Глен Мид - Кровь фюрера

• Название: Кровь фюрера
• Автор: Глен Мид
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0220-2

Немецкая журналистка вместе с агентом Управления европейской безопасности расследует загадочную смерть своего брата в Южной Америке. Случайно выйдя на мощную, хорошо засекреченную организацию, связанную с неонацистским движением, они выясняют, что в Германии действует разветвленная сеть заговорщиков, в основном потомков высокопоставленных нацистских чинов и партийной верхушки. Но настоящим потрясением для них становится имя человека, который должен возглавить заговор…

---

Немецкий, на котором они говорили, соответствовал диалекту неэтнических немецких колоний в Парагвае или Аргентине, но точно определить, что это за колония, было сложно, в отчете указывалось, что это может быть регион, прилегающий к границе между Парагваем и Аргентиной.

Фолькманн прочитал отчет несколько раз, а потом сделал две копии и отправил их Фергюсону и Петерсу.

Начав разбирать корреспонденцию на столе, он обнаружил большой конверт от Петерса с копиями материалов из американского Центра документации в Берлине. Разорвав конверт, он просмотрел его содержимое.

Внутри лежали две желтых папки, каждая с пачкой ксерокопий. К одной из папок была прикреплена записка. Там было написано, что в одной папке — ксерокопии из дела Генриха Раймера, а во второй — из дела Эрхарда Шмельца. Также там было указано, что это копии оригинальных документов из берлинского Центра документации.

Сначала Фолькманн взялся за дело Раймера.

В папке была вся необходимая информация. Номер членского билета СС, номер членского билета национал-социалистической партии, заявления на оба членства, заполненные и подписанные Раймером лично. Там были документы о его образовании, медицинская карточка, справка об окончании офицерских курсов, приказы о повышениях и переводах — вплоть до октября 1944 года. В графе «семейное положение» значилось «холост», а в графе о детях ничего не было указано. В папке также была копия на четырех листах родового дерева Раймера, начиная с 1800 года, подтверждающего чистоту его арийского происхождения.

Там также находились три листа копий анкеты, так называемой Fragebogen. Согласно комментариям Центра документации, заполнение этой анкеты было стандартным требованием для офицеров СС. Все ответы были записаны аккуратным почерком Раймера. Ему на то время было двадцать пять лет, а в графе «место рождения» был указан район Любарс в Берлине.

Там также была копия написанной от руки автобиографии. Раймер начал с даты и места рождения, описал свое происхождение — сын пекаря — и образование. Деятельность по заданию национал-социалистической партии в 1929 году, вступление в партию в 1930-м, вступление в Лейбштандарт СС в июле 1934-го. Большая часть информации касалась его работы по организации партийных съездов и образовательных семинаров. Автобиография была написана в напыщенном стиле, а весь последний абзац был посвящен пафосным заверениям Раймера в преданности Адольфу Гитлеру и национал-социалистической партии. Внизу стояла подпись Раймера и было указано его звание — унтерштурмфюрер СС, лейтенант.

На третей странице были три черно-белых фотографии Раймера — одна портретная, вторая — анфас и в профиль, а третья — фотография Раймера в полный рост в черной форме унтерштурмфюрера СС на белом фоне. На этой фотографии руки он держал сложенными на груди, на нем были черные лакированные сапоги и брюки галифе. На воротнике — руны СС. На левом рукаве офицерской формы была повязка со свастикой, а на запястье — еще одна повязка с надписью «Адольф Гитлер».

На всех трех фотографиях был изображен молодой человек с торжествующим выражением лица, с коротко стриженными волосами и заостренным носом. Он был совсем не похож на человека, изображенного на фотографии, которую Фолькманну показывал Санчес. Узнаваемыми были только тонкие губы и высокий лоб, но на этом сходство заканчивалось.

В документах содержались все записи продвижения Раймера по службе с момента его вступления в ряды СС в 1934 году и до 1945 года, когда он получил звание штурмбанфюрера, что соответствовало званию майора. Он проходил службу в Австрии, Польше, России, Франции, а также на Балканах. Последнее назначение, отраженное в отчете, было сделано в октябре 1944 года, когда его перевели в офицерскую школу Лейбштандарта СС в Лихтерфельде, районе Берлина.

Отложив папку с материалами по Раймеру, Фолькманн открыл дело Эрхарда Шмельца.

Внутри находилось четыре листа, первый из которых был копией оригинала заявления Шмельца о вступлении в национал-социалистическую партию. Вверху бланка было напечатано: Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei[36], а внизу München Braunes Haus[37] и адрес штаб-квартиры национал-социалистической партии в Мюнхене.

В первой графе нужно было указать имя и фамилию подающего заявление, и там крупным уверенным почерком было написано: Эрхард Шмельц. В графе «профессия/род занятий» тем же почерком было написано: Fabrik Werkmeister[38]. В графе «место и дата рождения» было указано: Гамбург, 6 марта 1880 г. В верхнем правом углу заявления стоял штамп с номером 68964.

В графе «адрес» было написано: г. Шваббинг, Бреннераллее, 23. Дата подачи заявления — 6 ноября 1927 г. Под подписью чиновника стояли слова «Verweisung: Hauptquartier»[39].

Фолькманн подумал, что имеется в виду рекомендация, данная Шмельцу, о которой говорил Петерс. Взяв следующий лист, он увидел, что это копия письма, а вверху стоял адрес: Принц-Албрехтштрассе, Берлин, штаб-квартира рейхсфюрера СС.

Письмо, написанное за три дня до подачи заявления Шмельцем, было отправлено в партийный округ Мюнхена. Письмо было кратким, там значилось следующее: «Я рекомендую партийному округу Мюнхена немедленно принять в ряды партии подавшего заявление Эрхарда Иоганна Шмельца. При возникновении каких-либо вопросов свяжитесь со мной. Г. Гиммлер, рейхсфюрер СС». Подпись была заверена печатью.

Две другие копии были сделаны с карточки Шмельца из архива национал-социалистической партии.

Там содержалось очень мало информации: имя, адрес, номер членского билета, дата вступления в партию, указание партийного округа и партийной ячейки. На обратной стороне была портретная фотография Шмельца в черной рамке.

На фотографии был изображен мужчина, не отличающийся красотой, средних лет, с внешностью деревенского жителя. Темные волосы слегка поредели, а те, что остались, были уложены с помощью бриллиантина. На нем был темный костюм не по размеру, казавшийся слишком тесным для его коренастого, мускулистого тела, и рубашка со старомодным воротником-стойкой. Глаза были узкими, но взгляд ясный и пристальный, а темные брови сошлись на переносице, словно он пытался сконцентрироваться, уставившись в объектив фотоаппарата.

Фолькманн долго смотрел на фотографию, думая о том, что же заставило Шмельца с женой и ребенком переехать из Германии в Южную Америку. И почему он получал такие большие суммы? В его деле не было никаких зацепок, и единственным, что привлекало внимание, было письмо Гиммлера, но Фолькманн подумал, что, возможно, многие кандидаты на вступление в партию просили высокопоставленных нацистов дать им рекомендации.

Через полчаса он, наконец, закончил разбирать документы и разложил их по конвертам.

Сделав междугородний звонок, он выяснил адрес и номер телефона Коула Эрдберга из Херенграхта в Амстердаме. Позвонив по этому номеру, Фолькманн услышал голос, принадлежащий молодой девушке. Фолькманн спросил, может ли он поговорить с Эрдбергом.

— Его нет, он уехал по делам. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Боюсь что нет. Вы не могли бы мне сказать, когда он вернется?

— Завтра утром.

Фолькманн поблагодарил девушку, но имени своего не назвал, сказав, что перезвонит. Затем он позвонил в агентство по авиаперевозкам и заказал билет до Амстердама на следующее утро, на первый же рейс. Его заказ подтвердили и сообщили, что самолет вылетает в восемь утра. Убрав на столе, Фолькманн вышел из кабинета и поехал домой.

В пять часов, когда он вошел в свою квартиру, было уже темно. Эрика готовила обед. Девушка сказала, что купила продукты в Петит Франс: свежую рыбу и овощи, а также две бутылки сотерне.

В джинсах и узком свитере, подчеркивавшем ее прелести, она смотрелась просто великолепно. Ее волосы были распущены и спадали на плечи. За обедом он рассказал ей о лингвистическом анализе и своей поездке в Цюрих, но не упомянул о мужчине, следившем за ним в аэропорту.

— А твой друг в Цюрихе не высказал предположения, почему Эрхард Шмельц получал деньги из Рейхсбанка?

Он передал ей слова Тэда Биркена, а потом сказал, качая головой:

— Но это всего лишь домыслы, Эрика. Возможно любое объяснение. Почему не предположить, что Шмельц получал деньги, например, шантажируя кого-то? А ты как, ничего не нашла?

— Я провела весь день в архиве газеты «Франкфуртер цайтунг», просматривая статьи и заметки.

— И как?

Девушка помолчала.

— Должно быть, Любш говорил тебе правду. По крайней мере, насчет тех двух человек, которых хотел убить Кессер.

— В каком смысле?

— Пять месяцев назад в Восточном Берлине был убит мужчина по имени Герберт Раушер. Должно быть, это тот самый Раушер. В берлинских газетах были опубликованы статьи об этом убийстве, их впоследствии перепечатали основные ежедневные газеты страны.

— Рассказывай.