моя рука сама собой легла на рукоять меча; большой палец ходил по знакомым очертаниям печати. Что же, хотя бы его не отобрали -- наверное, я должен быть за это благодарен.

Надо куда-то уйти отсюда, чтобы никто не видел моего позора. Я представил себе, как за моей спиной распространяются злорадные слухи, и с каким удовольствием их будут смаковать мои недруги. Это их час, а впрочем, бывало ли когда-нибудь иначе?

Спускаясь по мраморной лестнице, я почувствовал себя таким слабым, что дотронулся бы до стены, чтобы не упасть, если бы не боялся выглядеть глупо. Вместо этого я, кое-как сохранив равновесие, замер на одном месте, чтобы прийти в себя. Я смотрел строго в пол, потому что боялся увидеть на лицах проходящих мимо людей презрение. Сейчас что угодно, даже неверно истолкованный взгляд, могло лишить меня контроля над собой.

Я наложил бы на себя руки, наверное, если бы не боялся. Жизнь впереди казалась безрадостной, беспросветной черной полосой, которую разумней было прервать как можно раньше. Все же проблемы, как я успел хорошо понять, не решаются так просто, а последствия такого решения нельзя было бы обратить назад.

В таком состоянии неудивительно, что я, спускаясь, на всем ходу врезался в человека, который навстречу мне поднимался по лестнице. Забывшись, я поднял на него глаза с вызовом. Боль внутри меня искала выхода, и сейчас я был готов на сколь угодно безрассудные поступки.

В ответ на меня смотрела пара черных глаз, спокойно и холодно, но это был холод обнаженной стали. Я сразу узнал этого человека. Несмотря на его достаточно молодые годы, это был весьма высокий чин в Ордене; прежде я видел его не раз, хотя и не был лично с ним знаком.

- Прошу прощения, - механистически пробормотал я, перед тем как поспешить мимо, но тут произошло неожиданное.

Высокий чин -- кажется, его звали Хилон -- остановил меня, положив руку мне на плечо. Сейчас он выглядел так, как будто меня и искал, только не узнал сначала.

Я смотрел на него непонимающе. По-прежнему ничего не соображая, я ждал, когда он оставит меня в покое, но вместо этого Хилон отвел меня в сторону и начал негромко говорить.

- Я знаю, что вы выведены из штата за дисциплинарное нарушение. У меня есть определенное поручение, но я никак не мог найти подходящего исполнителя, чтобы его выполнить. Раз у вас сейчас... появилось свободное время, предлагаю это дело вам. В качестве благодарности я мог бы ходатайствовать о вашем восстановлении, а мое слово, уж поверьте, имеет некоторый вес. Если вы согласны, то встретимся с вами вечером, и я все расскажу более подробно, - и он назвал время и место, достаточно недалеко отсюда.

Я с трудом понимал, что происходит, но явно что-то важное. Я начал сбивчиво произносить слова благодарности, но мой благодетель сразу же оставил меня и поспешил дальше по своим делам.

На нетвердых ногах я кое-как выбрался наружу. От вроде бы удачной возможности так быстро реабилитироваться -- если это не была какая-то изощренная шутка -- мне вовсе не стало лучше. Наоборот, внимание другого человека к моей персоне как будто разворошило внутри меня осиное гнездо. Я все жалел себя, уже позабыв, в чем была причина; с жалостью противоречивым образом сочеталось отвращение к себе. Уже сейчас, однако, я был уверен, что приму предложение. При одной только мысли о том, что мне пришлось бы провести в Шеоле без дела неопределенно долгий срок, мной овладевало отчаяние, и я снова и снова хватался за меч у пояса, как за спасительную соломинку.

По мере того, как шло время, моя боль понемногу стала притупляться. Теперь я гадал, что именно от меня могло понадобиться одному из лидеров Ордена, и в этих размышлениях бродил по окрестностям, сокращая ожидание назначенной встречи. Душевных сил у меня оставалось слишком мало, чтобы по-настоящему нервничать, но теперь я понял, что это был серьезный поворот событий. Вывод из штата грозил для меня большими трудностями в ближайшее время, а тут я вроде бы мог разом все исправить. И опять я задумывался над тем, какая именно задача будет передо мной поставлена, и почему для нее выбрали меня. Наверняка это должно быть что-то серьезное, на что не каждый согласится, тем более что члену Ордена в принципе можно посулить не так уж и много чего. Да, резонно предположить, что Хилон узнал о моем положении и решил использовать его, как рычаг влияния. Тем лучше для меня.

Когда я прибыл в назначенное место, меня, рисовавшего в голове самые разные опасные и ответственные задания, ожидало разочарование. Мне всего-то и надо было, что отправиться в какую-то деревню недалеко от Дита, да в назначенный день встретится там с нужным человеком, который сам меня найдет, и передать ему посылку. Это была маленькая черная коробочка, почти невесомая. Я повертел ее в руках. Внутри могло лежать кольцо или что-то подобное. Что же, ради возвращения в действующий штат можно и поработать мальчиком на побегушках.

Если я был разочарован тогда, то это было ничто по сравнению с моими чувствами, когда я, после долгой дороги, прибыл сперва в Дит, а потом в нужную деревню, но в назначенный день там никого не оказалось, чтобы забрать посылку. И на следующий день тоже.

На третий день, когда было уже понятно, что никто не придет и не собирался приходить, я выкинул коробочку, не став даже открывать ее. И хотя делать там было больше нечего, а тамошние пейзажи сами по себе доводили меня до отчаяния, я никак не мог решиться на то, чтобы уехать. Я просто сидел и смотрел вокруг, потому что уехать - означало бы согласие с тем, что меня использовали, как последнего дурака. Этот момент должен был наступить непременно, но иногда нет сил посмотреть реальности в лицо, и ты просто отдаляешь тяжелую минуту от себя, даже если это только усугубляет положение.

И ведь делать-то в этой деревне нечего, только смотри на все эти дурацкие хибары. Ну, еще трактир здесь есть -- даже странно, что я в нем еще ни разу не побывал, ну да я не очень люблю подобные места.