Алексей Прокл - Первоосновы теологии

• Название: Первоосновы теологии
• Автор: Алексей Прокл
• Жанр: Философия

В трактате "Первоосновы теологии" крупнейший античный философ-неоплатоник Прокл излагает рафинированное учение о сверхчувственных началах всего сущего. В приложениях содержатся религиозно-философские гимны, написанные Проклом, жизнеописание философа, а также комментарии на трактат известного советского философа и историка философии А.Ф.Лосева.

---

В гимнах мысль философа движется от наиобщего представления о космосе и космической жизни в Гелиосе-Аполлоне (гимн I) к вполне единичным, конкретным ее проявлениям в других богах. Эйдос, или форма, избранная Проклом, не просто дань гимнической традиции. Тяготы бытия, страсти "оматерьяленного" мира являются реальным поводом к созданию гимнов с вполне жизненной картиной взаимоотношений философа и его высоких покровителей. Действующие лица гимнов - сам Прокл и боги, которые вполне отвечают и потребностям мифотворчества эпохи, и личным чувствам Прокла.

Изучая гимнографию Прокла, мы не можем не учитывать характерной для его теории триадичности, когда каждая категория мирового бытия рассматривается философом как определенный элемент триады, пронизывающей сверху донизу всю иерархийность этого бытия. Триада состоит из следующих элементов. Первый элемент - пребывание в себе (топе), неделимое единство, общее начало. Второй элемент - выступление из себя, эманация (proodos), переход во множественное, материальное начало. Третий элемент - возвращение в себя (epistrophe), в единство из множественности, то есть состояние единораздельного эйдоса. Эта триадичность свойственна единому, уму и мировой душе, ею пронизан весь мифологический мир философских сочинений и гимнов Прокла.

В гимнах мифологическая триада Прокла, основанная на умной светоносной демиургии (Гелиос-Аполлон), умном светоносном знании (Афина), умной светоносной красоте (Афродита), становится триадой повторяющихся гимнических восхвалений.

Философская гимнография поддерживалась и практикой философских школ, когда совместные трапезы и празднества нуждались в своей, объединяющей учителя и учеников, высокой поэзии, что можно было заметить на примере известного гимна к Зевсу стоика Клеанфа. Гимнические опыты Прокла - это размышления человека, углубленного в науку, нашедшего в ней единственный смысл жизни и просящего о помощи богов, покровительствующих философским умозрениям.

Гимны Прокла, дошедшие полностью, посвящены Гелиосу (I), Афродите (II), Музам (III), всем богам (IV), ликийской Афродите (V), Гекате и Янусу (VI), многомудрой Афине (VII). От гимна к Дионису (VIII) дошел фрагмент в виде одной строки.

Выбор божественных адресатов в гимнах указывает на стремление возвести отдельные части бытия к мировому целому. Этот очевидный универсализм конца античности особенно заметен в том, что в гимнах отсутствует Зевс и все его функции переданы Гелиосу, объединяющему в себе демиургическую мощь Зевса, Аполлона и солнца. Гимны I, III, IV, VI, VII представляют определенное единство, не нарушаемое появлением Гекаты и Януса, так как Гекате были присущи издревле и благодетельные функции (охота, пастушество, общественная деятельность человека; Гесиод, Теогония 421-452), а Янус - двуликое и даже четырехликое божество, следящее за внутренней и внешней упорядоченностью государства, держатель ключей 365 дней, типичное божество Римской империи, гражданином которой был Прокл. Гимны к Афродите (II и V) воспевают небесную и земную любовь, ведущую к свету и очищению.

Сама тема просветления, восхождения к светоносному источнику очищения теснейшим образом переплетается с развитием мысли философа, стремящегося к чистому знанию. Поэтому в гимнах воспевается и восхваляется светоносная демиургия, мысль и красота. В этом отношении замечателен гимн I к Солнцу (Гелиосу).

Если представить себе общее целое и отдельные частности этого гимна, то эстетический образ законченного в себе бытия, пребывающего в вечном вращении, станет вполне очевидным.

Гелиос, великий демиургический титан, податель света и обладатель умного огня, является центром космоса. Прокл недаром считает пребывание Гелиоса в главной точке сферы "срединным". Седалище, или трон, Гелиоса находится над эфиром, а само демиургическое солнце владеет "светоносным кругом" в виде сердцевины, или сердца космоса (I 6), что по сравнению с классической традицией (где в центре космоса Гестия) является новшеством.

Итак, солнечный круг занимает срединное место в сферическом космосе, являясь его сердцевиной. Однако само солнце находится в непрестанном движении, так как бег солнечной колесницы вечно возвращается на свои круги!

Идея вращающегося в себе "умного огня" (I 1, ср. аристотелевский перводвигатель) влечет за собой круговые движения планет вокруг Солнца, причем эти планеты, как выразительно говорит Прокл, ведут хороводы (I 9), и эти хороводы, то есть шествие по кругу, тоже не имеют завершения, они "неутомимые", как и бег солнечной колесницы. Но сами планеты, в свою очередь, "опоясаны" вечноцветущими огнями солнца, то есть они вечно горят уделяемым им жаром Гелиоса. Солнечный бог мыслится также в огненном венце, "огневенчанным".

Кроме хороводов планет в космосе водят также хороводы и Мойры, богини судьбы, хотя перед солнечной мощью даже они "изменяют нить неизбежной судьбы".

Если средоточием универсума является Солнце, то вся сферическая картина "широкого" космоса дополняется еще представлением о некоей противопоставленной друг другу целостности высоты и глубины этого мира. В надэфирных высях находятся светлые чертоги Солнца, откуда с высоты изливается "ток гармонии" на "телесные миры".

Если исходить из того, что "телесный" есть не что иное, как "материальный" (hyle - "материя, вещество"), то вполне очевидно, что такой мир должен находиться столь же далеко в глубине от средоточия космоса, сколь высоко находятся огненные эфирные выси. Именно это противопоставление имеет в виду Прокл, когда "телесный" оказывается у него в оппозиции к "огненному" и "эфирному" как тончайшей нематериальной субстанции.

В гимне I космическому., солнечному уму, пребывающему в надэфирных высях, соответствует "пучина" (I 29) человеческой плотской жизни, "чистому свету" противоположен "мрак ядовитый" (I 40). Так, если огненный солнечный круг светит над миром (ср. Эсхил. Прометей прикованный 91: "всевидящий круг солнца"; Гом, гимны XXX I 9: "Гелиос, страшно взирающий очами"), то так же взирает на мир и "быстрое око" Дики, "что взором своим проникает повсюду" (I 37).

Человеку, погруженному в житейскую пучину, угрожают хоровод Мойр и принадлежащие Мойрам веретена, нити которых вращаются в зависимости от круговых движений звезд.

Итак, в гимне I Прокла дается внушительная картина всеобщего кругового движения универсума. В этом движении всегда есть возврат к себе, что свидетельствует о вечности и нестарении космоса, а также создается мировое равновесие, поддерживаемое срединным положением в сердце космоса Солнца, изливающего из источника жизни ток гармонии на все миры, в том числе и на дольний мир. Отсюда - и надежда на спасение человека, которому угрожают хоровод Мойр, вращение их веретен и быстрый глаз Дики.

В гимнах исконное противопоставление света и мрака особенно развито и подчеркнуто. Земная, материальная жизнь есть не что иное, как "обители мрака" (IV 3). Здесь - "туман" (IV 6), "ужасные" страдания (VII 46), иссиня-черная тьма, охватывающая род людей (VI 10), зло болезней и грехов (VI 5, VII 37), безобразие (V 14), леденящий холод волн человеческого рода (IV 10 - 11 ; I 20), возмездие за грехи (IV 12; VII 41). Тьма и мрак соседствуют здесь с представлением о "пучине" (I 29) и "бездне" жизни (III 3), о глубинах смерти и потоке забвения (IV 8).

Но над мрачным ущельем человеческого бытия боги, будучи вождями пресветлой мудрости (IV 13), зажигают возводящий ввысь огонь (IV 2). В надэфирных высях мчится Солнце, титан в колеснице с золотыми поводьями, Афина посылает чистый молнийный свет (VII 31), Гефест - огненный супруг Афродиты (V 5 - 6).

Этот божественный свет чист и священен. Он не имеет ничего общего с мрачным огнем, которым пылает земная материя, так же как бездна человеческой греховной жизни не имеет ничего общего с представлением об источнике бытия, который находится во власти богов (I 2 - 3; II 2; VII 2), с представлениями о токе гармонии, который изливает на мир Гелиос (13 - 4), или с представлением о том, как Пэан наполняет гармонией космос (I 23) и живородящие брызги посылаются на землю хороводами планет (I 9).

Отметим еще один интересный художественно-философский образ в гимнах Прокла - образ души, странствующей по миру.

Души и род человеческий изображаются Проклом "блуждающими" по земле (III 3; IV 10 - 11; VII 32). Они "ниспали" на берег рождений (III 9), "упавши" в волны холодного человеческого рода (IV 10 - 11). Они "устали" на путях странствий (V 11 - 12), попали в мрачное ущелье жизни (IV), отягчены злыми болезнями (VI 5). Душа здесь то плывет по жизни с помощью Афины, посылающей тихие ветры (VII 47) } то мечтает о счастливой пристани (VI 11 - 12; VII 32), ибо кормчими мудрости являются боги (IV 1), которые, и это очень характерно для Прокла, именно с помощью света книжного знания рассеивают туман заблуждений (IV 5 - 6). Здесь же - душа в виде путника, стремящегося по тропе, несущей его ввысь (IV 14), взыскующего сияющего "пути" жизни, который указуют боги (VI 8). Боги "влекут" души людей, пробуждая и очищая их таинствами (VI 7), а "стрекалами" страстей заставляя человека жаждать "озаренных" огнем небесных чертогов (II 5 - 6). Богиня Афина открывает перед человеком "врата" (pyleonas, VII 7), через которые пролегает божественная тропа мудрости. Итак, душа, как усталый путник, по крутой тропе поднимается к воротам знания и, как блуждающий мореплаватель, достигает, наконец, счастливой пристани вечной жизни.