Александр Янов - Россия и Европа- т.2

• Название: Россия и Европа- т.2
• Автор: Александр Янов
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

H. Нарочницкая. Цит. соч., с. 201.

Там же. г

Б.П. Балуев. Цит. соч., с. 302.

Dominic Leaven. Russia and the Origins of First World War, NY, 1983, p. 101.

мы воспитанника Данилевского? И что именно его схема вдохновля­ла министров императорского правительства, составивших в 1914-м «партию войны»? Но ведь и сама эта схема была лишь эхом темной идеи, толкнувшей Николая I на Крымскую авантюру. Долгий путь прошло его идейное наследство, незамеченное «восстановителями баланса», — от пламенных призывов Погодина к хамскому ультима­туму Меншикова в Стамбуле, от Крымской катастрофы к «славянско­му пожару» Аксакова, от безапелляционной проповеди Данилевско­го к фанфаронству Сухомлинова и «партии войны» 1914-го.

Глава седьмая

Национальная идея "|"q p^jg СТВ О

химеры Но стало ли крушение монархии

в России последним вздохом и для николаевского идейного наследия? Вопрос кажется риторическим. В особенности, если вспомнить, что и Сталин и Николай II воспитывались на одних и тех же учебниках. И точно так же считал Сталин славянское «до­полнение» императивом для России, если ей суждено взять, нако­нец, реванш за Крымский позор. Как сказал он в 1946 году Милова- нуДжиласу, «если славяне будут едины и солидарны, никто [в мире] в будущем и пальцем не пошевельнет».155

Нетривиально, однако, другое. Даже Сталину удалось побыть во «всеславянских царях» совсем недолго. Уже три года спустя после окончания мировой войны Тито увел у него из-под носа южных сла­вян, тех самых, на которых больше всего рассчитывал Данилевский. Как точно предвидел еще за десятилетия до советско-югославского конфликта Франтишек Палацкий, южные славяне не захотели «стать подданными русского царя». Я не говорю уже о том, что даже в пору советского всемогущества «привратником проливов» оста­лась, как и при Николае, Турция и о кресте на св. Софии речи боль­ше не было. Не говорю и о том, что еще полвека спустя и новая «фе­дерация под главенством России», задуманная, как мы помним, Да­нилевским в качестве единственного средства от превращения её в «исторический хлам», тоже развалилась в 1989 году словно кар-

155

С.А Романенко. Цит. соч., с. 230.

точный домик. Камня на камне не оставила реальность от схемы Да­нилевского. Нужно ли более убедительное доказательство, что с са­мого начала была она опасной агрессивной химерой?

Но вот и сегодня, как мы видели, все еще терзает эта химера Н.А. Нарочницкую, а она, в свою очередь, терзает ею «высокопо­ставленных сотрудников», в идеологи которым настойчиво себя предлагает. И сегодня возглашает М.В. Назаров, что «Российская империя ... явила миру геополитическое чудо Третьего Рима. В ней был прообраз Вселенской империи».156 Чего хотят они до­биться, возрождая химеру?

Воспитать в сегодняшнем российском истеблишменте еще од­ного Сухомлинова и еще одну «партию войны», словно и не было никогда ни 1917-го, ни 1991-го? Нет смысла, впрочем, после всего, что мы уже знаем, спрашивать, почему они это делают. Идейная власть имперского наваждения так же велика во многих умах сегод­ня, как и во времена Данилевского — и по-прежнему сильнее не только интересов страны, но и здравого смысла. Здесь, я думаю, и содержится ответ на вопрос, поставленный в конце предыдущей главы: не вступила ли Россия в XXI веке во вторичную фазу фантом­ного наполеоновского комплекса?

Боюсь, вступила. И все же можно с некоторой уверенностью ска­зать, что хлопочут сегодняшние наследники Данилевского зря. Прежде всего потому, что идея славянского «дополнения» России как условия реставрации её сверхдержавного статуса завершила свой жизненный цикл. Ни один «высокопоставленный сотрудник» в здравом уме и твердой памяти не посмеет больше рассматривать славянский мир Европы в качестве имперского «дополнения» России — как бы ни сту­чал в его сердце пепел реванша. В особенности после того, как друж­но устремился этот славянский мир в Европейский союз и НАТО. Одно уже это обстоятельство катастрофически сузило масштабы вожделен­ного «дополнения» до провинциального проекта экономического под­чинения, по крайней мере, Украины и Белоруссии (пусть и выглядит он всего лишь пародией на вселенский замах Данилевского).

Но ведь даже и с этим «усеченным» проектом далеко не всё об­стоит благополучно. Полумиллионные демонстрации украинской

156 М.В. Назаров. Тайна России, М., 1999, с. 493 (выделено автором).

молодежи против коррумпированного режима — и поддерживав­шей его России — всколыхнули мир зимою 2004 года. Естественно, московские политтехнологи постарались объяснить свой провал, сведя родословную этого протеста к аналогичным массовым демон­страциям в Белграде и Тбилиси и, следовательно, к антироссийским козням американской разведки. На самом деле уличный протест против коррупции властвующих режимов давно уже стал явлением всемирным. Ну что, спрашивается, антироссийского могло быть в гигантских уличных демонстрациях, например, в Боливии в 1982 году? Или на Гаити в 1985-м? Или на Филиппинах в 1986-м? Или в Ки­тае и в Чили в 1989-м? Или, наконец, в Индонезии в 1998-м? Короче, ничем, кроме элементарного невежества, нельзя объяснить темные подозрения политтехнологов. Ибо на самом деле означают все эти мощные протесты лишь одно: в народах мира просыпается созна­ние своей силы. В том числе, конечно, и в славянских народах. Раз­ница в том, что в славянских народах звучат они еще и колоколь­ным звоном по имперской мечте Данилевского. И всё равно неутих- ший наполеоновский комплекс требует новых и новых проектов имперского «дополнения». А политтехнологи, что ж? Им платят, вот они эти проекты и придумывают, выдавая позавчерашнюю химеру за жизненную необходимость для сегодняшней страны.

И проблема здесь вовсе не в пустячности этих проектов, но в том, как из-за них воспринимается Россия со стороны. В осо­бенности соседями, побывавшими, так сказать, внутри химеры Да­нилевского. Ими-то, никуда не денешься, воспринимается она как держава все еще не насытившаяся, все еще — несмотря на свою ги­гантскую полурустую Сибирь — жадная до чужих земель. И одной благочестивой риторикой об общей с Европой российской культуре изменить эту зловещую вековую репутацию невозможно: за ней сто­ят столетия страха.

Дело тут, как видим, опять в вещах, на первый взгляд, эфемер­ных, все в тех же «мнениях, что правят миром». Вот что пишет об этом Джеймс Биллингтон, эксперт, до такой степени сочувствующий России, что слывет в Америке беззаветным русофилом. И он тем не менее вынужден признать: «То, как русские понимают свой кон­фликт с Европой, диаметрально противоположно тому, как пред­ставляют его себе их соседи. Русские видят себя жертвами иност­ранных хищников, постоянно вторгавшихся на их земли... Большая часть их соседей видит жертвами себя — малые страны, жившие столетиями под постоянной угрозой завоевания огромной держа­вой, вооруженной безграничным идеологическим оправданием имперской экспансии».157

История свидетельствует, что погасить такого рода непримири­мые конфликты «мнений» между европейскими странами (Фран­ция, например, на протяжении двух последних столетий была триж­ды оккупирована немцами, а Германия дважды оккупирована французами) можно лишь одним способом — в рамках единой Ев­ропы. Иначе говоря, ничего, кроме вступления России в Европей­ский союз, репутацию или, как модно сейчас в Москве говорить, имидж России в глазах соседей — и мира — не изменит.

Только в процессе подготовки к такому вступлению — а он мо­жет занять годы — могла бы Россия изжить свой фантомный наполе­оновский комплекс. Только поставив себе целью стать одной из ве­ликих держав Европы, могла бы она избавиться от николаевской идейной проказы со всеми её химерами.

Глава седьмая

Национальная идея ПерИОДИЗЭЦИЯ РУССКОЙ

истории Вот и подошло к концу наше гру­стное повествование о николаевском «переворо­те в национальной мысли», определившем, как думал Чаадаев, это ключевое в новой истории России царствование. Теперь мы во вся­ком случае знаем, что происходит со страною, когда она «морально обособляется от европейских народов». Не мне судить, подтвердила ли нарисованная здесь картина положенную в её основу гипотезу. Единственное, что я могу еще в заключение сделать, это поделиться с читателем некоторыми неожиданными для меня самого мыслями, пришедшими мне в голову, когда я перечитывал рукопись.

Первая из них чисто академическая. Она касается общепри­знанной — и в классической, и в советской, не говоря уже о запад-

157 James Н. Biliington. Russia in Search of Itself, Woodroo Wilson Center Press, Washington DC, 2004, p. 3.