Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера (СИ)

• Название: Серебро далёкого Севера (СИ)
• Автор: Юрий Циммерман
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Первая книга трилогии "Последняя волшба". Если вы - сторонники чистоты "жанра фэнтези", то мой текст - не для вас. Даже и не начинайте читать! Потому что: 1) В мире "Последней волшбы" очень мало дерутся на мечах, да и вообще на чем бы то ни было. Зато колдуют много и вполне технично, а не меряются тем, кто больше заклинаний по названиям знает. 2) В мире "Последней волшбы" далеко не все мудрецы озабочены сохранением пресловутого равновесия. Ибо любой шаг вперед означенное равновесие с неизбежностью нарушает. Исамое ужасное: 3) В мире "Последней волшбы", в отличие от СССР и книг Профессора, секс есть. И немало. Более того, секс и сексуальность играют огромную роль в процедурах волшебства - точно так же, как это происходит в невымышленных магических практиках народов Земли, будь то шаманство, вуду или античные мистерии. Потому, что сексуальная энергия - сильнейшая из тех, которые движут людьми, и отказаться от ее использования в магических целях означает дать огромную фору своим противникам и соперникам. Если же все вышеперечисленное вас не пугает - добро пожаловать в Круг Земель. Отшельник Юрай и его друзья будут вам рады. Враги, впрочем, тоже...    

---

– За оплатой дело не станет. Ты давай именные клинки показывай!

"Меч воину ближе жены и слаще любовницы. Именно для его рукояти предназначена правая рука бойца, а не для того, чем ты тут – гы‑гы‑гы – без жены своей обходиться будешь!" Эту простецкую солдатскую формулу вбивает в голову каждого молодого рекрута его десятник в первую же неделю обучения. Но меч воину действительно ближе, чем жена и слаще, чем любовница, поскольку именно от клинка слишком часто зависит, увидишь ли ты завтрашний рассвет или уже не увидишь. От твоего меча и от того, насколько ты с тем мечом сроднился. Поэтому настоящиму клинку мастерской работы его владелец обязательно давал имя, причем чаще всего женское (если не предпочитал мальчиков, конечно). Как раз такой, достойный собственного имени меч и требовал сейчас барон.

– Сто пятьдесят золотых! – бухнул гном, когда Юрай прикоснулся к очередному клинку в том ряду "именных" мечей, к которому их наконец подвел Альтстафф. Но в этот меч просто невозможно было не влюбиться. Его лезвие отзывалась при ударе чистым и прозрачным тоном, тёмный блеск металла свидетельствовал о высочайшем качестве, и это же подтверждала неровная волнистая линия вдоль дола – тонкого желобка по оси лезвия. Меч был приятен в руке и отлично сбалансирован…

"Дайла, – услышал вдруг Юрай свой внутренний голос. – Тебя зовут Дайла, и ты останешься со мной".

– Сто пятьдесят, говоришь? – насмешливо переспросил хозяина лавки Зборовский, поймав выразительный взгляд своего товарища. – Вообще‑то он и больше пятидесяти‑то не стоит…

Гном широко распахнул глаза в притворном возмущении, готовясь к долгой утомительной торговле, но Владисвет тут же остановил его еще не начавшуюся речь короткой репликой.

– Получишь сто… хорошо, даже сто двадцать пять. Но только при условии, если ответишь сейчас на один простенький вопрос.

– И какой же это вопрос, позвольте полюбопытствовать?

Барон выжидательно посмотрел на Юрая, предоставляя решающее слово именно ему.

– "Поганое серебро". Если оно у тебя есть, продашь нам образец. Если нет – скажешь, где взять.

Какое‑то время в лавке стаяла такая гробовая тишина, что можно было бы, наверное, расслышать не то что пролетающую мимо муху, а даже проползающего по ковру таракана.

– Какое‑такое "поганое серебро"? В первый раз слышу, – отозвался наконец пришедший в себя Альтстафф.

– Ладно‑ладно, не прибедняйся. Знают гномы, где и как его добывать, А ты ж у нас по металлам наипервейший специалист. Или с тобой по другому разговаривать придется? – в голосе Зборовского звучали металл и неприкрытая угроза.

– Ну и кто же это вам такое про гномов понарассказывал, ваша милость? Бабка‑нищенка на сельском базаре или ведьма какая, мухоморов перекушавшая?

Вообще говоря, подобную реплику требуется произносить с ехидством и подковыркой, но сейчас голос хозяина лавки слегка подрагивал, и интонация насмешливого отрицания Альтстаффу не удалась. Плохой из него был актер, это уж точно – не то что в императорский театр, даже и в бродячую труппу фигляром не взяли бы.

Всё же, заданый вопрос требовал ответа. Юрай поколебался было, но бывают случаи, когда сухая бесстрастная правда действовует сильнее любой угрозы или выдумки.

– Хозяйка Эльбенборка сказала.

И, чуть помолчав, окончательно добил последним, смачно сказанным словцом:

– Лично.

Несчастный гном уже давно с трудом сдерживался, чтобы не вспылить: его и без того красное лицо сейчас напоминало готовый закипеть чайник. И теперь упоминание о легендарной деве эльфийской горы, с которой его покупатели якобы даже и поболтать успели, наконец‑то вывело его из себя.

– Да враньё это всё! Так и знайте: враки и россказни. Никогда настоящие гномы с "поганым серебром" дела не имели и наперёд иметь не будут. Поганый это металл, страшный! Все нормальные металлы и сплавы портит, и пользы от него никакой.

– Так значит, настоящие гномы с ним дела не имеют, – вкрадчиво и неторопливо произнес Зборовский. После чего въедливо уточнил – Ну а если ненастоящие?

– Да и не гномы они вовсе, а поганцы, – в сердцах ответил Альтстафф, слегка снижая тон. – Это только люди их "черными гномами" прозвали, а так‑то наши пути уже много веков назад разошлись. Кобольды, вот как они называются на самом деле. Кобольды, а никакие не гномы. Они одни с "поганым серебром" и водятся, чтобы хорошие руды портить и на истинные металлы ржавчину наводить. Век бы их не видел, поганцев.

– Но ведь видели же, достопочтенный?! – Владисвет был учтив, но настойчив.

– А, что с вами говорить, – махнул рукой гном. – Давайте деньги, забирайте свой меч и всего вам доброго, как говорится.

– Сто двадцать пять золотых, – напомнил барон. Добиваться желаемого словами он тоже умел неплохо, не только мечом махать.

– Поганцы они, сказал же я вам, – снова повторил Альтстафф, но теперь уже с жадным блеском в глазах. – Сами поганцы, и серебро у них поганое… Вот на Поганой Горе и найдете. На нечистую гору вам надо, на Фанхольмскую. Есть у них там пещера… А искать особо и не надо, ваш же нос вас туда приведет. Гору‑то почему поганой прозвали, знаете? Из‑за этой их вони. Только осилите ли вы тот смрад вытерпеть, если в гости к ним соберетесь, вот в чем вопрос.

Гном ехидно ухмыльнулся и, утерев пот со лба, уже спокойным и деловым голосом добавил:

– Деньги мои, клинок ваш. По рукам?!

…

Шагая по улицам, Юрай теперь каждую минуту радостно похлопывал по новому мечу, уютно упокоившемуся в прикрепленных к поясу ножнах у него на левом боку, и чистосердечно полагал, что все дела на сегодня уже сделаны. Но Зборовскому зачем‑то потребовался аптекарь, причем прямо сию же минуту, и отложить это на завтра Влад категорически оказывался.

Ближайшая аптекарская лавка оказалась закрытой, но к счастью, между знахарем и продавцом мяса или, к примеру, кухонной утвари есть огромная разница: без услуг последних можно пару дней и обойтись, лекарство же может потребоваться в любой час дня и ночи. И всякий вступающий в аптекарский цех приносил торжественную клятву, что лавка его будет открыта для страждущих круглые сутки, без перерыва. Барону пришлось долго и громко стучать специальным молоточком по висевшей у входа медной тарелке со ступкой и пестиком, но наконец дверь всё‑таки открылась, и фармацевт, старательно дожевывая остатки ужина, от которого его, судя по всему, оторвали надоедливые визитёры, недовольно спросил:

– Ну что там у вас стряслось, уважаемые? Жена помирает – или, наоборот, рожает?

– Вот тебе, милейший, для начала за беспокойство, сверх счёта…

Зборовский кинул торговцу пару монет. Поймав их, тот немедленно расплылся в услужливой улыбке:

– Чего изволят пожелать благородные господа?

– Во‑первых, бадьянов корень. А во‑вторых… – Влад вопросительно посмотрел на свежеиспеченного меченосца. – Что там тебе еще требовалось?

– Стеклянную склянку с крепкой пробкой. Небольшую, глотка на три‑четыре, но чтобы пробка держалась как влитая.

Аптекарь показал рукой вглубь торговой залы.

– Склянку извольте присмотреть сами, милостивый государь. Которая понравится, та и ваша. А что касается бадьянова корня… Вам простую настойку или тройную?

– Порошок, – резко отчеканил Зборовский.

– Порошок? – удивленно переспросил продавец. – Дороговато это встанет, ваша милость, по три золотых за унцию. И вы же ведь с половины дозы потом неделю не заснете!

– Спасибо за заботу, господин аптекарь, но это пусть вас не беспокоит. Так что упакуйте мне две унции и… Юрай, ты там себе что‑нибудь выбрал?

Юрай, тем временем, старательно разглядывал одну из витрин, одновременно сжимая в руке выбранную уже склянку.

– Любезный, а что это у вас здесь за диковинка такая?

Довольный хозяин неспешно подошел к покупателю, в котором опять проснулся прежний любопытный знахарь из Медвежъего угла. Перед ним в витрине, на листе белёного полотна, лежали небольшие, размером в спелую вишню, стеклянные шарики с тоненькими хвостиками.

– А это, изволите ли видеть, наша последняя забава, и притом прелюбопытнейшая. Батавские капли называется. Если желаете посмотреть, как они работают, или приобрести – по серебряному "герцогу" за штуку.

Серебряный "герцог", по правде сказать, был более чем неплохой ценой – целых двадцать пять осколов. На эти деньги можно было сытно пообедать в лучшей таверне города, с вином и сыром на закуску, да еще и на квас подавальщице осталось бы.

– И что же такое в ваших каплях сокрыто, за такую‑то цену?

– А вы посмотрите, господа, не пожалеете. Люди вы состоятельные, как я погляжу, и еще один серебряный "герцог" впридачу к шести золотым и трем серебряным (именно столько стоит ваша склянка, милорд) вас явно не разорит.