Денис Лукашевич - Эратийские хроники. Темный гном

• Название: Эратийские хроники. Темный гном
• Автор: Денис Лукашевич
• Издательство: СИ
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2016

Тридцать лет назад отгремела война. И свет, конечно, победил. Вот только вечный мир так и не наступил. На королевство надвигается новая опасность. А изгнанный отовсюду, неприкаянный осколок темной армии, цверг Шмиттельварденгроу влачит жалкое существование в эратийской глуши, но ему приходится вновь напомнить о себе, чтобы вернуть свою собственность: проклятую секиру Головоруб. И ему уже все равно, кто у него на пути: свет, тьма или варвары с востока. Гнев темного гнома настигнет каждого.

                                                                   ***********

---

- Любой ценой?

- Любой!

- Значит, и на смерть — очередную — Темного Властелина, если понадобится, ты пойдешь?

- Без вопросов! - рубанул воздух ладонью цверг.

- Но я думаю, - вкрадчиво добавил полуэльф, - что вряд ли тот, кого мы именуемым Посланником Тьмы, отдаст его добровольно.

Шкуры у входа шелохнулись, и показалась скособоченная фигура Громака.

- Что, друзья, болтаем? - Он хохотнул. - Только вот у вас не шибко много времени для того, чтобы почесать языками. Мне удалось убедить остальных, что вас не стоит рвать на части. - Тролль выразительно посмотрел на цверга и южанина. - Но у нас, как вы должно быть ведаете, не слишком большое терпение. Скажу честно: совсем крохотное. Вот такое! - Он свел указательный и большой палец почти вплотную. - Так что собирайте манатки и валите отсюда. Удалось хотя бы убедить Морхуна найти вам проводника.

- Спасибо и на этом, - кивнул Хорас. - Только вот одного не пойму. Зачем тебе все это? Ты нажил из-за нас проблем, рисковал, пошел против своего народа...

- Эх... - Громак опустился на шкуры рядом с ним. - тут все одновременно и просто, и сложно. Представь себе ситуацию: тролли находят тебя и полуэльфа, выживших после нападения умервий. И при этом ради вас погибает тролль, погибает героем, что очень почетно. А тролли мрут только за правое дело.

- Правое? А если они ошибаются?

- Ошибаются те, кто думает иначе! - резко ответил шаман. - Я считаю, что вам надобно было помочь, чтобы вы не затеяли — память павшего требует уважения к его идеалам!

Опять эти гребаные идеалы! Шмиттельварденгроу снова оказался в окружении фанатиков. Но, удивительное дело, теперь ихние фантазии очень даже подходили. На данный момент, а потом — цверг сдержанно ухмыльнулся — он сумеет провернуть ситуацию в свою пользу.

- Но ты не встанешь вместе с нами на борьбу. Так? - подытожил Хорас, выпрямившись. В его руках пылал багрянцем огня начищенный металл кирасы.

- Я?! - удивился Громак, лицо, изуродованное подкожными выростами, исказилось, став еще страшнее. - Нет, конечно. Я слишком стар, чтобы играть в героя. Позволь уж мне прожить свою жалкую юдоль в шкуре старого труса.

- Я бы не назвал тебя трусом, - осторожно вставил Героним.

«Капельку лести?» - покачал головой Шмиттельварденгроу. Вряд ли она могла бы прокатить со старым дхаром. Слишком он был себе на уме.

И правильно, слова полуэльфа лишь раздразнили шамана.

- А что ты вообще знаешь о героях, остроухий? - обратил на него свое внимание тролль.

Полуэльф отвел взор. Знамо дело, нихрена о ни про каких героев не знает. Шмиттельварденгроу ухмыльнулся.

- А ты чего лыбишься, темняк? - рыкнул Громак, обернувшись к нему. Скорчил отвратительную рожу, словно собрался плюнуть в цверга. - Могет, ты ведаешь про героев?

- Ведаю, старый хрен! - равнодушно глядя на него, ответил тот. - Поболей некоторых.

- Это ты меня имеешь ввиду? Дык тогда стань им, коли знаешь как! - буркнул шаман. Нет, не плюнул, хотя, насколько заметил гном, ему очень хотелось. - Чтобы мы могли сложить песню о цверге, не пожалевшим живот за правое дело. Думаю, это будет удивительная песня. По крайней мере, таковых я раньше не слыхал.

- А разве для того, чтобы попасть в песню, надобно умереть?

- Само собой, - важно кивнул Громак. - Хороший герой — мертвый герой.

- Ну, выжить, например, - подал голос Джалад. Неуверенно так, робко.

- Не-е, - протянул старый тролль, - живых героев не бывает. А ежели остался таков тип живехонек, то, значит, и подвиг не такой уж и великий. Так, разминочка. Настоящий подвиг всегда последний.

- Ну спасибочки, - протянул Шмиттельварденгроу, - ободрил, что и говорить.

- Я рад, - по-идиотски осклабился шаман, - ну...

- Коли не хочешь с нами, - властно прервал его Хорас, - то попрошу оставить нас одних. Обсудить геройство.

- Правильное дело — не буду мешать.

Громак отвесил шутовской поклон и задом вышел наружу. Колыхнулись и сомкнулись шкуры. Цверг выждал пару мгновений и сказал:

- Так что нахрапом? В лоб? Армия, конечно, у нас не ахти, клянусь Бездной, но авось потянем на героев.

Он невесело улыбнулся. Умирать ему совершенно не хотелось. Но жизнь его впервые за столько времени обрела смысл. И цель. А ради нее можно и умереть, борясь. Уж лучше так. Чем конопатиться в глубокую нору и лакать брагу бочонками, дожидаясь, пока тебя не выкурят, как паршивую лису.

Сильно изменил гнома невольный поход. Только за секирой-то? Нет, подумал цверг, больше за самим собой.

Не ожидал он от себя такого. Думал, выгорел изнутри, но что-то еще тлело. Поэтому он и сказал, оглядев остальных участников:

- По крайней мере, я готов на это. - Он тряхнул кудлатой головой. - Сам себе не верю, но клянусь извечной Тьмой, многих вражин — и светлых, и темных — заберу с собой в Бездну!

Он грохнул рунной секирой по земле. Не поскупились тролли — вернули и ее. Острый шип-пробойник на конце рукояти глубоко вошел в вытоптанный до твердости камня насыпной пол из песка, соломы и глины.

- Не горячись, гноме, - мрачно улыбнулся паладин, внимательно глядя на него. И в его голосе сквозило искреннее уважение.

Уважение от врага? Что ж, тем почетнее.

- У меня есть иной план, - продолжил он. - Хотя и для его исполнения попотеть придется, но, верю, героями нам становится не придется.

10.

Ранняя зима.

Отвратная пора, особенно здесь, в северной Эратии. На юге снега вообще никогда не выпадают, а лужи замерзают лишь под утро тонкий хрупким ледком. Но тут - иное дело.

Морозные сырые ночи, после которых на одежде оседает слой инея толщиной с пол-пальца, а одежды становятся что деревянные. И не менее промозглые, хоть и более теплые дни. Правда, и они не приносят с собой ничего хорошего. Холодный, до ломоты в костях дождь, мелкий и противный, месиво из черной грязи, мусора и опавшей листвы вместо дорог и мрачные леса, похожие на скопление уродливых виселиц. Так и хочется кого-нибудь на них развесить. И унылые серые города и деревни, одинокие хутора, застывшие уродливыми наростами на пустынных, прорезанных белыми проплешинами чудом уцелевшего снега. И в это время к людям начинали наведываться первые волчьи стаи, ведомые зимними вожаками, огромными, наглыми и почти по-человечьи умными. Но одновременно с этим на редких торгах появлялись и первые белые шкуры, мохнатые и теплые. Даже в своей беде люди находили пользу.

Но только не этой зимой. Торжища не стояли пустынными, но волчьих шкур на них не наблюдалось. Только хлеб, зерно и солонина. Гнилье, пополам с червями, хранившееся вот уже который год, никому не нужное. Но даже оно не задерживалось на прилавках. Любую еду скупали за бешеную цену, не скупясь и не торгуясь. В Эратию пришла война.

С югов, откуда доносились слухи о страшной армии чудовищных степняков, шли и шли вереницы беженцев. Иногда целые города уходили на север, спасаясь от смертей и разорений. И всей это ораве надо было есть, спать, справлять нужду. Они были саранчей, пожиравшей все на своем пути. Местные, свободные фермеры и сельские феодалы, интенданты с городскими запасами продавали им втридорога, набивали карманы серебром и золотом. Медь уже давно не котировалась — почиталась за грязный, бросовый металл. Медные монетки, корольки, как их называли местичи из-за профиля давным-давно забытого правителя грубой чеканки, можно было найти в грязи, в обочинах, зеленеющих в лужах и мешанине из дорожной глины и полурастаявшего снега.

Те, кто не мог платить требуемое, отрабатывали паек, нанимались в кабалу к местным дворянам. Кадия, Кравия, Умбрия, Сараванг мигом стали одними из самых густонаселенных пределов Эратии. И никогда еще у кадийского графа, кравийского барона, умбрийского князя и володаря Сараванга не было столь много крепостного люда. Поначалу они радовались, потирая руки в ожидании прибылей. А когда поняли, что запасов едва-едва хватает на то, чтобы самим дотянуть до конца зимы, то вывели на тракты свои дружины, по крайней мере, пытавшихся заворачивать голодые орды беженцев назад. Получалось по-мирному не всегда.

Часто им приходилось сходить с дороги и пропускать колонны беженцев с вооруженным сопровождением королевских войск. Дабы глухое недовольство не превратилось в гражданскую войну: среди беженцев попадались и ветераны Темных войн, и остепенившиеся на земле наемники, вольные рыцари с семьями и бывшие солдаты, отслужившие свой срок. Ясно, что они знают с какого конца держаться за меч.

Иногда встречались разбитые телеги и тела, сваленные на обочине. Мужчины с дрекольем и настоящим оружием, женщины, старики и дети. Только тарквиниев нигде не было — и немудрено. Разве кто-нибудь позволит пропасть такому количеству мяса. Раз не сразу, так после подтянутся ночью, а на утро даже костей не останется.

Шмиттельварденгроу был ко всему этому равнодушен — точно такую же картину он наблюдал тридцать лет назад в Восточной Эратии, но вот Джалад явственно бледнел от всех этих видов. Что поделать, благословенный южный край огненных гор не ведал таких масштабных войн. Как, до поры до времени, не ведало и Королевство. И это еще были цветочки: сюда еще не добрались вражеские войска.