Роберт Энтони Сальваторе - Рассвет Короля (ЛП)

• Название: Рассвет Короля (ЛП)
• Автор: Роберт Энтони Сальваторе
• Жанр: Фэнтези

Затронутый временной промежуток: 1484 год по летоисчислению долин.

Во второй книге «Кодекса Компаньонов» орки Много-Стрел собираются воспользоваться воцарившимся после Раскола хаосом, чтобы раз и навсегда разрешить кровавую войну с дворфами, начало которой было положено еще в романе «Тысяча Орков».

---

— Твои псионические методы телепортации ограничены, — напомнил Джарлакс.

— Сними свою повязку, — потребовал Киммуриэль, и Джарлакс посмотрел на него с недоверием.

— У меня есть переносчики в городах, — объяснил псионик. — Я знаю больше о событиях в Серебряных Пределах, чем Громф. Я был там, среди орков и через них я попал в Адбар и Фелбарр и даже в Мифрил Халл.

Упоминание о Мифрил Халле, задело любопытство Джарлакса, хотя он не совсем понимал, о чем говорит Киммуриэль.

— Через них? — спросил он тихо.

— Мои переносчики в Луруаре заражают всех, с кем они контактируют: от орка передается к дворфу, от дворфа к дворфу, от орка к человеку.

— Заражают? О чем ты говоришь?

— Сними свою повязку. Я попрошу снова, и если ты примешь решение упустить эту возможность, то знай, что ты разорвал узы доверия между нами — те узы, что держат нас в гармонии как co-лидеров Бреган Д'эрт.

Джарлаксу потребовалось много ударов сердца, чтобы осознать, что ему только что угрожали, но затем, прокрутив это требование и отделив его от своей инстинктивной реакции, он понял, что нет, Киммуриэль не угрожал. Киммуриэль только предупредил и предупредил честно.

Джарлакс снял свою повязку.

— Не сопротивляйся моему вторжению, — попросил Киммуриэль. — Я присоединюсь к твоему сознанию и возьму тебя… чтобы видеть.

Прежде чем Джарлакс мог даже попросить разъяснение, он почувствовал вторжение Киммуриэля Облодра в свой разум. Рефлекторно он сопротивлялся — никакое рациональное, разумное существо не будет когда-либо сдавать идентичность таким способом, и защита основывалась исключительно на инстинкте; действительно, само понятие выживания восстало против такого вторжения. Но Джарлакс не был жертвой. Он был стар, умудрен веками, и иссыхал от жажды новых впечатлений и желания знать все.

Он стал сопротивляться, отчаянно, но не против Киммуриэля. Нет, он сопротивлялся против своего собственного естественного отвращения. Он впустил Киммуриэля.

Почти немедленно Джарлакс понял, о чем говорил псионик, ссылаясь на переносчиков, и поверил утверждению Киммуриэля, что он знал обо всем происходящем в Серебряных Пределах, ведь почти мгновенно, Джарлакс увидел глазами и услышал ушами юноши, на самом деле еще мальчика, вынужденного нести стражу на южной стене Сандабара. Он понял, что это был Сандабар, поскольку он «знал» то, что знал мальчик — в тот же миг!

Большой город был осажден и разбит. Орки нападали каждый день. Стены дрожали под бомбардировкой, каждый день, весь день. Поля недалеко от города лежали черные от тел и отвратительных птиц, госпитали города переполняли пациенты, и умирающие мужчины и женщины рядами лежали у их дверей, ожидая своей очереди у жрецов — надеясь получить хоть какое-то исцеление.

Крики сражения зазвучали снова. Громовой ответ раздался с сотрясающихся стен. Воздух заполнился топотом тысяч ботинок, боевыми возгласами десятков тысяч орков, приказами и криками о помощи из десятков мест вдоль рушащейся стены Сандабара.

Джарлакс чувствовал страх мальчика, очень сильно. И затем он почувствовал любопытный поворот в своих собственных мыслях, когда ребенок вынул информацию из его сознания, как он вытянул ее у мальчика.

Тогда заинтересованный, мальчик начал осознавать, что что-то было неправильно!

Все пошло прахом мгновение спустя, когда выше всего этого, воздух сотряс громкий визг.

«О, хорошо, у них есть дракон», — Джарлакс услышал свои собственные слова.

«Два» — услышал он ответ Киммуриэля в своих мыслях.

Джарлакс почти свалился со стула, когда он отлетел от сцены в Сандабаре, чтобы оказаться в пещере дворфов — на мгновение, он подумал что это Мифрил Халл. Но понял, что это не так, когда нашел воспоминания и чувства своего нового хозяина. Он был в Адбаре, при дворе короля Харнота, в теле дворфа по имени Орезэо Шип, великого воина, тяжело раненного в сражении в Холодной Долине, где пал его король Бромм, брат Харнота.

— Он ушел снова, — сказал один из дворфов в комнате, и дворфы заговорили с причитанием, что их молодой король Харнот, полный отчаяния из-за потери брата, продолжал выходить из Адбара, ища орков и убивая. Иногда он уходил с отрядом, но чаще, он выходил один.

Многие дворфы присутствующие здесь были серьезно обеспокоены — сможет ли Адбар пережить утрату обоих королей?

Все, что Джарлакс чувствовал от Орезэо, однако, было только сожаление — сожаление, что он был все еще слишком разбит, чтобы пойти с сердитым молодым Королем Адбара.

Орезэо Шип хотел убивать орков и дроу и драконов.

Дворф тихо проклял имя Дома До'Урден.

«Квентл умна», — подумал Джарлакс и почувствовал боль от мысли, что леди Ллос действительно отомстила Дзирту и его богине.

Джайлс Уормакк почувствовал головокружение и вторжение, хотя он понятия не имел, как это может быть возможным. Это было, словно кто-то еще присутствовал в его мыслях или что-то такое же странное — но это было далеко вне опыта мальчика, чтобы он мог понять.

Но само вторжение он осознал и остро почувствовал.

Раздался визг и он выпал из задумчивости и чуть совсем не упал, когда увидел сцену перед собой. Он быстро повернулся к сестре, но она не смотрела на него. Широко раскрытыми глазами она смотрела на север.

Выражение ее лица — полное крайнего ужаса, заставило Джайлса развернуться.

— Джайлс, беги! — услышал он ее крик, но отдаленно, хотя она стояла прямо рядом с ним!

Но это случилось не из-за того, что кто-то был в его голове снова, нет, но от вида перед ним, — вида, который отбросил любые мысли о Каролине в сторону, и приморозил его к месту от ужаса.

Он никогда раньше не видел драконов.

Он мечтал, как в один прекрасный день он увидел бы дракона.

Теперь он видел дракона и осознал, что никогда не хотел его видеть.

Теперь он слышал дракона, и это было еще хуже, если могло быть еще хуже.

И затем он увидел дракона лучше, больше и ближе, когда он перелетел через поле к северу от Сандабара и скользнул вдоль северной стены, когтями разрывая мужчин, подкидывая в воздух и бросая на камни так легко, как Джайлс раскидывал подушки на кровати, когда играл с Каролиной. Он видел дракона, и он предчувствовал смерть, ужасную смерть. Они не могли победить этого зверя — никакая армия не могла противостоять великолепию этого дракона. Рогами он мог пронзить дюжину мужчин и держать над головой, и даже это не замедлит его зубастую пасть. Монстр блистал белизной даже в тусклом свете потемневшего неба; его глаза, пылали синевато-белым огнем внутреннего холода; его зубы, длиннее руки Джайлса, блестели от ледяного покрытия, улавливая и отражая с кристальной ясностью скудные отсветы от пожаров о городе. Один взмах больших крыльев, когда он взлетел над городом, почти потушил любой из ближайших пожаров, пригнув пламя вниз, как если бы оно тоже съежилось в страхе, перед богоподобным существом.

— Джайлс, беги! — снова прокричала Каролина, но он не мог осознать слова и не мог повиноваться команде. Как он мог отвернуться от величия этого зрелища? Зачем ему бежать, когда не было никакой надежды?

Все, что он мог сделать, это только стоять и ждать.

Шпиль высокого здания, разлетелся на осколки, когда дракон проломил его, едва обеспокоенный или замедленный препятствием.

— Джайлс!

Он знал, что погиб. Он не мог двинуться, а дракон приближался… приближался к нему!

Отчаяние украло его силу, страх приковал к месту: он трепетал от великолепия животного, даже зная, что умрет.

Он почувствовал на себе руки, но едва ли понял.

Потом он полетел, влево и вперед, со стены и во внутренний двор. Он перевернулся и упал на фургон, свалился и покатился по земле.

Дракон взревел.

Дракон выдохнул.

Джайлс видел, как великое животное пронеслось мимо, и взрыв белизны, извергнувшись из его клыкастой пасти, ударил в землю недалеко от него, мчась к основанию стены и вверх, поскольку дракон взмыл над зубчатой стеной, вылетев в ночь.

И то дыхание холода, смертельного мороза, оставило шрам на земле и на стене, и заключило в лед несколько мужчин на земле и пару часовых на…

Каролина.

— Каро! — вскричал Джайлс. Он поднялся с земли, игнорируя волны мучительной боли, накатывающей от его подвернутой ноги, и от ребер, сломанных при падении. Спотыкаясь и шатаясь, он поплелся к ближайшей лестнице, и упрямо потянул себя вверх, взывая к своей сестре с каждым движением. В проходе он споткнулся и упал, а потом пополз, и его руки пронзила острая боль как от ожога, когда он коснулся льда.

Настолько холодного.

Он опустился, потрясенный при виде своей сестры, которая полулежала полустояла, прислонившись к парапету.

— Каролина! — заплакал он, и попытался коснуться ее, но не мог почувствовать ее через кокон льда от дыхания великого дракона. Он царапал его и бил, но она не двигалась, застывшая.