Глен Мид - Кровь фюрера

• Название: Кровь фюрера
• Автор: Глен Мид
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0220-2

Немецкая журналистка вместе с агентом Управления европейской безопасности расследует загадочную смерть своего брата в Южной Америке. Случайно выйдя на мощную, хорошо засекреченную организацию, связанную с неонацистским движением, они выясняют, что в Германии действует разветвленная сеть заговорщиков, в основном потомков высокопоставленных нацистских чинов и партийной верхушки. Но настоящим потрясением для них становится имя человека, который должен возглавить заговор…

---

Когда она, наконец, отстранилась от него, то подняла голову и сказала:

— По-моему, мне хотелось сделать это все время после того, как мы вернулись из Асунсьона.

Мясистое лицо Фельдера было покрыто капельками пота. Он буквально пропитался страхом. Они находились в Грюневальде. В прохладном утреннем воздухе витали весенние запахи, яркий солнечный свет просачивался сквозь ветви деревьев над головой, и Фолькманну подумалось, насколько это абсурдно: деревья пробуждаются к жизни, а Фельдер скоро умрет.

Руки рослого осси[23] были связаны за спиной. Он дрожал, нервно переводя взгляд с Ивана Мольке на Фолькманна. Они оба держали Фельдера на прицеле — у обоих были «беретты» с глушителями — и он начал дрожать, как только они вышли из машины.

Когда они дошли до полянки, Фельдер начал умолять их пощадить его, а Мольке тихо сказал:

— Отвернись и не смотри на нас, Фельдер. Так будет легче.

Внезапно Фельдер встрепенулся, и на его лице проступил гнев.

— Все, что я делал, я делал по приказу, клянусь.

Иван Мольке покачал головой.

— Знаешь что, Фельдер? Твои люди в Карлсхорсте сочтут, что мы оказали им неплохую услугу.

Со лба Фельдера стекал пот.

— Да, я убил двоих ваших. Но я сделал это по приказу, клянусь.

— А вот твои люди с тобой не согласны. Они говорят, что ты превысил свои полномочия.

— Это гребаная ложь.

Внезапно за спиной послышался шум, Мольке и Фолькманн обернулись. С ветки слетел голубь, громко хлопая крыльями в тишине леса.

Фолькманн услышал треск веток и частое дыхание и, обернувшись, увидел, что Фельдер бросился бежать.

Подняв «беретту», Фолькманн выстрелил.

Первая пуля попала Фельдеру в затылок, и его тело дернулось вперед. Вторая пуля ударила ему в плечо, и он упал. Толстяк, застонав, перевернулся на спину, его глаза расширились от боли. Подбежав к нему, Мольке всадил еще одну пулю в грудь Фельдеру. Тот лежал на земле, кровь стекала из его ран, а из открытого рта доносился хрип.

Взглянув на Фолькманна, Мольке сипло сказал:

— Принеси лопаты из машины.

Фолькманн медлил, глядя на умирающего, и Мольке повторил:

— Принеси лопаты из машины, Джо. Времени у нас не до фига.

Фолькманн молчал, замерев с «береттой» в руке, наблюдая, как из Фельдера вытекает жизнь, и запах пороха смешивался со свежим лесным запахом. Ему доводилось убивать и видеть, как убивают другие, но еще никогда он не находился к жертве настолько близко, чтобы услышать последний вздох умирающего. Подняв голову, он ощутил, что на лбу у него проступил холодный пот, а в желудке зашевелилась тошнота. Развернувшись, он пошел к машине.

Вытащив лопаты из багажника, он услышал приглушенный звук выстрела «беретты» Мольке.

Когда он вернулся, Мольке спросил:

— С тобой все в порядке?

— Да, конечно.

Фолькманн взглянул на тело. На правом виске Фельдера проступила кровь — Мольке пожаловал ему coup de grâce[24].

Фолькманн подавил приступ рвоты и, глядя на Мольке, спросил:

— То, что он сказал, правда?

Взяв одну из лопат, Мольке начал рыть могилу в двух метрах от тела Фельдера.

— Нет, Джо. Когда он не хотел говорить, мы давали ему скополамин, наркотик правды. Фельдер был жестокой сволочью. Ему нравилось пытать. Тогда он терял контроль над собой. Когда наши люди ворвались в его квартиру на Фридрихштрассе, они обнаружили то, чем обычно увлекаются подобные люди.

— Что?

— Порнографическую литературу и видеозаписи. Все с элементами насилия. Настоящее собрание ужасов. Насилие над детьми. Женщины, которых разрезают на кусочки. Фельдер был говнюком. Один из наших шпионов в Карлсхорсте сказал, что даже ребята из Штази и КГБ были шокированы тем, что он сделал с двумя нашими людьми.

Фолькманн начал копать яму. Почва была мягкой и влажной, запах свежей лесной земли щекотал ноздри. Чтобы похоронить Фельдера, надо было выкопать могилу глубиной хотя бы в метр.

— Но они же поймут, что с ним случилось, когда он не выйдет на связь?

— Конечно. Но они сумеют сложить два и два, так что будут благодарить нас. Они же знают, что это своего рода quid pro quo[25]. Мы могли ждать от них того же, если бы наши действовали, как Фельдер. Существуют неписаные правила, Джо, и Фельдер их нарушил.

Послышался резкий хруст, и лопата наткнулась на что-то твердое. Иван Мольке внезапно перестал копать и с ужасом уставился на землю.

— О Господи!

И тут Фолькманн увидел верхнюю часть черепа, показавшуюся из свежей земли, и когда Мольке поддел его лопатой, они увидели под этим черепом другой.

Побледнев, Мольке нагнулся и, надев перчатку, вытащил череп и поставил на землю рядом с ямой. А потом вытащил и второй. Он стал раскапывать землю рукой в перчатке — в земле лежали кости, останки двух тел, и Фолькманну показалось, что они пролежали там уже довольно долго. На затылке в обоих черепах зияли маленькие аккуратные отверстия. Мольке отвернулся. Его вырвало.

— Зарой это.

— Но…

Мольке отер рот тыльной стороной кисти.

— Выполняй. Прикрой это, мы похороним Фельдера в другом месте.

На лице Мольке выступил пот, и Фолькманн тогда подумал, насколько парадоксально то, что Мольке оставался спокойным, глядя на окровавленный труп Фельдера, а вид скелетов его потряс.

Когда они возвращались в город час спустя, Мольке всю дорогу молчал.

Пошел дождь, и в десяти минутах от Курфюрстендамм Иван Мольке остановился на автобане у заправки с кафе и выключил мотор.

— Давай выпьем.

Руки у Мольке тряслись. Фолькманн пошел за ним внутрь, и им удалось найти столик в тихом месте, вдалеке от групп шумных водителей грузовиков. Фолькманн заказал кофе, а Мольке — двойную порцию шнапса. Отвернувшись, он стал молча смотреть в окно на вялое утреннее движение по автобану. Когда официант ушел, Фолькманн посмотрел на своего коллегу. Старик уже одним глотком выпил половину своего шнапса. Мольке обернулся. Он явно думал о чем-то своем, слегка массируя шею.

— Что нам делать с обнаруженными останками?

Мольке тихо сказал:

— Ничего. Кем бы они ни были, они уже давно мертвы. Мне просто не хотелось, чтобы такая сволочь, как Фельдер, покоилась рядом с ними.

— Я не понимаю.

Мольке поднял голову.

— Тела лежат там со времен войны.

— Почему ты так думаешь?

— Джо, я родился в Берлине. И мой отец. Sicherheitsdienst[26] и СС вывозили людей в Грюневальд, где им всаживали пулю в затылок. Коммунистов. Социалистов. Евреев. Людей, которых им лень было отправлять в концлагеря или сажать в тюрьмы. Они просто вывозили их в лес и пристреливали. — Он задумался, поразившись совпадению, случившемуся по иронии судьбы. — Так же, как мы поступили с Фельдером. Вот только те люди не были такими сволочами. Они были обычными людьми.

— Откуда ты знаешь?

— Насчет тел? Мой отец был во Флоссенберге.

Фолькманн удивленно посмотрел на него.

— Он был евреем?

— Нет, он был социалистом. Ему удавалось прятаться до 44-го. А потом однажды ночью люди из Службы безопасности обыскали дом, где он прятался. Забрали не только его, но и тех, кто его прятал. Моего дядю, тетю, их двоих маленьких сыновей. Всех отвезли в Грюневальд, кроме отца — его отправили в концлагерь. Сначала в Равенсбрюк, а потом во Флоссенберг.

— Твой отец умер там?

Мольке покачал головой.

— Нет, он выжил. Он жил в Гамбурге, в доме для престарелых, пока не умер пять лет назад. Думаю, с Берлином у него было связано слишком много неприятных воспоминаний. — Отвернувшись, Мольке посмотрел в окно, на проезжавшие машины. — Когда он вернулся домой после войны, его ад оставался в нем. Ему все было безразлично. Флоссенберг его доконал. Он так и не стал прежним. Мама его бросила. Сказала, что не может жить с призраком. А ведь он и был призраком. — Мольке загрустил. — А знаешь, что странно? В тот день, когда он умер, один из эсэсовцев, служивший в концлагере в Флоссенберге, предстал пред судом в Мюнхене. Прошло пятнадцать лет, прежде чем его призвали к ответственности. Но так как у него был хороший адвокат, дело удалось спустить на тормозах. Тому эсэсовцу было уже под восемьдесят. Он убивал людей голыми руками, но присяжные пожалели его, ведь он был уже стариком и одной ногой стоял в могиле. Исполнение его приговора отложили. На год. — Мольке скрипнул зубами. — Через неделю после того, как я похоронил своего отца, в газете «Мюнхенер пост» я увидел фотографию этого эсэсовца — выходя из здания суда, он улыбался и махал рукой встречавшим его друзьям и близким. Не похоже было, что он при смерти. Мне хотелось всадить пулю в голову этому ублюдку. И знаешь, что сказал его адвокат? «Правосудие восторжествовало». — Мольке покачал головой. — Чем дольше я живу на свете, тем больше понимаю, что правосудия не существует. Настоящего правосудия. Знаешь библейское высказывание: «И воздастся вам по делам вашим!» Вот только не бывает так. Понимаешь, о чем я? — Мольке взглянул на Фолькманна. — А твой отец? Он жив, Джо?